Иногда создается впечатление, что за обширной нашей деятельностью милосердия, за разговорами о добре, человек остается с гуманитарной помощью в руках, но с прежней тревогой в глазах. Не потому, что люди приходящие ему помочь плохо делают свою работу или равнодушны к чужому страданию, а потому, что бесконечно трудно проникнуть в область чужого страдания и одиночества.