Cтрадание семи святых мучеников, в Эфесе почивших

переведенное на латынь Георгием Флоренцием Григорием,епископом Турским ¹

1. Когда во всем мире ширилось гонение на христиан, а лживым идолам приносились обагренные кровью жертвы, жили в царском дворце семеро мужей, происходивших из семей известных и благородных, и звали их Ахиллид, Диомед, Диоген, Пробат, Стефан, Самбатий и Квириак. Они часто были свидетелями жестоких преступлений императора, который повелевал вместо Бога вечного почитать бесчувственных и безгласных идолов, и, под воздействием Его, обратились они к благодати крещения и получили в источнике возрождающем имена Максимиан, Малх, Мартиниан, Константин, Дионисий, Иоанн, Серапион. Деций1 же, придя в город Эфес, приказал со всею строгостью разыскать христиан, дабы, если то получится, уничтожить даже имя самой этой веры. Тем временем готовится жертвоприношение, и сам он приносит жертвы, и ласкою, а то и страхом убеждает делать то же своих подданных. Наконец, все принесли жертвы и весь город окутался дымом сих ужасных церемоний. Видя это, сии семь поборников Христовых, простерлись, стеная, в молитве и, посыпая прахом головы, просили у Господа милосердия, дабы, видя то с небес Своих, не допустил Он, чтобы народ Божий был изничтожен в сих превратностях.

2. Узнав об этом, гонители имени христианского пришли к своему повелителю и сказали: “Предписания власти твоей, о царь, облетели все концы земли, и никто не осмелился противодействовать твоему повелению, и все каждодневно вкушают жертвы бессмертным богам, кроме семи мужей, которых, единственно из любви своей, ты, возлюбя, пригрел на груди”. И спросил их император: “Кто же это такие?”. А те отвечали ему: “Максимиан, сын префекта, со своими сообщниками”. Тут же, по приказанию разгневанного императора, привели их закованными в железа и представили пред очи его. По лицам их струились слезы, а головы были осыпаны пеплом, ибо стояли они в том виде, в каком молились Господу. С удивлением воззрившись на них, император промолвил: “Уж не охвачены ли вероломством души ваши, коли вы противодействуете нашей воле, зная о ней, и не желаете приносить должные жертвы всесожжения бессмертным богам? Клянусь вам славой моей, что вы изведаете различные роды пыток за презрение к богам нашим”. Отвечали ему мужи так: “Бог наш — Творец неба, тверди земной и вод морских, и Ему мы вседневно хвалою приношения воздаем, и во имя Его и умереть готовы. О божестве же или о тех богах, которых, как ты утверждаешь, мы не почитаем, нам решительно ничего неизвестно, ибо когда члены тел их искусством художника изукрашены, то не могут они быть использованы для оживления, вот почему почитающие их Его нерушимым пророческим законом осуждаются, дабы схожи были между собой и творцы, и почитатели их”.

3. Тогда разгневанный император, обойдя их всех, сказал: “Удалитесь же, негодяи, из присутствия нашего, покуда не принесете покаяния за оскорбления, нанесенные сим преступлением, и тогда оставайтесь во дворце нашем и, примиренные сочувствием богов, наслаждайтесь цветением юности, ибо не подобает столь великую красоту и привлекательность подвергать мучениям телесным”. И, освободив их от железных оков, приказал он отпустить их на волю до тех пор, пока он снова не вернется в Эфес. Итак, приняв сей милостивый приговор, семеро мужей ушли, император направился в другой город, а они возвратились в дома свои, за которыми наблюдала стража. Достали они тогда все золото и серебро, одежды и утварь домашнюю, и распределили между бедными, после чего удалились в небольшую пещеру на горе Целейской, неся с собой немного денег, чтобы добывать себе пропитание. И выбрали они Малха, дабы он, тайно сходив в город, достал еды и послушал, что постановлено императором насчет христиан.

4. Тем временем, посадив святых под свою охрану и оставив их для постоянных молитв, враждебный к ним император возвратился в Эфес и, по обычаю, спросил о христианах, особенно же о Максимиане и его соратниках. Родители же их отвечали, что они затворились в некоей пещере на горе Целейской, из коей они с легкостью изойдут, если на то будет издано царственное распоряжение. Когда об этом, через Малха, узнали мужи, то, необычайно ужаснувшись, простерлись они на земле и со слезами начали молиться, чтобы Господь, охранив их в вере, укрыл и от ока злобнейшего императора. В продолжении же той молитвы, Бог, предвидя, что то будет в будущем необходимо, внял их мольбам и воспринял души их. И, бросившись наземь, они словно уснули приятным сном.

