– Ситуация настолько абсурдна, что ее просто невозможно комментировать. Врача обвиняют в том, что он убил недоношенного 700 граммового ребенка, рожденного на 23 неделе беременности, по предварительному сговору с главным врачом. Даже формулировка обвинения звучит странно.
Сначала главврача Елену Белую обвинили в том, что она не ввела сурфактант. На самом деле, как стало известно позже, младенец получил всю необходимую реанимационную помощь, включая эндотрахеальное введение сурфактанта. Так версия об экономии препарата разрушилась. Зато появилась новая об убийстве по сговору.
Павел Бранд
Почему два врача выбрали такой сложной способ, когда существует пятьсот тысяч простых способов убить 700 граммового недоношенного ребенка, совсем непонятно. Зачем они это вообще делали? Зачем проводить реанимацию, когда достаточно отключить искусственную вентиляцию легких и все закончилось бы само? Никто, никогда, никакая экспертиза не смогла бы выявить причину такой смерти.
Мотив действий врачей неочевиден. Предродовая смертность учитывается так же, как и младенческая, то есть на статистику, которую якобы боялись ухудшить в этом роддоме, это не повлияло. Предположить, что врачи руководствовались этими идеями – абсурд. На самом деле в Калининграде младенческая смертность одна из самых низких.
Мне лично не очень понятны показания очевидца (врача или медсестры), который присутствовал во время реанимационных действий.
Наблюдал, как происходило убийство, и ничего не предпринял? Что он делал в тот момент, когда Элина Сушкевич убивала ребенка введением раствора сульфата магния?
Я не реаниматолог, но насколько помню, у сульфата магния есть несколько полезных свойств, в том числе профилактика судорожного синдрома. Существуют научные работы, доказывающие, что препарат позитивно влияет на выживаемость недоношенных. С другой стороны, если смерть наступила в результате введения сульфата магния, то это могло быть и побочным эффектом препарата. Вряд ли следствие задумывается об этом нюансе. Очевидно, ребенок погибал. Но доказать, что умер именно из-за введения одного из препаратов, которые вводились ради его спасения, очень трудно.
Обвинение шито белыми нитками. Но почему стал возможен подобный скандал? Я не погружался глубоко в ситуацию, не могу сказать наверняка, но не исключаю, что идет борьба за место главврача роддома и “все средства хороши”. Даже рассуждая гипотетически, легко представить, что кто-то заплатил кому-то, чтобы поставить своего главврача в роддом. А уж как осуществить задуманное – зависит от широты фантазии.
Впрочем, дело же не в Сушкевич. Это охота на ведьм и она всегда имеет под собой ряд нюансов. Когда-то женщин сжигали из-за цвета волос и веса, теперь преследуют людей по факту ношения белого халата. Врачебных дел с каждым днем все больше. Удивляюсь только, почему интерес к медицинской профессии у молодежи еще не упал. Молодежь, видимо, не глубоко погружается в происходящие в стране процессы и не понимает, что собираясь в медицинскую специальность, обрекает себя на сомнительные перспективы.
Повторюсь, освобождением от ответственности Элины Сушкевич или Елены Мисюриной проблема не решается, потому что она системная. Нужно остановить безумное желание посадить всех врачей. А ведь именно это декларируется следственным комитетом как охота за людьми, совершающими ятрогенные преступления. Чтобы разрешить ситуацию, нужно провести ряд политических и экономических решений, причем достаточно непопулярных.
Например, необходимо полностью реформировать систему здравоохранения: создать независимые врачебные сообщества, систему индивидуального лицензирования врача, то есть лицензия должна выдаваться врачу, а не медицинскому учреждению; нужно создать систему страхования врачебных ошибок. Все это огромная работа, которая может растянуться на многие годы. Перед глазами есть опыт Турции и Южной Кореи, где реформы заняли несколько десятилетий. Пока получается смешная история: мы плохо готовим врачей, зато потом их за это наказываем. Причем наказываем, подозревая в некомпетентности и непрофессионализме.
Если сравнивать отечественных врачей со специалистами на Западе, то наши доктора в среднем окажутся низкоквалифицированными специалистами.
Сейчас я не имею в виду дело Сушкевич. Я говорю о том, что происходит в стране вообще. Какие дела у нас заводятся? Дела о “не спасли”, “не помогли”, “не ввели”. Но, простите, государство ничего не делает, чтобы квалификация была выше. Наше медобразование от мирового уровня отстает на 20-30 лет. Сейчас в России пытаются изменить последипломную подготовку, но до конца не могут. Пытаются ввести систему Н, даже клинические рекомендации, которые вводят, оказываются бессмысленны, поскольку должны носить не обязательный, а рекомендательный характер, но это почему-то не понимают в Минздраве.
Ощущение, что мы пытаемся кусками реформировать систему, которую надо реформировать полностью. Но это как в случае с автомобилем, у которого то стекла, то колеса меняют, а он все равно не едете, потому что давно развалился и двигатель у него не функционирует.
Невозможно представить как дальше будет развиваться дело Сушкевич. Думаю, подключатся все, кому надо заработать на свой политический капитал и не только политический. Постепенно историю сведут на нет. Все-таки врачебное сообщество реагирует на ситуацию однозначно негативно. Но боюсь, все вернется на круги своя и вскоре появится новая Элина Сушкевич.