Составители Ольга Лиссенкова и Наталья Михайлова.
What Does It Mean to Be a Christian in the 21st Century?
Перевод: Марина Леонтьева
Что значит быть христианином в XXI веке? Что характеризует нас как христиан в XXI веке, и что отличает нас от не христиан? Мы попросили некоторых известных людей поделиться своими мыслями…
Источник: OrthPhoto.net
Джим Форест, Православный писатель и вместе с женой Нэнси секретарь Православного Братства Мира во имя Покрова Божьей Матери. Редактор журнала «In Communion»:
Джим Форест
Два величайших исторических события — это Рождество Христово и Его Воскресение. Тот, кто нас сотворил, стал одним из нас, жил среди нас, заботился о нас, умер вместе с нами и восстал из мертвых за всех нас. Вследствие этого, в таинстве Крещения мы становимся пасхальными существами.
Значение Воскресения Христова для нас состоит в том, что если мы дерзнем в нем соучаствовать, то мы можем свободно жить такой жизнью, которую не касается смерть. Вместо того чтобы жить в страхе, мы можем любить – любить Бога (это не так легко, как кажется) и любить ближнего (это еще труднее).
Кто наш ближний?
Тот, кого Бог посылает на нашем пути – друг, незнакомец или враг. Любить своего ближнего – значит делать для него все, что в наших силах, даже ценой своей жертвы. Это значит относиться к другому, несмотря на его религию и национальность, как к родному, как к образу Божьему. Если вы кого-то любите, вы не станете его убивать и не бросите его умирающего. Христос отдал свою жизнь ради жизни всего мира. Мы призваны делать то же самое.
Александр Патико, секретарь Северо-Американского Православного Братства Мира:
Как ни парадоксально, быть христианином в XXI веке – значит не оставаться в стороне.
Мир на текущем отрезке истории кажется как никогда взаимосвязанным, но не единым. Мы более доступны друг для друга, но при этом более друг от друга оторваны. Среди этого разделения и отчуждения христианин должен явить собой принципиальную досягаемость Христа. Христос последовательно отвергал господствовавшие обычаи разделения на римлян, левитов, прокаженных или мытарей и призывал всех к Себе. Он задумал такую модель гуманизма, в котором нет «ни Еллина, ни Иудея… нет раба, ни свободного… нет мужеского пола, ни женского».
Сегодня мы могли бы сказать: «нет ни серба, ни косовара, нет ни Хуту, ни Тутси, ни либерала, ни консерватора». Всепокрывающая любовь Бога, который Своей благодатью может примирять разделения, врачевать раны и исцелять сердца – вот та печать, которую должен носить на себе каждый христианин.
Инокиня Васса Ларина, доктор богословия:
Быть христианином в XXI веке значит точно то же самое, что значило всегда: любить Господа Бога нашего всем сердцем, разумом и душой, и любить ближних, как самих себя.
Является ли любовь ко Христу и ближнему основой нашей приходской жизни, нашей деятельности в церкви, поведения дома или на работе, нашего ежедневного общения с семьей, друзьями, посторонними людьми?
Руководит ли она нашими мыслями, чувствами, разговорами, электронной перепиской и общением в блогах? Хотя бы является она основой нашей литургической жизни?
Любить Бога – значить посвящать ему время изо дня в день. Сколько времени в день мы выделяем, чтобы помолиться, чтобы открыть перед Богом наши сердца, чтобы поблагодарить Его и прославить Его, чтобы поразмыслить над Его спасительным словом?
Это можно делать как наедине с собой, так и на людях: находясь в метро, сидя в офисе, готовя трапезу для собирателя пожертвований на приходе или покупая продукты. Мы, современные христиане, можем ежедневно проверять свою жизнь этими вопросами.
Что касается второго вопроса: «Что характеризует нас как христиан в XXI веке, и что отличает нас от не христиан», — ответ на него также не изменился с того времени, когда Основатель Церкви дал его: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоанн 13:35).
Иеродьякон Филип (Майкржак), директор Музыкальной капеллы в Свято-Владимирской Семинарии, г. Йонкерс, Нью-Йорк:
«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Матф. 6:33). Исполняя эту заповедь, христианин двадцать первого века должен распределить каждый аспект своей жизни в соответствии с критерием, который совершенно противоположен мирским порядкам, как должны были делать христиане и девятнадцатом, и в одиннадцатом, и в восьмом, и во втором веках.