5. Между тем раздраженный император обратился к своим прислужникам. “Пойдите же, — сказал он, — и завалите вход в пещеру, дабы не могли сии возмутившиеся, выйдя, обратиться к богам”. Тех же, кто послан был завалить вход в пещеру, возглавляли двое мужей, Феодор и Рубен, христиане, которые из-за угроз императора поклонялись Христу втайне. Они, записав на свинцовых табличках всю историю святых, положили их внутри пещеры, у входа, так, что об этом никто не знал. При этом они сказали друг другу: “Так как Бог пожелает открыть людям члены блаженных поборников своих, то пусть знают они, что те претерпели во имя Его!”. Посланные же, придя к пещере, подкатили ко входу большие камни и завалили его, после чего удалились, сказав: “Пусть умрут они от голода и, кусая, пожрут друг друга, коль отказались они приносить должные возлияния нашим богам”.

6. В более поздние времена, уже после смерти Деция, Феодосий ², сын Аркадия, собрал и объединил империю. Но при нем подняла голову непристойная секта саддукеев, которые, желая изгнать надежду на воскресение, говорили так: “Мертвые не воскресают”. Главой этих еретиков были Феодор и Гай, оба епископы, желавшие присоединить к этому неверию и самого императора. Когда же стало очевидно, что сие есть необычайно гибельно и разрушительно, император взмолился к Господу, прося Его выказать должное расположение тем, кто следует Ему. А был в то время в Эфесе некто Далий, и как-то раз, обходя гору Целейскую, он сказал своим пастухам: “Приготовьте здесь загон для овец наших, ибо на этом месте очень удобно пасти скотину”. И не знал он, что произошло в той пещере. Мальчики принялись за работу и, откатив огромную скалу, вошли в преддверие пещеры, где увидели большого размера камни. Убрав и их, они обнаружили стену, которая не позволяла им пройти далее.

7. Господь же повелел душам святых возвратиться в их тела, и восстали они, и ожили от смерти, думая, что проспали всего лишь одну ночь, и сидели они, бодрые и сильные. Причем не только тела их сохранили свою приятность и красоту, но и одежды их остались целыми и неповрежденными, словно не носили они их много лет. Тут, обратившись к Малху, сказали они: “Расскажи нам, пожалуйста, брат, о том, что говорил вечером император. Хотим мы знать, может быть, нас уже разыскивают?”. А он им в ответ: “Вас ищут, чтобы принести в жертву богам”. Тогда Максимиан промолвил: “Все мы готовы умереть за Христа. Но возьми-ка несколько серебряных монет, пойди и купи пищи, и послушай внимательно, и о том, что услышишь, сообщи нам”. Взяв деньги, Малх удалился. А были у него серебряные денарии с именем Деция. Подойдя же к вратам города, увидел он знак Креста над ними и, ошеломленный, изумился, спрашивая себя: “Неужели со вчерашнего дня, с заходом солнца, когда и я уходил из города, сердце Деция так изменилось, что он повелел устроить знак Креста над вратами города?”. Войдя же туда, он услышал, как люди клянутся именем Христа, как восторгаются церквами, как по городу ходят священнослужители и что сами городские стены обновлены. Еще более изумившись, он вновь обратился к себе: “А не кажется ли тебе, что ты попал в другой город?”. Придя же на рынок, он вынул свои денарии, чтобы купить еды.

8. Но люди, посмотрев на эти серебряные монеты, сказали: “Этот человек разыскал, наверное, древний клад — ведь деньги эти от времен Деция”. Услышав это, Малх погрузился в сильное раздумье и сказал: “Чего же они хотят? И не сон ли я вижу?”. Люди же, схватив его, повели к епископу Марину и префекту города. И обратился к нему префект: “Откуда ты, — спросил он, — и из какой части страны ты пришел?”. “Из Эфеса я, — отвечал тот, — если, конечно, это город эфесцев, каковым вчера он, как я помню, был”. “А откуда же у тебя, — сказал префект, — эти денарии?”. Отвечал ему Малх: “В доме отца моего взял я их”. Тогда префект спросил: “А где отец твой?”. И Малх назвал своих родителей, но никто не знал их. Тут префект сказал: “Расскажи-ка нам, откуда у тебя эти монеты. Ведь они времени Деция, который умер уже давно. Ну, а поскольку ясно, что ты пришел, чтобы посмеяться над мудрейшими из жителей Эфеса, то будешь ты подвергаться пыткам до тех пор, пока не расскажешь всей правды”. Расстроенный Малх, с удивлением и плача, молвил: “Одно лишь прошу вас, если позволите, сказать мне. Где сейчас находится император Деций, преследовавший христиан этого города?”. И отвечал ему Марин епископ: “Нет его в граде сем, возлюбленный сыне, вспомнивший времена Дециевы; погребен он в могиле уж много лет назад”.

