«Древний» мозг и паника
Любые изменения, чтобы они проходили нормально, требуют от человека времени. Невозможно в один день радикально поменять условия жизни и пройти этот переход безболезненно. Любое изменение всегда является стрессом для живого организма.
Ирина Нестоянова
Есть конкретная схема, по которой в стрессе работает наш мозг. Он состоит из трех частей: рептильный мозг, отвечающий за инстинкты; мозг млекопитающих, или лимбическая система, отвечающая за сценарии поведения, связанные с эмоциями; и неокортекс — самый молодой мозг, доставшийся нам в процессе эволюции, который позволяет нам критически оценивать ситуацию с разных сторон, анализировать ее.
Когда мы испытываем стресс, первым реагирует самый древний — рептильный — мозг, и он реагирует на это как на фактор риска, на страх. Стресс отнимает много энергии. И самая молодая часть мозга — неокортекс — будет работать только в том случае, если энергия туда вообще дойдет.
Рептильная часть на страх реагирует так же, как у всех животных — тремя реакциями: либо замиранием, либо бегством, либо нападением. Когда эти реакции транслируются в массы, включается социальная психология, и эмоция в геометрической прогрессии начинает разрастаться в толпе, приводя к панике. Паника приходит как реакция на стресс, в связи с резким изменением условий жизни.
Сегодня панической реакцией родительского сообщества стало предложение немедленно прекратить дистанционное обучение и вернуться к прежней жизни. Ничего конструктивного в этом нет. Это следствие первой, неконтролируемой реакции.
Но если мы с помощью неокортекса проанализируем ситуацию, то поймем, что это теперь рамка нашей реальности, которую необходимо принять. Если человек выходит из состояния паники, если он может критически осмыслить то, что происходит, первое, что он заметит — он не в силах изменить реальность.
А реальность — это не дистант, а пандемия. Значит, ее нужно принять и научиться в ней действовать наиболее эффективно. Дистант — один из способов, который позволяет приспособиться к новой реальности.
Дистант — экзамен для всех
На мой взгляд, дистант — общий экзамен для всех. Нас всех оценили, и в первую очередь оценили качество образовательного процесса, который шел все это время задолго до пандемии.
Если до этого момента школа ставила перед собой задачу личностного развития ребенка, то начиная примерно с 12 лет он уже умеет работать в команде и самостоятельно, у него развит эмоциональный интеллект, он позитивно относится к себе и к миру, он инициативен, самостоятелен и психологически устойчив, умеет подбирать варианты решения. У ребенка развита субъектность — ребенок может признать задачу, поставленную учителем, как свою собственную, найти в ней личные смыслы.
При хороших условиях эти навыки и черты формируются с третьего класса, и у ребенка возникает ощущение «мне просто интересно учиться, и мне интересно каждый раз брать новый уровень сложности».
Даже если мы говорим о так называемых нейротипичных детях — без особенностей эмоционально-волевой сферы — все равно у каждого из них свой запас энергоресурсов, степень здоровья, уровень социальной тревоги, и все это влияет на образовательный процесс. Помощь в корректировке этих особенностей до дистанта обеспечивали в основном частные школы, где в одном классе небольшое количество детей и у учителей есть возможность помогать каждому в его индивидуальном развитии. Если же это не было учтено, скорее всего, ребенок где-то «проседал», и это проявилось во время дистанционного обучения.
Например, темп ребенка напрямую связан с его энергоресурсом. Если у ребенка личная батарейка не очень емкая, он быстро выдыхается, и если учитель не успевает это заметить, значит, в какой-то момент ученик просто выпадает из процесса, потому что он не может двигаться в общем темпе. Если у него к этому еще присовокупляется низкая самооценка, то он в какой-то момент перестанет ставить перед собой задачу догонять этот темп. Значит, на дистанте у него могут возникнуть сложности с мотивацией.
Когда ребенок раскрылся на дистанте
Иная ситуация с социальной тревогой. При дистанционном обучении дети, которым трудно выстроить отношения с одноклассниками, получают огромный ресурс. Чем выше тревога, тем сильнее этот фактор влияет на процесс обучения. Ребенок, который боится, что с его мнением не согласятся, что его выкинут из группы, учась из дома, чувствует себя лучше.
Причин несколько. Чаще всего на дистанте у ребенка есть время, чтобы обдумать свой ответ и сделать его более осознанным или даже ответить письменно, что для таких детей чаще проще, потому что письменная речь более осознанная, чем устная, в ней есть возможность обдумать каждое слово и сформулировать его. У ребенка пропадает страх выхода к доске, когда все на него смотрят.
