Дело о хулиганской выходке феминстской панк-группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя вывело на новый уровень дискуссии о современном искусстве и его идеологии, провокации как художественном методе.
8 марта в галерее Марата Гельмана прошел круглый стол, посвященный деятельности Pussy Riot. Марат Гельман — человек, не чуждый не только культуры, но и политики. Помимо того, что он основатель галереи современного искусства и публицист, он еще и политтехнолог, причем с 2010 года руководил проектом «Единой России» «Культурный альянс». О его возможной причастности к акциям групп «Война» и «Pussy Riot» говорят давно, сам он свое участие в подготовке «панк-молебна» отрицает.
Новая эстетика: отмена сакрального пространства?
Марат Гельман
«Художник имеет право на самые жесткие высказывания, самую жесткую критику, не важно, Путина, церкви, но при этом тогда, когда он находится в художественном пространстве или, в крайней случае, в профанном, т.е. не маркированном пространстве. А пространство храма все-таки для многих людей маркировано как сакральное. И тот факт, что девочки хотели отомстить патриарху за то, что тот участвует в предвыборной кампании, агитирует за одного из кандидатов, он не очень… Дело в том, что они нарушают пространство простых людей, которые, может быть, и не в курсе того, что патриарх участвует в кампании, они просто считают, что храм – это их святое место. Это плохая акция, неправильная», — сказал Гельман 24 февраля в эфире «Эха Москвы».
И тогда же пояснил:
«Дело в том, что, когда художник высказывается в художественном пространстве, он имеет право говорить всё что угодно. Это сцена. Если ты находишься в театре и на сцене кто-то в кого-то стреляет, ты понимаешь, что это не убийца, а это актер, играющий убийцу. Художественное пространство, в нем может быть всё. Если у Михалкова в его фильме взрывают церковь, ты понимаешь, что это не реальный взрыв церкви, а это кино. Это первое. Второе – в профанном пространстве, т.е. не маркированном, нейтральном, как группа «Война», очень важно, чтобы художественный жест был гораздо сильнее, чем поступок. Мелкое хулиганство и достаточно мощный художественный жест (имеется в виду изображение фаллоса на Литейном мосту напротив здания ФСБ в Санкт-Петербурге — прим. М.С.). И третье – это маркированное пространство, сакральное. Т.е. как они не имеют права посягать на художественное пространство, точно так же и мы не должны свои жесты делать в их пространстве, в пространстве, которое для кого-то является священным. Поэтому здесь граница важна, именно территория важна».
Константин Бенедиктов
Впрочем, присутствовавший на круглом столе руководитель галереи «Феофания» Константин Бенедиктов выразил сомнения в том, что точка зрения Гельмана и других деятелей актуального искусства остается прежней:
«Гельман говорит, что ему эта акция не на руку, что он всегда убеждал своих сторонников в том, что художник имеет право на любой самый радикальный жест, но в художественном, а не маркированном пространстве. Но как мне показалось, на круглом столе присутствовало такое настроение, что «мы потеряли остроту». Представители художественного сообщества понимают, что упустили инициативу: «нас перепрыгнули политические активисты, пока мы «прекраснодушествовали» и не позволяли себе выходить за самими же поставленные барьеры».
«Может быть, Гельман сам эту акцию и не поддерживал, но вероятно, он и другие представители этой тусовки о ней знали, — утверждает Бенедиктов. — Обвиняемая в участии в выходке в храме Надежда Толоконникова много лет состояла в арт-группе «Война», принимала участие в акции «Тараканий суд» (во время суда над организаторами выставки «Запретное искусство» Ерофеевым и Самодуровым в зал заседаний Таганского суда запустили неимоверное количество мадагаскарских тараканов), и то, что сейчас многие деятели «актуального искусства» пытаются представить, будто не знают, что это за девочки — это ложь. У куратора Ерофеева Толоконникова сидела дома накануне «Тараканьего суда», ее муж Верзилов хорошо знаком с самим Гельманом. У Гельмана в блоге появилась чуть ли не самая первая информация о перформансе в храме — «это прямо сейчас». Один из снимавших акцию Игорь Мухин (фотограф — один из участников «списка Гельмана») — преподаватель Московской школы фотографии и мультимедиа имени Родченко, тон в которой задает Екатерина Деготь, один из авторитетных спикеров круглого стола».
