Пирамида контакта
Общение и отношения — это поэтапный процесс, который больше похож на пирамиду. На ее первом этаже — разговоры ни о чем, установление контакта. На втором — приятное времяпрепровождение, обсуждение общих интересов. И только на верхушечке — самые важные разговоры, где мы транслируем что-то ценное, а подросток готов слушать.
Я понимаю, что родители так или иначе будут контролировать, напоминать, поддевать, указывать, требовать, спрашивать, выяснять, наносить непрошеную пользу, нудить и иногда орать. Но если хочется поговорить с подростком о важном, стоит строить пирамиду контакта от ее основания: уделить время и внимание приятному общению, маленьким актам коммуникации и только потом ожидать от подростка запрос на подъем к вершине пирамиды.
Умеете говорить с подростком о ерунде? Это хорошее начало! Призовите на помощь воображение и представьте, что вы болтаете с подругой, соседкой, попутчиком, коллегой. Ничего не значащая болтовня вообще-то целое искусство. Его называют «small talk» — непринужденный разговор на отвлеченные темы.
«Вышел трейлер нового фильма — вроде интересный».
«Сегодня по дороге к метро видела человека с пятью таксами. Вот что он будет делать, если они все разом рванут за кошкой?»
«Что там за окном? Не очень понятно, как одеваться. Два человека в шортах, один — в пуховике…»
Если импровизация не ваш конек, нет ничего плохого в том, чтобы придумать темы заранее.
Решение дилеммы «взрослый-ребенок»
…Нас никто не учит, в какой момент ребенок становится достаточно большим, чтобы отстать от него, — в итоге мы пропускаем или не воспринимаем его сигналы взросления, а то и злимся на них. «Дети испортились» — и начинаем сильнее закручивать гайки.
Именно в этот момент стоит полностью перестроить свою модель отношений, то есть начать путь от «родитель и ребенок» к «взрослый и взрослый».
Сигналы взросления пропускают практически все родители, поэтому, если вы себя узнали, не мучайтесь и не переживайте. Хорошо, что вы интересуетесь этим вопросом, читаете о нем и хотите разобраться.
Важно: взрослое отношение — это не дружба!
В первой книге я предостерегал родителей от искушения «быть лучшими друзьями» со своим ребенком. Это попросту невозможно и противоречит буквально всем задачам: природным, возрастным, социальным.
Нет ничего плохого в том, что родителям хочется быть интересными, полезными, приятными своим детям, доверять и достаточно близко общаться. Но вместо этого они почему-то понимают «дружбу» как «знать все о жизни своего ребенка». В итоге «дружба» оказывается просто манипулятивной формой контроля, которая служит для снижения тревоги родителя.
Что имеется в виду под моделью общения «как со взрослым»? Вспоминаем иллюстрацию с человеком, сидящим на шпагате между двух стульев, — и попытаемся понять, как в этой сложной позе выруливать отношения.
Фигура 1. Подросток пока не взрослый даже и близко, передать ему полную ответственность за его жизнь пока нельзя, но можно «обкатывать» демоверсию взрослого отношения к нему.
С какого-то момента нам начинает казаться, что подросток «должен уже понимать, догадываться хотя бы, думать головой, планировать свои действия, отвечать за слова». У многих родителей такой подход проявляется уже с 7–8 лет: ребенок в школу пошел — все, вот тебе полная сумка ответственности! Казалось бы, должна наступить гармония, потому что он требует нового статуса — и мы даем этот статус, но не тут-то было. Понятие взрослости у нас и у подростков разное.
Во-первых, их мозг еще не сформирован в достаточной степени. Абстрактное мышление дозревает только в старшем подростковом возрасте, то есть лет до 15–16 все то, что вы пытаетесь внушать про светлое будущее, про «станешь дворником, если не сдашь экзамены», никак не ложится в головы детей и их планы на жизнь. Для них нравоучения просто сотрясение воздуха, потому что в мозге еще нет структур, которые связывают настоящее и будущее.