И мы заметили, исследуя эту тему в нашем сообществе, что очень многие дети, которые испытывают высокую социальную тревогу, на дистанте раскрылись как нежные бутоны. Для таких детей дистанционное обучение — это огромный плюс, оно дает им возможность стать более уверенными. Многие из них «выстрелили» на дистанте и смогли потом забрать этот навык в очное обучение. Осенью они вернулись в школу уже другими.
Кроме того, для очень многих детей дом — это очень ресурсное место. Если в семье все в порядке, если отношения между ребенком и семьей бережные, заботливые, поддерживающие, то, находясь в домашних условиях, он, как древнегреческий Антей, наполняется энергией и ресурсом. И я как учитель замечаю, что, например, двум нашим ученицам домашние условия помогли расслабиться и раскрыться еще лучше, они стали максимально активными и очень яркими.
«Я — родитель, а не учитель»
В образовательном процессе есть три субъекта — школа, ученик и родитель. Государство ввело родителей в образовательный процесс, сказав, что они имеют право выбирать. Возможностей выбора не так много, и далеко не все понимают, как этим пользоваться, но тем не менее родителям передали эту ответственность. Те люди, которым тяжело брать на себя ответственность за выбор, впали в тревогу, те, кто, наоборот, привык все контролировать, обрадовались.
Поэтому сегодня важно задать себе вопрос: кто я? И вспомнить, что я — родитель, а не учитель.
Винникот сказал, что очень важно, чтобы мать не ставила себе высочайшую планку идеальной. Он сформулировал это так: «Я ДОСТАТОЧНО ХОРОШАЯ мать». Когда мы снижаем эту планку, нас выкидывает из той колоссальной тревоги, в которую мы ныряем, когда она слишком высока.
Итак, я — родитель, я — не учитель. Это значит, что я имею право не знать, каким образом учить моего ребенка, более того — я имею право не влиять на сам образовательный процесс с точки зрения методики. Но на что я влияю, если я — субъект образовательного процесса? Я влияю на атмосферу внутри семьи, и если для моего ребенка дом стал местом учебы, то именно так воздействую на нее.
Но если я пребываю в тревоге, то, транслируя ее, я оттягиваю на себя часть энергии, потому что ребенок попытается «закрыть» мою тревогу и перестает работать на образование. Поэтому очень важно замечать эту тревогу и понимать, почему она появилась и что с ней делать. Ее источником может быть, например, сообщение классного руководителя, что у ребенка что-то не так с оценками — например, они не соответствуют ожиданиям педагога. И мы принимаем эту критику на себя.
Если вы «проваливаетесь» в эту тревогу, вы автоматически оказываетесь в собственном детстве, в своем ученичестве, когда вы могли отвечать за свои результаты, потому что имели на них влияние. Сейчас — не можете. Можете только что-то прояснить у своего ребенка, узнать: как это для него? Как он к этому относится?
Станьте не участником, а наблюдателем
В Нью-Йорке есть школа City and Country, она построена на том, что детям дается общая тема на год образовательного процесса, и она исследуется со всех сторон, с точки зрения всех дисциплин. Это очень интересная и сильная, с точки зрения практики, школа. И один учитель из нее классно сказал: «Я вбрасываю детям эту тему, а дальше мысленно подхожу к барной стойке, стою и размышляю. Что это значит? Я пытаюсь занять себя какими-то процессами, которые не позволят мне влиять на то, что сейчас у них происходит. Я занимаю себя и наблюдаю, я становлюсь наблюдателем». Это очень мудро.
Поэтому когда вы задаете ребенку какой-то вопрос, например: «Как тебе с твоей тройкой по географии?», очень важно не транслировать ему свой ожидаемый ответ — надо, образно говоря, отойти к барной стойке и постоять. То есть просто уточнить, что человек чувствует, а не: «Ну что, допрыгался? Получил свой заслуженный трояк?» Если мы так скажем, мы просто транслируем свою тревогу.
Если уж вы задаете вопрос, дождитесь ответ от ребенка, не подсказывая ему. Если вы «у стойки», значит, вы готовы к любому ответу. А он может сказать: «Мне нормально, мне вообще не нужна география».
Вы не можете взять на себя ответственность за изменение отметки по географии, потому что тогда вы должны будете учить с ребенком географию. Если вы готовы забрать у ребенка его ответственность за его образовательный процесс, то так и скажите себе честно: «Я так влияю не на образование ребенка, а на степень его самостоятельности и отдаю часть своей жизни тому, чему я уже отдавала в школе. Но сейчас я не ученик, я — родитель».
