Несколько лет назад отец Петр Скорер рассказал мне о бороде митрополита Антония Сурожского. Владыка очень любил свою мать и до самой ее смерти не отпускал бороду, несколько лет оставаясь единственным православным архиереем, на подбородке которого не было ни одного волоска.
Я записал интервью, поблагодарил отца Петра и… не стал публиковать беседу. Я ошибся — подлинная история Церкви состоит из мелочей.
Авторы книги «Хранители веры» отлично понимают ценность деталей. Вот протоиерей Иоанн Каледа вспоминает, как простая вазочка для варенья превращалась в дискос во время домашних литургий, которые совершал его отец Глеб Каледа. Потиром был фужер, а копием — скальпель. На время богослужения включали радио, а на окна вешали поролоновые матрацы, чтобы никто чужой не услышал слова молитвы.
Шел 1972 год. Позади остались сталинские и хрущевские гонения на Церковь, но христиане еще не могли рассказать о Евангелии. Они сберегали свою веру, власть давила на них, как тяжелый и грязный мартовский снег.
Совсем скоро уйдут в небытие последние кремлевские богоборцы, и люди, чьи интервью собраны в книге, смогут открыто свидетельствовать о Христе, а пока священники и миряне — это одна большая квартира, где все всех знают.
Молодой ученый Андрей Зубов и священник Георгий Бреев вместе пьют чай, а затем батюшка учит своего прихожанина осторожности, советуя ему не откровенничать с активным священником из того же прихода.
Осторожность — вот второе слово после семьи, на котором построена книга. Герои бесед с ранних лет учились правильно отвечать на вопросы. Дети священника называли себя сыновьями бухгалтера, не вступали в комсомол, окольными путями поступали в институты и семинарии. Старались учиться и работать настолько хорошо, чтобы коллеги по работе и начальство не могли без них обойтись.
Почти все собеседники говорят о лояльности советской власти, о желании принести пользу Родине. Они не лукавят, не приспосабливаются, не обижаются, а только недоумевают и удивляются.
Удивляются нелепым поступкам одноклассников, смеющихся над верующим мальчиком, командира, срывающего крестик с новобранца. В книге гонители выглядят неудачниками. Школьники извиняются, другой офицер возвращает солдату крест со словами: «У вас не имеют права его отбирать, но вы не должны распространять свою веру среди других солдат». Зло в книге напоминает незадачливого волка из мультфильма «Ну, погоди». Тот не мог настигнуть зайца, а эти — победить юношу, слабую женщину или ребенка, которые ходят в храм.
«Хранители веры» несут свое кольцо по темным землям не для того, чтобы его уничтожить в одинокой горе. Они не говорят о своей важной миссии, не считают себя святыми. Они просто живут. В храм они ходят потому, что им нравится богослужение, но им, как любому из нас, сложно рано вставать.
Они не рисуются, не вспоминают «дела давно минувших дней», а просто рассказывают истории. Истории о том, что мальчикам одновременно нравятся и девочки, и православное богослужение: «Храм я действительно любил, — говорит протоиерей Владимир Тимаков — Как только начиналась служба, я ликовал. Это не значит, конечно, что я уже научился молиться, и молитва влекла меня в храм. Нет… Просто я был мальчиком при архиерее. Красоваться хотелось, величаться-то перед народом в красивой церковной одежде, ну и девочкам хотелось нравиться».
Хранители веры, как и Фродо, отличаются от меня только двумя вещами — они естественны и решительны. Они не спасают Церковь, не учат благочестию, не придумывают стратегию выживания, не борются с режимом.
В страшном 1918 году Василий Розанов дал отличный совет, который очень похож на то, о чем рассказывают герои книги: «Что делать?» — спросил нетерпеливый петербургский юноша. — Как что делать: если это лето — чистить ягоды и варить варенье; если зима — пить с этим вареньем чай».
Фото Евгения Глобенко