Елена Кучеренко
Сирота при живых родителях
С первенцем Мария не вылезала из больниц. Мальчик появился на свет слабым, со множественными пороками. И еще в роддоме ей сказали, что он не жилец. Советовали отказаться, чтобы не мучиться. Но Маша сына не бросила.
Хотя, правда, мучилась, что уж скрывать. Скорые, больницы, бессонные ночи. Страх, нервные срывы, надежды… И никаких хоть сколько-нибудь утешительных прогнозов. Хорошо — муж поддерживал. А то бы все.
Однажды лежала Мария с ним в неврологической больнице. В отделении у них были дети один другого тяжелее. Так что мало того, что за своего переживала, так еще и насмотрелась всякого — сердце разрывалось.
Самым тяжелым был у них в отделении Женя. Что точно с ним было, Мария не знает. Он почти не видел, плохо слышал, ничего, казалось, не понимал, не сидел и не ходил. Только лежал, мотал головой из стороны в сторону и бессмысленно мычал. Даже не плакал.
И он был отказником. Никому не нужным сиротой при живых и, наверное, где-то благоденствующих родителях. Казалось — все беды мира обрушились на него. И мычал он, и мотал головой, как будто мучаясь и не понимая — как все это возможно и за что…
«Мозга-то нет»
Женю привезли в больницу на лечение из дома малютки. Новость о том, что он детдомовский, быстро разлетелась по отделению. И любопытные мамы и даже один папа (он лежал там с дочкой) приходили на Женьку посмотреть. Большинство, конечно, жалели. И утешались тем, что у их собственных детей еще не все так плохо. И осуждали мать, которая бросила ребенка.
Были те, кто брезгливо отворачивался, как от прокаженного. И оправдывали Женькиных родителей. Зачем тянуть такую неподъемную ношу? А одна мама даже возмутилась, что на наши налоги «таких вот» лечат. Как будто бы она со своим нездоровым ребенком лежала в больнице за личные деньги. Странные люди…
Шептались и не подходили к Женьке. А зачем? Не свой, чужой... Да и не понимает ничего. Так сказала санитарка: «Овощ. Лучше бы не выжил, чем так».
Медперсонал к мальчику был равнодушен. Нет, они не были плохими людьми. Но столько боли, горя и слез прошло перед их глазами за годы работы, что научились отстраняться.
А когда Мария спросила кого-то из врачей, можно ли ей поиграть с мальчиком, ей грубо ответили:
— Нечего тут сентиментальничать! Своим займись лучше. А этому без разницы — играют с ним, не играют… Мозга-то нет.
И она пошла в свою палату.
Он знал о жизни то, что не знаем мы
Но однажды Мария не сдержалась.
В тот день, когда ее сын спал после процедур, она ходила по коридору. Просто чтобы размяться и скоротать время.
Дверь в Женькину палату была открыта, и она увидела, что мальчик сильно мотал головой и мычал. Наверное, ему было нехорошо. Хотя когда ему было хорошо?
Мария попросила санитарку позвать врача. А пока того искали, сама подошла к Женьке.
— Ну что ты, малыш… Плохо тебе? — наклонилась она над его кроваткой. — Ну потерпи… Сейчас доктор придет. Что же тебе сделать… А давай я тебе пока стихи почитаю.
И ласковым голосом, каким рассказывала своему сыну сказки, она начала читать почему-то Бродского. Первое, что в голову пришло.
Женька вдруг затих. И как будто прислушивался. А потом заулыбался и потянул к ней скрюченные ручки. И это было совершенно осмысленное движение.
И полуслепые глаза его на мгновение как будто стали осмысленными. Нет, не так… Они стали мудрыми, рассказывала мне моя знакомая. Будто бы маленький, больной Женька знал о жизни то, что не знаем даже мы. Взрослые, здоровые люди. И не дай Бог нам узнать это.
Потом пришел врач, и все закончилось. Женька стал тем, кем был. Но то мгновение, когда капля тепла сотворила чудо, Мария запомнила навсегда...
…Прошли годы. Маша похоронила сына, которого долго лечила. Родила двух дочек. До сих пор думает, может стоило ей забрать себе Женьку. Но понимает, что не справилась бы. И простить себе эту слабость тоже не может.
Она не знает, жив ли он, умер… Случилось ли другое чудо, и обрел он семью. Или так же бессмысленно мычит в пустоту. Потому что не к кому тянуть руки и не на кого смотреть влюбленными глазами…
Мария молится, чтобы все же было второе чудо. Пришла в жизнь Женьки любовь, творящая чудеса. И было ему ради кого улыбаться и понимать.