Однако каждая эпоха оказывается перед лицом своих особенных и беспрецедентных проблем. Целомудрие и тишина – вот две христианские добродетели, которые в числе прочих добродетелей мы должны изо всех сил стараться хранить в наши дни. Их противоположности — похоть и шум, они с избытком переполняют нашу культуру и нашу жизнь.
Похоть, как любая другая страсть, всегда была противником верности, которую человек должен иметь только к Богу, а благодаря Интернету этот вид неверности стал до легкости удобным и бесстыдно анонимным. При этом человек уже не довольствуется «традиционной» похотью. Мы живем в эпоху глубокого кризиса человеческой идентичности.
Отвергнув Бога, по образу Которого мы сотворены, мы уже не знаем, кто мы есть, и оттого мы хотим переосмыслить себя – едва ли не каждые десять лет или около того — переоценить свою природу, безусловно становясь своими собственными творцами.
Нигде это не проявляется так очевидно, как в заблуждении относительно человеческой сексуальности и репродукции, которое душит общество в наши дни. Феминизм и гомосексуализм убедили нас, что разница между мужчинами и женщинами является случайной и более не актуальной. Контрацепция, аборты, искусственное оплодотворение, суррогатное материнство призывают нас разрывать естественную ассоциацию пола с деторождением. Транссексуализм, так же как и другие формы членовредительства, обещает ложную надежду несчастным людям, которые желают отказаться от собственных тел в попытке найти свое «истинное Я». А аборты, эвтаназия, исследование стволовых клеток эмбриона позволяет сильным определять ценность, бесполезность или «качество жизни» слабых.
Ни одна из этих мерзостей не должна найти приют в жизни христианина двадцать первого века. Но это свирепствующее безумие, как и всякая страсть, является пламенем, пожирающим наше общество. Поэтому нам нужен огнетушитель: тишина, внешняя и внутренняя. Мы не можем бороться с огнем при помощи огня, и все же, мы наполняем свою жизнь массой громких звуков: радио, Интернет, ай-поды, видео-игры, мобильные телефоны, телевизоры, которые демонстрируют нам ток-шоу, фильмы, спортивные репортажи, музыкальные клипы, живые концерты, дебаты, войну, гнев, развлечения – рассеяние, безнравственное и непристойное.
Наша жизнь настолько наполнена этим, что мы не замечаем в себе смятение и злобу, помыслы (logismoi), пожирающие наш рассудок и сердца, и раздробляющие наши души, – и мы погружаемся в это забвение, как в наркоз.
Бог может восстановить нашу подлинную целостность и красоту, если мы отнесемся к Нему со вниманием. Но Господь там, где «веяние тихого ветра» (3 Царств, 19:12), Его не услышишь за сокрушительным грохотом этого мира или за своими сбивчивыми мыслями. Христос предостерегает нас «А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте» (Марк 13:37).
Начало бдительности — во внешней тишине, а она ведет через величайшую борьбу к тишине внутренней. Но поскольку природа не терпит пустоты (Матф. 12:43-45), наша тишина должна привязаться к Иисусу Христу и питаться от Православной Церкви.
Без этой наполненной Богом тишины жизнь христиан двадцать первого века будет неотличима от жизни не христиан. Без такой бдительности мы рискуем потратить свою жизнь впустую и погубить свой человеческий образ.
Иподьякон Клод Лопез-Жинисти, Храм св. Варвары Русской Православной Церкви Московского Патриархата, г. Вевей, Швейцария:
Быть христианином в XXI веке значит, как и для христиан прошедших веков, находиться в этом мире физически и начать жизнь в духовном измерении вечности. Это подразумевает, что, соблюдая человеческие законы, мы также подчиняемся Божьим заповедям, делаем все возможное, чтобы показать своим ближним, что мы воистину ученики Того, Кто, хотя и жил в Свое время, но одновременно принадлежал высшему измерению Царства.
Мы должны быть живыми иконами, являя, насколько это возможно, что Христос среди нас. Это огромная ответственность, и мы только надеемся, что, Божьей милостью, мы сможем исполнить это высокое призвание.