Фото: Abode of Chaos, flickr.com
Судя по заявлениям некоторых участников круглого стола у Гельмана, новое искусство должно иметь право быть не просто внерелигиозным — но антирелигиозным. Один из популярных ныне плакатов в защиту «Pussy Riot» — отряд девушек в масках, наступающий на карикатурного попа. Как рассказал Константин Бенедиктов, один из участников акций «Войны» некто Свинусоид в ходе своего выступления заявил: «Мы хотим иметь право не только на такие акции — мы хотим иметь право на богохульство и богоборчество».
Впрочем, ничего оригинального в этом нет — в начале XX века проходили. Да и «похороны Бога» после Французской революции вполне сойдут за модный перформанс.
Актуальное искусство — политическое искусство?
Арт-группа "Война"
Арт-группа «Война», дочерним предприятием которой является панк-феминисткая группа «Pussy Riot», выступает с протестными акциями уже около пяти лет. Большинство из них если не прямо нарушают закон, то находятся на грани правонарушений. Панк-феминистки вышли на сцену большого города вместе с уличными протестами конца 2011 — 2012 годов.
Собственно, выходка в храме имеет двойной политический подтекст: помимо, собственно, «панк-молебна» против Владимира Путина, ярко выраженные антиклерикальные заявления против тесного сотрудничества Церкви и государства.
Константин Бенедиктов обратил внимание на то, что именно на эту политическую часть «купилась» и немалая часть православных христиан, в том числе и авторы и подписанты письма Лидии Мониавы Патриарху.
Именно политическими мотивами объясняется и попытка десакрализации храма: в блоге группы заявляется, что девушки пришли в храм Христа Спасителя как «в главный офис РПЦ», выражать свое несогласие с политикой церковных властей.
Новая религиозность: самые большие христиане?
Андрей Ерофеев
Как рассказал Константин Бенедиктов, на круглом столе затрагивалась и такая проблема: «девочки-то верующие» (с этой позицией выступил Андрей Ерофеев, в прошлом — организатор скандально известной выставки «Запретное искусство-2006»).
«Это глас народа, — пересказывает Бенедиктов слова Ерофеева. — Да, они немножко другие: современные, молодые, актуальные. Но это был молебен!».
В такой ситуации решительно непонятно, как реагировать на подобные выходки. Ответная агрессия будет вызывать убежденность в своей правоте.
«В этой среде дозревает глобальный перевертыш: что мученики, подлинные христиане — не мы, а они. Более того они хотели бы легитимизировать в сознании общества, застолбить за собой право – назначать (признавать) тех или иных людей подлинными или наоборот неподлинными христианами», — рассказывает Константин Бенедиктов.
Может быть, стоит проявлять максимум милосердия — письма с просьбой о снисхождении, блины и медовуха? Не достигнет нужного эффекта по той же причине — просто воспримут подобное отношение как должное, даже не восприняв, что их в данном-то случае готовы простить и полюбить как обидящих и гонителей, а вовсе не как ближних.
Мария Алехина
Кстати, по словам Константина, на круглом столе выступал адвокат Марии Алехиной — он передавал информацию от матери обвиняемой: ей уже от лица православных угрожали убийством не только Марии, но и ее ребенка, и ее самой.
«Это безумие! — комментирует Константин. — Я хотел бы просить Святейшего не о снисхождении к этим девочкам, я уверен – Святейший молится за них и прощение готово для ищущих его. Но запретить вот этим условно православным желать и даже думать, что они имеют право в силу даже какой-то великой, глобальной, суперистинной «христианской правды», отнимать чью-то жизнь или даже как-то иначе мстить. Хотя бы потому, что за этим начнут убивать нас (готовых и неготовых). Человек, который будет думать, что исполняет этим чудовищным действием Божью правду, на самом деле, подвергает своих собратьев тому, что кто-то будет считать, что отныне вправе убивать и нас».
Протодиакон Андрей Кураев предупреждал о возможности такого развития событий еще в первые дни после того, как в блогах появились публикации домашних адресов девушек. Помимо того, что обнародование частной информации уголовно наказуемо, стоит обратить внимание на то, что в данном случае, оно еще и просто безнравственно для человека, который продолжает считать себя христианином.