Я неоднократно сталкивался с тем, что родители говорят сыну/дочери: «Тебе уже 13, ты сам(а) себя контролируешь. Мы тебя не проверяем, не спрашиваем, учись как хочешь». В конце четверти — буквально через месяц-полтора — в электронном дневнике появляются итоговые оценки, в основном двойки-тройки. Приплыли! Ребенок хватается за голову, родители прибегают и начинают причитать: «Как же так, ты подорвал наше доверие…»
Что произошло? Родители не учли, насколько подросток способен организовывать свою деятельность, и слишком быстро сняли с себя ответственность. Это сработает, если выдержать более долгий период, чем полтора месяца. Я знаю пару случаев, когда родители действительно забили на учебу — сам выплывай как хочешь — и годами демонстрировали такое отношение. Но большинство все-таки взваливает на ребенка чуть больше, чем он может вывезти, а потом очень расстраивается и забирает у него эту свободу, продолжая активно контролировать.
«Ужасно, когда подростки принимают решение сами, а последствия расхлебывать приходится нам!» — жалуются родители.
Такой период совершенно точно будет, как бы ни хотелось его избежать и сделать так, чтобы дети сразу принимали идеальные решения или сами разбирались с последствиями неидеальных. Увы, этот навык нарабатывается постепенно — сначала дети все равно будут творить фигню, которую будем решать мы. Извините, но мы родители — и тут уж никуда не денешься. Просто постепенно будем передавать расхлебывание проблем тому, кто их создал.
Я знаю достаточно историй от нетревожных родителей, которые говорят подросткам: «Поступай со школой как хочешь, только чтобы учительница мне не звонила. Я с педагогами потом разбираться не хочу. Это твоя проблема, ты ее и разгребай». Вариант неплохой, но у многих нервы не выдержат такого напряжения.
В идеале ответственность передается поэтапно: подросток действительно взял свою часть обязанностей и способен их нести? Делаем следующий шаг. Взял, способен? Тогда следующий, и так до полной самостоятельности.
Фигура 2. Подросток уже не ребенок, поэтому пора отпускать вожжи максимально естественно, запрятав подальше инструменты тотального контроля, без рецидивов, демонстрируя взрослое отношение.
Родителей часто бросает в крайности. Есть те, кто сразу отпускает вожжи, и будь что будет, — а потом спохватываются, и есть те, кто вцепляется в эти самые вожжи мертвой хваткой. «Ну какой же он взрослый?! Он балбес, школу прогуливает, про все забывает, вообще ответственности не несет!»
Давайте сейчас немножко «раскачаем лодку» мышления и повыкидываем из нее мусор. Призовите на помощь фантазию. Представьте, что ваш ребенок уже взрослый. Вот это вот лопоухое, нескладное чудо, которое вам хамит и играет ночами в игры, — взрослый человек.
Если удалось это представить, сделайте следующий шаг: подумайте, а как вы тогда будете с ним общаться? Как вы разговариваете с друзьями, родственниками, коллегами? Вряд ли вы их отчитываете или встречаете строгим: «Как дела в школе?» И уж точно не обвиняете: «Всю жизнь мою поломал!» Другой взрослый человек на вашу жизнь никоим образом не влияет.
Правда, почему-то родители считают, что весь окружающий мир — это одно, а вот их чучундра подростковая — абсолютно другое, и надо изобрести какой-то уникальный подход, хотя это неправда.
«Не могу представить себя в отношениях взрослый-взрослый с ребенком, потому что возникает ощущение дистанции», — это я тоже часто слышу от родителей.
Все верно, дистанция у вас должна появляться. Близкие отношения со взрослым ребенком — не то же самое, что с малышом, еще лежащим на вашей груди.
Пробуйте! Через смех, недоверие, возражения — тренируйтесь изображать две основные фигуры сложного танца и смотрите, что получается, изменяется ли атмосфера в доме.
Возможно, как только вы признаете, что в ребенке уже начинает появляться взрослость, сами начнете искать другие методы общения. Вы же как-то существуете в этом мире, общаетесь с десятками и сотнями взрослых людей — и у вас более-менее все получается, я уверен. Воспользуйтесь этим опытом.
За что «этих» любить и уважать?
