Игумен Нектарий (Морозов)
Наверное, каждый церковный человек в какой-то момент сталкивается с этим: наступает очередной пост, и ты вдруг понимаешь, что он… мало что меняет в твоей жизни.
Поститься в плане гастрономическом ты в принципе привык — с годами привыкаешь ко всему, а человек — это вообще существо, в высшей степени зависящее от своих навыков. Да и сколько всего могут предложить современные супермаркеты тому, кто временно воздерживается от пищи животного происхождения, — каких только альтернатив ей не появилось за последние годы или даже десятилетия!
С Великим постом все же проще — Покаянный канон в первые четыре дня помогает нам настроиться на соответствующий лад. Да и все служит той же задаче: характер богослужений, тональность песнопений, даже цвет облачений и традиционно иной запах ладана.
Но Петровский, Успенский, Рождественский… Что делать, чтобы не просто «отбыть» их, не свести к уже необременительной диете, которой необходимо придерживаться в течение более или менее длительного времени? Что — не в физическом плане, разумеется, а в плане духовном — должно уверять нас в том, что мы действительно постимся, то есть трудимся душой?
Мои первые посты в конце 80-х
Я помню очень хорошо — как если бы это было вчера — свои первые посты, в конце 80-х и самом начале 90-х. Помню, как нелегко они мне тогда давались. Тогда не было кокосового или соевого молока, хумуса или авокадо, с которым многие православные люди приноровились делать вкусные бутерброды.
В столовой «Общей газеты», где я тогда работал, самым роскошным блюдом для меня в то время был рис с квашеной капустой. В командировках, из которых я не вылезал, зачастую все было куда скромнее — хлеб с чаем. Я чувствовал себя голодным и измученным, гордиться своим «подвигом» в голову мне не приходило, но было другое…
Я, будучи журналистом в не самый простой и безмятежный период существования не так давно еще в ту пору образованной Российской Федерации, находясь среди самых различных соблазнов, постом все время сталкивался с тем, что я… не ем того, что едят все остальные. Это не давало мне повода кого-то осуждать или считать себя каким-то особенным. Но помогало мне в очень важной задаче: помнить, что я «питаюсь иначе» не почему-то другому, а потому, что я христианин. И в какой-то степени — способствовало тому, чтобы я им и правда хоть немного был…
Помню, как однажды постом мне пришлось быть на сложной, беспокойной по многим причинам встрече в казино, принадлежащем двум известным в ту пору ингушским бизнесменам. И как они весь долгий вечер заказывали мне по моему «требованию» одно и то же блюдо: жареную на постном масле картошку. Это кажется сейчас чем-то забавным, но тогда, как ни чудно, расположило моих собеседников к какому-то в высшей степени серьезному и уважительному отношению ко мне, многое упростило, а для меня самого установило крайне важные в ту пору границы в общении и в принятии решений. И много еще было таких ситуаций, всех не упомнишь.
Незабвенно одно: мне было очень трудно и очень хорошо. Очень трудно — и потому еще, что я с самого детства страдал от приступов гипогликемии, но вот самое настоящее чудо: в течение нескольких первых лет «постнического жития» сахар нормализовался, и я об этих приступах благополучно забыл навсегда. А очень хорошо… Оттого, что я чувствовал, что я тружусь, не только мое тело, но и душа, что я чего-то себя лишаю, что я нахожусь в том напряжении, которое не приводит к надрыву, а наоборот, делает сильнее. Так мало тогда было для этого нужно.
Отказаться от того, без чего мы можем обойтись
Сегодня нужно гораздо больше. В первую очередь, именно из-за сказанного выше: появляется навык и то, что казалось трудом раньше, таковым быть перестает.
И мне кажется, что, хотя мы все очень разные в плане своего физического здоровья, особенностей организма, душевного устроения и психологического состояния, но все же в отношении поста каждому необходимо придерживаться одного и того же универсального принципа: он должен становиться для нас хотя бы в какой-то степени подвигом. И сразу скажу — лучше всего, если степень эта будет минимальной, поскольку иначе сил хватит ненадолго и непомерно высоко поднятая планка обусловит лишь один возможный результат — надрыв и закономерный, вынужденный отказ от всего, что можно было бы хоть с натяжкой, но назвать подвижничеством.
Что касается гастрономической части поста, то здесь, как кажется мне, современному человеку обязательно нужно держаться некой золотой середины. С одной стороны, питание должно быть таким, чтобы здоровье постящегося не пострадало, чтобы он не был истощен и обессилен. Почему? По сказанному выше: мы и так слишком немощны — во всех отношениях. И потому намеренное истощение вряд ли стоит признавать оправданной целью поста.
С другой стороны, каким бы достаточным ни был рацион, у нас обязательно должно присутствовать чувство того, что чего-то мы все-таки лишаемся. В идеале — того, что нам нравится, но без чего мы все же можем обойтись. Без этого волевого преодоления себя — какой-то мизерной своей слабости — пост все же лишается значительной части своего наполнения.
Хотя не буду спорить и с тем, что для множества людей таким преодолением себя становится самый отказ от привычной пищи во всем ее многообразии и потому уже этого оказывается достаточно для упражнения воли, для того, чтобы ощущать в течение всего поста то напряжение, которое не дает оснований усомниться, что ты немного, но подвизаешься.
Пост требует творческого подхода
А что касается части не гастрономической, то она, разумеется, гораздо важнее, но от первой совсем ее никак не отделишь. В чем она может или должна заключаться? Мы все в той или иной степени подвержены тому, что называется инерцией, мы постоянно ощущаем потребность изменить многое — в себе, в своей жизни, потребность не только изменить, но и прежде того основательно разобраться в том, что день за днем ускользает от нашего внимания — опять-таки и в жизни, и в нас самих.
И это убеждает в том, что время от времени обязательно нужно производить ревизию — кто мы, где мы, что с нами происходит и что происходит в нас. И, главное, что со всем этим делать. Лучшее время для такой ревизии — пост. И больше того — как раз в том случае, если ревизия не состоялась, его и можно считать проведенным в большей мере напрасно.
Могу сказать о своем опыте. Прежде наступления поста я обязательно стараюсь выполнить эту работу: хотя бы приблизительно определить для себя «план» или «программу» на пост. Что я хочу изменить, от чего считаю необходимым отказаться, к чему приступить, что понять… Пишу список — достаточно пространный и легко читаемый. Помещаю где-то на заметном для меня месте. И затем… Затем это напоминание либо помогает мне выполнить задуманное (или хотя бы какую-то его часть), либо превращается в постоянный смиряющий фактор, что также совсем не оказывается в это, да и в любое другое время, лишним.
Я думаю, что при том, что пост является церковным установлением и общим правилом для всех христиан, ни в коем случае нельзя забывать о том, что подход к нему непременно должен носить индивидуальный характер. Я бы даже сказал — характер творческий (как и в целом — к жизни христианской). Только в таком случае мы не будем к посту «привыкать» и не будем раз за разом недоумевать: чем же нам его «наполнить», какой смысл ему придать — тогда, когда он уже стал для нас само собой разумеющейся данностью.