Как реагировать сейчас и как пресекать подобные явления, если речь идет о некой тенденции в культурном пространстве, в дальнейшем? Непонятно. Прогноз Константина Бенедиктова пессимистичен:
«После выхода с «круглого стола» у меня было стойкое ощущение того, что у нас нет никакой силы и никакого права в человеческой (исторической, социальной, политической) плоскости. Мы только будем давать пищу, повод и возможность ищущим их, чтобы обернуть против Христа и Его Церкви. У нас есть только одна возможность: жить, внутренне готовя себя к тому, чтобы возможно, однажды, умереть за свою Правду. Умереть не с оружием в руках, но униженными и оболганными. И другого права у нас нет. Не в смысле: Ах, убейте нас! (картинно разрывая рубаху на груди) — а в смысле: Ей, гряди, Господи Иисусе!».
Юридический аспект: рано для выводов
Много внимания на круглом столе было уделено и юридической стороне проблемы. Во-первых, пытались настаивать юристы, термин «разжигание религиозной ненависти» якобы не может быть применим в светском государстве.
Во-вторых, в деле много неясного. Стоит начать с того, что хулиганство в храме на длительный арест до суда не тянет. Какую общественную опасность усмотрели правоохранительные органы в действиях конкретно Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой — пока непонятно. Мы не знаем имен всех женщин, которые участвовали в «перформансе». Мы даже не знаем, задержали ли непосредственных участниц, или девушки арестованы за что-то еще. Строго говоря, достоверно известна только статья, по которой возбуждено уголовное дело: 213, ч. 2.
Надежда Толоконникова
Более того: задержанная Надежда Толоконникова публично заявила, что в акции не участвовала, поскольку не умеет петь, и даже объявила по этому поводу голодовку (продолжающуюся уже неделю).
Однако Константин Бенедиктов, рассказывает, что на круглом столе «никто не пытался говорить, что Толоконниковой там могло не быть, что ее участие еще надо доказать. Даже адвокаты проговариваются, что она отрицает свое участие, потому что ей в этой ситуации ничего не остается делать, она занимает позицию не дачи показаний против себя, но это чисто юридическая позиция». Неизвестно, отрицает ли Толоконникова свое участие в перформансе в ходе следствия или просто отказывается давать показания.
Об истоках
Арт-группа «Война», из которой вышла обвиняемая в скандальном перформансе Надежда Толоконникова, считает своим учителем основоположника московского концептуализма Дмитрия Александровича Пригова.
Творчество Пригова далеко от того, что можно назвать классическим искусством. В одном из своих стихотворений он не без иронии заметил: «Жизнь коротка, искусство вечно, Но в схватке побеждает жизнь».
Если совершенно в рамках постмодернистской культуры выдрать эту фразу из контекста, стоит вспомнить, что Жизнь — это Христос. Возможно, об этом вспомнят и молодые девушки, совершившие никакой не творческий акт, а просто кощунственную хулиганскую выходку.
В 2007 году Дмитрий Александрович Пригов умер, не успев провести акцию совместно с «Войной». 25 августа того же года группа провела акцию памяти учителя — участники накрыли стол в вагоне метро.
Если не считать оставленных сотрудникам метрополитена объедков и мусора, акция была добрая и красивая, потому что ею двигало не только желание творческого самовыражения, но и память и благодарность. За скандальными и пошлыми акциями вроде группового секса в Тимирязевском музее, фаллоса на Литейном мосту или вот теперь панк-молебна, этот один из первых перформансов оказался как-то забыт, да и в самой «Войне» произошел раскол. Но очень хочется верить, что за пять лет добрые чувства из сердец «актуальных художников» не исчезли и когда-то победят.
10 фактов про группу Pussy Riot
Протоиерей Всеволод Чаплин о письме в защиту панк-феминисток: Простить, понять, согласиться?
Протодиакон Андрей Кураев: Ситуация вокруг группы Pussy Riot (+ АУДИО)
Протоиерей Всеволод Чаплин о письме в защиту панк-феминисток: Простить, понять, согласиться?
Тезисы про «пусей» и инициативу Лидии Мониавы
Протоиерей Владимир Вигилянский о несостоявшемся молебне о здравии задержанных панк-феминисток