9. Услышав это, Малх, повернувшись к епископу, сказал: “Я думал, что с братьями своими я проспал одну только ночь; но, как теперь понимаю, много лет протекло за то время, пока мы почивали. И ныне пробудил меня с братьями Господь, дабы познал я тот век, в котором совершится воскресение мертвых. Следуйте же за мной, и покажу я вам братьев моих, пробудившихся со мною вместе”. Тогда изумленный епископ с префектом и всем народом последовал за Малхом, и пришли они к пещере. Когда же Малх поведал братьям о том, что случилось с ним в городе, вошел епископ и разыскал ларец, запечатанный двумя серебряными печатями. Выйдя наружу, он подозвал все множество народа во главе с префектом, снял печати и обнаружил внутри две свинцовые таблички, на которых были записаны все страдания их, о коих мы выше поведали, и узнали тогда все, что правду говорил им Малх.

10. Вошедшие же обнаружили блаженных мучеников сидящими в углу пещеры, и были лица их словно розы цветущие и, как солнце, добродетелью сияющие. И никакого повреждения не претерпели ни одеяния, ни тела их. Епископ же Марин со префектом пали к ногам их и поклонились им, и все люди восславили Бога, явившего столь великое чудо рабам Своим. Святые же поведали епископу и всему народу, что произошло с ними во времена Деция. Епископ с префектом отправили посланников к императору Феодосию, поручив сказать ему так: “По­спе­­шай как можно скорее, ибо сможешь ты, если пожелаешь, узреть великое чудо, явленное по дарованию Господню в твое правление. Если придешь, узнаешь, сколь пользительна надежда на воскресение, согласно ручательству евангельских обетований”.

11. Услышав это, император Феодосий встал, возликовал и, простерев руки свои к Богу, промолвил: “Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, солнце справедливости, что удостоил светом правды Своей расточить тьму смертную; благодарю Тебя, что не позволил укрыть мраком страшным светильник исповедания моего и утверждений моих”. Сказав это, он взобрался на коня и со всею поспешностью прибыл в Эфес. Епископ же с префектом и со всем множеством горожан вышли навстречу императору. Когда все они собрались, вышли к августу и святые мученики, и соделались лики их добродетелью, как солнце, сверкающи. Сошел тогда с коня август и поклонился им, славя Господа Бога. Поднявшись же, расцеловал он их и плакал над каждым, говоря: “Вижу я лики ваши, словно бы зрю Господа моего Иисуса Христа, вызвавшего Лазаря из гробницы, и безмерно благодарю я Его, что не лишил Он меня надежды на воскресение”.

12. Максимиан же ответствовал: “Знай, император, что ради укрепления твоей веры Господь повелел нам пробудиться. Так что пусть об этом узнают незамедлительно и верующие в Него, о том, как совершилось воскресение из мертвых, ибо ты видишь, как мы, по воскрешении, разговариваем с тобой и рассказываем о великих чудесах Божиих”. И, поговорив с ним о многом другом, он снова распростерлись на земле и уснули, предав души свои Царю бессмертному и Богу всемогущему. Выслушав все это, пал император на тела их и, рыдая, целовал их и, взяв одежды свои, возложил их на них, приказав сделать золотые гробницы, в которые надлежало положить сии тела. Но в эту же ночь явились к нему святые и сказали: “Не делай этого, но оставь нас на земле: с нее вновь подымет нас Господь в великий день воскресения всякой плоти”. Тогда император соорудил над ними базилику великую и устроил при ней приют для бедняков, приказав кормить их за общественный счет. Когда же в Эфес собрались и другие епископы, отпраздновал он праздник сих святых. И все славили Бога, Коему в Троице совершенной честь и слава во веки веков. Аминь.

Конец страстей семи святых мучеников в Эфесе почивших,
переведенных на латынь епископом Григорием,
в изложении Иоанна Сирийца,
день памяти которых 6 календы августа ³

 Перевод с латинского М. Тимофеева