Семья

Более тридцати пяти лет своей жизни она отдала хроническому алкоголику. Сказать «отдала» — значит ничего не сказать. Кто-то скажет — мазохизм, кто-то — привычка. А может, это любовь? Странная, непонятная, о которой и говорил апостол Павел?

Имеет ли право священник на простое семейное счастье? Есть ли у представителя духовенства сколько-нибудь личная жизнь? Рассуждает клирик Иркутской епархии диакон Андрей Белоус.

Как не упустить момент, когда появляется первая трещина в отношениях между мужем и женой? Какие симптомы свидетельствуют о начинающемся охлаждении чувств? Как быть в ситуации, когда муж совершает очевидную ошибку? Допускается ли наличие личного пространства? Как быть в ситуации когда люди, многие годы прожившие в браке, вдруг понимают, что они совершенно чужие друг другу?

Первая, предложенная мною в редакции тема, была посвящена рассказу о святой блаженной старице Матроне Московской. Выпускающий редактор со всей возможной тактичностью объяснила: «Каждая журналистка, приходящая к нам, хочет написать о Матроне. Батюшка не благословит».

Хотя в нашем постсоветском пространстве слово «кризис» окрашено в негативные тона, кризис психического развития не должен ассоциироваться с чем-то тотально плохим. В данной ситуации он носит абсолютно другой характер – это не кризис болезни, после которой идет выздоровление, этот кризис носит свой первоначальный смысл – перестройка, глобальное качественное изменение.

Что делать, если какие-то важные семейные праздники приходятся на Страстную седмицу? Об этом – разговор с протоиереем Федором Кречетовым, настоятелем храма вмч. Георгия Победоносца Патриаршего подворья в Грузинах.

Как не превратить венчание в фотосессию и не стоять под пристальными взглядами родственников и друзей, подобно фарфоровому болванчику, ничего не понимая, держа в руках свечу, думая про себя: «Когда же всё это закончится?»