Что можно сделать дальше? Понять, что с вами происходит, имеет ли это отношение к ребенку или это какие-то ваши старые сценарии и тревоги. Оказывать ребенку эмоциональную поддержку можно, только если вы поймете, что это ваша тревога, а не его, и уберете свои ненужные паттерны, вспомнив, что вы нужны ему как родитель, чтобы поддерживать, помогать и замечать какие-то неверные действия, ограничивать — это тоже задача родителя.
Если мой ребенок в течение всего дистанционного обучения сидит в YouTube с параллельным экраном, то мне важно помочь это заметить.
Это вопрос к его учебной мотивации. И вряд ли что-то с ней произошло именно во время дистанционного образования. Скорее всего, она отсутствовала и до, вопрос — когда мы это успели заметить. Дистант нам помог увидеть многое.
Далее важно понять: вот мы заметили, что что-то с мотивацией, что дальше? Мы заметили, что молоко прокисло, что мы теперь с этим можем сделать? Мы можем из него творог приготовить, а можем вылить. То, что сейчас происходит, — это выливание молока. Но, возможно, на фоне того, что мы замечаем, мы можем глобально исправлять какие-то ошибки образовательного процесса — не дистанционного, а в целом.
Объятия и активность «по будильнику»
Хотя многие этого не замечают, но у дистанционного обучения есть немало плюсов.
Во-первых, если образовательный процесс до дистанта был выстроен хорошо, то это реально бонус, когда учитель лично тебе с экрана компьютера может что-то рассказать: у ребенка в меньшей степени рассеивается внимание, учитель пришел к каждому лично. Если до этого момента уровень мотивации, субъектности, самооценка и все остальное было в порядке, то ребенок получил плюс, и плюс колоссальный.
Надо отметить, что очень многие дети перешли к более близким отношениям с учителями: они пишут им в личку, проясняют какие-то моменты. Их переход в IT-технологии во взаимодействии с учителем подтолкнул к более тесному контакту.
Теперь про риски, и это очень важно.
1. Надо вспомнить, что наше состояние во многом зависит от живого общения. Банальный телесный контакт добавляет энергетику мозгу, и при депрессии помогает даже такая простая вещь, как массаж, потому что этот телесный контакт вызывает выплеск эндорфина, и человеку становится лучше не только потому, что ему кто-то что-то поправил в косточках, а потому, что его потрогали, погладили, помассировали. Полное отсутствие живого контакта, телесного общения, опасно.
Поэтому если ребенок оказался на дистанционном обучении, очень важно, чтобы дома его обнимали и гладили, это влияет на его состояние. Ведь в школе у ребят телесный контакт происходит довольно часто, и для живого общения постоянно естественным образом находится время и место, а на дистанте ничего этого нет.
Поэтому не забывайте о том, что объятия для наших детей — это не только проявление нежности, а то, что влияет на качество их жизни.
2. Физическая активность «по будильнику». Это нужно для тех людей, которые не успевают замечать, что происходит с их телом, — важно, чтобы были какие-то внешние маячки, напоминающие каждые 40 минут, когда урок закончился, что нужно размяться. Хотя бы просто подвигаться, заметить, что где затекло, и восстановить ток крови. И это ответственность родителя, потому что часто дети не успевают это замечать. Это опасно, потому что можно потом обнаружить ухудшение состояния позвоночника, приобретенные сколиозы и прочее.
Если учитель во время урока в первом и втором классе проводит какие-то динамические процессы и встраивает их в рамки урока, на дистанте педагогу это значительно сложнее сделать, поэтому важно, чтобы родитель обращал на это внимание.
Я предлагаю прямо ставить будильники на регулярные физические активности, чтобы вспоминать про свое тело и возвращаться в него. И это инструмент для ребенка, который позволит ему самому отслеживать это.
То же самое касается глаз. Это очень важно для многих людей, в особенности для тех, у кого уже сейчас проблемы со зрением. Хорошо, когда педагог это учитывает и напоминает детям на уроке, что через 15 минут неплохо было бы сделать небольшую гимнастику. Я ребятам обычно говорю: «Просто закройте веки и произведите легкими движениями массаж, чтобы наладить кровообращение и поработать с мышцами». Или прошу их сделать банальное упражнение, которое обычно рекомендуют делать тем, у кого астигматизм — когда мы смотрим то вдаль, то близко.
3. Часто у людей, у которых есть сложности со структурой вообще, с рамками, во время дистанта «плывет» режим. А когда разрушается режим дня, у нас начинаются сложности с волевыми усилиями, и появляется то, что называется прокрастинацией. Сложно ходить, если у вас нога долго была в гипсе. Здесь то же самое: если мы не удерживаем структуру дня, у нас деградируют мышцы, связанные с волевыми усилиями, и потом нам сложнее привести себя обратно в норму и поднять себя на очередную задачу. Поэтому удерживать режим дня — это тоже очень важно, и здесь важно включить участие родителей, тоже, например, с будильниками.