Конечно, хорошо бы мы и любили, и уважали наших подростков, получая от них взаимность. Но идеал недостижим, вы ведь это понимаете — и все-таки пытаться стоит.
Любовь и уважение — важные части коммуникации. Подростковый возраст приносит с собой конфликты, которые становятся серьезным испытанием для родительских чувств.
Держитесь! Ваша любовь очень нужна детям именно сейчас.
Даже если у вас сложные отношения, любовь может проявляться не только через слова, но и через действия, внимание или взгляд, через «я люблю тебя и не вмешиваюсь в то, что ты делаешь, хотя мне неприятно».
Транслировать свою любовь можно через разные каналы. С годами это превратится в мощную поддержку для подростков — когда они станут взрослыми, а может, и сами станут родителями.
Вы не поверите, насколько ценна такая опора, даже если дети отрицают это изо всех сил. У них такая задача возраста — отрицать, а наша — любить, вот и все.
Работая со взрослыми и решая их проблемы, я вижу, что до сих пор там, где-то в глубине их душ, жив подросток, который говорит: «Мне было так важно услышать, что мама в меня верит» или «Всегда хотела, чтобы папа сказал, что я самая красивая девочка».
Александр Савкин, коуч-консультант: «Некоторые говорят, что любить подростка им легче, а вот уважать — очень тяжело, особенно когда он совершенно распоясался. Да, такая проблема есть. Если вы верующий человек, подумайте: “На все воля Божья, зачем-то нужно, чтобы мой ребенок был именно таким”. <…>
Я периодически слышу: “Уважают за что-то, он же еще ничего хорошего не делает, назло не моется, хамит…” На мой взгляд, это продолжение убеждения, которое в нас запихивали, что старших нужно уважать и что вообще есть какой-то критерий, по которому определяется, достоин человек уважения или нет. Это дорога в никуда: “Ты заслужи уважение”, “Ты любовь-то заслужи”, “А что ты сделал, чтобы тебя уважали?”, “А вот за что тебя любить?”. Ни за что, по праву рождения!
Существует такое понятие, как “архетип короля”: у человека есть чувство собственного достоинства, есть желания, и он даже не задумывается, откуда они взялись и может ли он их себе позволить, просто берет свое или делает, что считает нужным.
Помните эпизод из фильма “Собачье сердце”, когда домком во главе со Швондером пришел к профессору Преображенскому с предложением “уплотнить” его квартиру, а потом дама пыталась продать ему журнал “в пользу детей Германии”? Состоялся бесподобный диалог:
— …Предлагаю вам взять несколько журналов — в пользу детей Германии! По полтиннику штука!
— Нет, не возьму.
— Но почему вы отказываетесь?
— Не хочу.
— Вы не сочувствуете детям Германии?
— Сочувствую.
— А, полтинника жалко?!
— Нет.
— Так почему же?
— Не хочу.
Вот просто “не хочу” — это королевская энергия. Любовь по праву рождения — тоже. Как “за что меня любить”? За то, что я есть. Таких “королей и королев” очень много будет на улицах, когда потеплеет — это дети до года. Их везут в коляске, они сидят, понимая, что весь мир создан для них. Уронят соску — мама ее поднимет хоть сто раз подряд, а если попробует как-то наказать, то царская особа такую истерику устроит, что проще будет опять поднять соску или переключить внимание ребенка на витрину магазина, бабочку или конфету.
Потом дети начинают расти, и им говорят: “А ты кто такой?”, “А ну-ка, знай свое место”, “Вот такие правила”, “Сначала заслужи”. В итоге чувство собственного достоинства не формируется до конца, как и состояние “со мной все в порядке”.
И родительская тревога порой принимает странные формы: “Дома мы его (ребенка) любим, а там (в жизни, в коллективе, в мире) его любить не будут”, — поэтому давайте, что ли, и дома любить не будем, пусть привыкает? <…>
Я искренне верю, что человеку с самоуважением и с ценностью себя значительно легче переживать сложные жизненные ситуации, чем человеку, у которого сколачивали железную волю путем домашних терзаний».
Любите и уважайте своих подростков просто так, потому что они есть, — что еще здесь скажешь?