Что сжечь на Масленицу? (+ ВИДЕО)

Видеоколонка иеромонаха Димитрия Першина о днях Великого поста

Великий пост уже начался.

За несколько недель до телесного поста Церковь совершает особые богослужения — подготовительные недели Великого поста.

Начинается масленичная неделя, она же неделя мясопустная — мясо уже есть нельзя. Но самое неожиданное, что эта неделя называется Неделей о Страшном суде.

В этот день воскресный –  в храмах читается Евангелие от Матфея, в котором Христос говорит нам о том, каким будет Суд, на который мы все идём. Описание Суда заставляет удивиться не только обычных людей, но и богословов. Христос говорит, что суд будет заключаться в том, что всех воскресших людей Господь разделит на две части — справа и слева.

И тем, которые справа, Он скажет:

Я хотел есть и вы Меня накормили,

хотел пить и вы напоили Меня,

был больнице, вы навестили Меня,

был в тюрьме – вы в тюрьму заглянули!

И тогда люди, которые оказались справа, сделают огромные глаза и скажут:

Господи, когда же мы Тебя поили, кормили, посещали, навещали?

И тогда Он говорит:

Вы сделали это одному из братьев моих меньших, и поэтому Вы это сделали мне.

Идите, наследуйте Царствие Небесное, уготованное вам Отцом Моим Небесным от сложения мира.

То есть мира ещё не было, а Царствие Божие было уготовано человеку.

И вот здесь три момента вызывают удивление. Во-первых, оказывается, что Христос именует нас своими братьями и сёстрами. Учитывая, что Христос – это Сын Божий, ставший Сыном Человеческим, получается, что Бог породнился с человеком. Мы стали родными Богу в буквальном смысле. Не в метафорическом смысле, а в самом что ни на есть бытийном. Потому, что Сын Божий предвечно рожденный от Отца, рождается и от Девы и начинает жить рядом с нами в этом мире. И вместе с человеческой природой, Он воспринимает в Свою предвечную личность все узы родства, которыми мы связаны между собой. Потому что в самой глубине своей мы, будучи потомками Адама и Евы, друг другу братья и сёстры.

Второе, что здесь удивляет: когда мы делаем кому-то что-то доброе, мы делаем это Богу. То есть дистанция между нами и Богом – это дистанция между нами и ближайшим нуждающимся в нас человеке. Отсюда эти удивительные средневековые сказки, притчи, легенды – византийской, русской, европейской традиции. О том, что шёл некий князь или путник, увидел нищего, который просил помощи, бросил ему плащ, обернулся, а там Христос в этом плаще. Или наоборот, проходит мимо, оборачивается, а там Господь израненный, который ожидает помощи и её не получает. Это удивительная черта именно христианской традиции. Только христианство так отношение Бога и человека понимает и, исходя из этого говорит о Суде.

И последнее: оказывается, Царствие Божие уготовано человеку до творения мира. То есть мира ещё не было, был только замысел о мире и человеке. И в этом замысле каждый человек призван в Царствие Божие. Ему надлежит быть там, куда его Господь призывает. В вечной радости.

А потом те же слова Христос адресует людям, которые оказались слева: «Я хотел пить, а вы Меня не напоили, хотел есть, а вы не накормили Меня, и в больницу не пришли, в тюрьму не заглянули». И опять же они страшно удивляются: «Когда это мы Тебя проигнорировали?» А Он говорит: «Вы это не сделали одному из братьев Моих меньших, а значит – Мне не сделали. Идите в огонь вечный, уготованный сатане и ангелам его». И вот здесь – удивительная вещь: оказывается, что мука вечная уготована не человеку, человеку там не место, это не его бытие, не его существование. Эта мука вечная – она для дьявола. Но человек может над собой потрудиться, приложить усилия и себя уподобить бесам. И оказаться там, где ему совсем не нужно оказываться – в бесчеловечной вечности.

И в канун поста Господь нас предупреждает о том, что будет Суд. Не потому, что Бог кого-то хочет осудить, а потому, что мы сами не способны быть в общении с Богом, в нас нет любви. А любовь – она измеряется жертвой. Если мы не научились жертвовать, отдавать, делиться, то в нас для Бога места нет. И мы окажемся там, где все те, в ком для Бога места нет, где окажутся бесы.

Начинающаяся масленичная неделя показывает нам совершенно другие интонации, нежели те, что были в Масленице, когда Русь была языческой.

Марина Яшина Витославлицы в начале весны photosight.ru

В языческом мире главная проблема человека – проблема прошлого. За каждым из нас тянется шлейф ошибок, шлейф грехов, страстей. Человек мечтает обрубить этот шлейф, оторваться от прошлого. Как это сделать?

Язычество говорит, что надо вернуться в начало, в первичный хаос из которого всё началось и там растворить все свои ошибки и выйти обновленным. Отсюда – масленичные культы, оргии, принесение в жертву человека: Масленица когда-то была человеком, потом перестали жечь людей, стали сжигать чучело. Вырваться из себя в выплеске энергии, и попытаться забыть прошлое, — эта тоска по внутреннему обновлению есть в любой традиции.

Но христианство нашло другое решение этой проблемы: во время Масленицы мы возвращаемся к себе истинному не через саморазрушение в этот первичный хаос, а, наоборот, через уничтожение в себе ветхого человека делами любви, через поездки к теще, к свекрови, к тем людям, с которыми не лучшие отношения строили. И вот теперь Церковь напоминает: нам вернись туда, где ты мог ошибиться, и справь то, что ты исказил. К тёще на блины – прекрасно, зятёк приехал! К свекрови приехала женушка сына.

С большим удивлением и скорбью на нас, живущих в 21 веке, те христиане, что принесли христианство на Русь. Глядя на то, как мы сжигаем чучело, устраиваем гульбище, тоскуя по обновлению и не зная, как с этим быть. Пытаемся что-то найти в этих языческих обрядах, в то время как есть прямой путь – путь любви и покаяния.

После Масленицы — Прощеное воскресение, когда мы будем просить друг у друга прощения. К Прощеному воскресению надо подойти в мире, в светлом состоянии духа, о котором писал А. Пушкин — о светлой великопостной печали. А над этим следует потрудиться.

Записала Оксана Головко

При поддержке Миссионерской комиссии при Епархиальном совете г. Москвы