Некоторым детям, как ни странно, помогает удерживаться в структуре «постановка якорей». Например, чтобы не расхолаживаться — не выходить в ZOOM в пижаме, надевать строгую одежду перед началом учебы — это внешняя рамка.
Для этих же целей важно помочь ребенку организовать рабочее место. Если в школе с этим помогает учитель, то дома — родители. Удобное рабочее место поможет ребенку организовывать внутренние процессы и мышление.
Мы в самом начале говорили, что на любые изменения нужно время, потому что заново выстраивается эффективное поведение и действия. У некоторых детей этот период короче, у некоторых — тревожных, например — длиннее, и им нужно больше опоры на взрослого. Если вы знаете, что ваш ребенок с особенностями медленной адаптации, ему сложно адаптироваться к учебе дома — возможно, нужно взять неделю отпуска и помочь ребенку выстроить этот процесс, чтобы потом спокойно вернуться к своим делам. Но я понимаю, что для некоторых это невыполнимый совет.
Еще один практический совет — создайте для мозга иллюзию изменения пространства. Ведь раньше для того, чтобы переключиться на школьную активность, ребенок дома завтракал, одевался, выходил и отправлялся в школу. Попробуйте сделать так, чтобы он, позавтракав и одевшись, тоже попадал как бы в другое место.
Например, мы дома зонировали пространство — у сына комната разделена на две части: часть, где он спит, где проводит свободное время и отдыхает, и часть — кабинетная, в этой зоне стоит рабочий стол, компьютер, полки с книгами, на которых лежат только учебники. Структурируйте пространство комнаты так, чтобы этот переход был ощутим. Точно так же, как ребенок раньше не лежал в кровати во время урока, он не должен это делать и сейчас.
Кому-то это не нужно, но кого-то это очень поддерживает.
Ребенок «скис». Что делать?
Одна из самых частых жалоб родителей тех, кто учится на дистанте, что ребенок «скис». К сожалению, тут нет универсального ответа, почему это произошло, потому что любая ситуация требует индивидуального расследования.
Первое, что мне интуитивно приходит в голову, — что у ребенка «поплыла» та самая структура, в частности режим дня как ее внешняя часть. Внутри каждого ребенка, который ходил в школу, структура регулировалась внешними факторами: дети в рамках школы по звонку приходили, по звонку уходили. Очень часто, когда не хватает волевого усилия, именно этот внешний скелет позволяет оставаться в состоянии активности.
Могут быть и другие объяснения — например, неудовлетворенная потребность в общении тоже может давать падение мотивации и активности. Тут есть и возрастная особенность: детям с очень мощной социальной активностью важно проявлять себя экспертами в ведущей деятельности — которой в этом возрасте, как ни странно, является учебная. И если они оказались на дистанте, им трудно проявить свою экспертность, и тогда они теряют то, ради чего вообще ходили в школу.
Более того, учителя очень сильно на это влияют: если у них есть любимчики, то к этим любимчикам тянутся остальные дети в классе — признанный учителем ребенок становится авторитетом для других детей. Когда этот ребенок на дистанционном образовании теряет возможность признания (а он ее теряет), у него возникает тревога.
Чтобы учиться, надо быть сытым и любимым
Многим из нас знакома пирамида потребностей Маслоу, согласно которой переход на другую ступень возможен, только если все хорошо на предыдущих. Учеба и творчество относятся к самой верхней ступени — потребности в самовыражении, и чтобы человек на нее поднялся, должны быть удовлетворены базовые физиологические (еда, сон), потребность в безопасности (защищенность, стабильность), а также потребности в принадлежности и любви (общение, дружба, любовь) и наконец, в уважении.
Если ребенок голоден, ему будет не до учебы. Если дома он не ощущает любви и уважения, если у него нет дома дружбы и общения, то тоже не стоит ждать от него успехов. Конечно, для подростка важно, чтобы дружба и общение были в среде сверстников, но это не значит, что эта потребность не может хотя бы частично удовлетворяться дома.
Он должен чувствовать уважение к себе внутри семьи — близкие не обесценивают ребенка, не укоряют за ошибки.
Поэтому если вы заметили, что на дистанте что-то идет не так, что у ребенка проблемы с мотивацией, то, во-первых, стоит вспомнить о том, что дистант в том числе вскрыл какие-то проблемы и теперь мы их можем заметить и повлиять на их решение, а во-вторых, подумать, что происходит в пирамиде его потребностей, все ли хорошо с базовыми и средними уровнями.