Демографические потрясения в России: О заводах на крови и переполненной Москве
Убить рождаемость очень трудно
Протоиерей Александр Ильяшенко: Мы сейчас говорим о демографии и демографических потрясениях, которые пережил русский народ в связи с революцией.
В течение долгого времени ежегодно публиковались отчеты Центрального Статистического управления Советского Союза о численности советского народа. Приводился просто длинный столбец, в котором показаны год и количество людей.
Протоиерей Александр Ильяшенко
Я сделал простую вещь: из последующего года вычитал количество людей в предыдущем и получал прирост. В 20-х годах (у меня статистика с 1922 года) прирост составлял более 2,5 миллионов, а в 1930 году всего 1,5 миллиона, на миллион меньше. В 1939 году произошло присоединение новых территорий, поэтому, конечно, все изменилось.
Я подумал, что если голод вызвал такую высокую смертность, около 8 миллионов человек, то снижение прироста на миллион – это не то, что реально снизилась рождаемость, а просто размазали эти 8 миллионов по всему десятилетию.
Тогда получается, что в 1930 году столько-то населения, к нему прибавили 1,5 миллиона, прибавили 1,5 миллиона и так далее до 1939 года. Не стали говорить, что в 1930 году умерло 3 миллиона, что надо меньше ставить.
Прирост населения был все равно большой, убить рождаемость очень трудно. Народ живет, и даже если какая-то часть народа страдает, ведь и не весь же народ страдал, значит, это на рождаемости сказывается слабо.
Я высказываю предположение, что снижение рождаемости в 30-е годы – это просто подтасовка фактов, потому что после войны, в 1950 году прирост населения был уже более 3 миллионов. То есть темп роста сравнялся с темпом роста 20-х годов.
Столько народу истребили в Великую отечественную войну! Около 30 миллионов, а на рождаемости это не сказалось. Отсюда я делаю предположение, что и голод 30-х годов не мог сказаться на рождаемости, и это попытка затушевать эти страшные результаты коллективизации и голода, который в результате разразился в 30-х годах.
Профессор Владимир Лавров
Профессор Владимир Лавров: Вы мощно сказали – убить рождаемость. Ее действительно убивали, и поначалу не столько голодом (голод – это 1932-33 годы), а насильственной коллективизацией 1930-31 годов.
Сейчас в Институте российской истории РАН опубликованы документы, которые готовила госбезопасность и клала на стол Сталину, – это сверхсекретные документы, отчеты о положении в стране.
По этим документам видим, что осуществить коллективизацию удалось, только бросив регулярные войска Красной армии против крестьянства! Если бы не регулярные войска, то крестьянство взяло бы верх и отстранило от власти коммунистическую партию во главе со Сталиным.
Сталинская коллективизация/индустриализация как война с народом
Реально шла война с собственным народом, и, естественно, когда такие потрясения происходят, то люди не решаются рожать еще одного ребенка. В этом смысле действительно рождаемость убивалась.
Как провести индустриализацию? Денег нет, тем более нет твердой валюты, а за рубли ничего не купишь на Западе, никакой современной техники. И Сталин осуществил индустриализацию с помощью коллективизации, то есть у крестьян отбиралось все: хлеб, продукты сельского хозяйства.
Хлеб продавали за границу, получали золото и твердую валюту, на которые покупали целые заводы в Великобритании, США. Но у крестьян отнимали всё. И около 8 миллионов потерь – это в основном крестьяне, колхозники, люди просто умирали от голода.
И эти районы, где отбирали всё, окружала Красная армия, не давала бежать. Женщины ходили к красноармейцам, предлагали себя за хлеб – был кошмар… Людей не выпускали, они мерли.
Сохранились фотографии: это как концлагерь, только не за колючей проволокой, а территория, которую держит Красная армия. Естественно, при этом и рождаемость падает, а если и рождается младенец, то он умирает.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Это страшный результат коллективизации. Мне кажется, мы с вами коснулись болевой точки, ведь у нас есть странная, неприемлемая точка зрения: оправдывать все равно. Как же, если бы мы не провели индустриализацию, как бы мы войну выиграли? Какими бы страшными мерами это не производилось, все равно оправдывать.
Это, мне кажется, один из важных моментов, который нам, далеким потомкам, нужно осознать. Нельзя оправдывать зло, какими бы словами оно не прикрывалось, какую бы цель ни преследовало.
Нельзя зло оправдывать. Зло есть зло. И то, что тогдашняя администрация не придумала ничего лучшего, кроме тех ужасов, о которых вы рассказываете, говорит о том, что она просто лучшего не придумала. А надо было подумать, и можно было решить ту же задачу, только иначе.
Профессор Владимир Лавров: Такие были «эффективные менеджеры», такой был «менеджер», что уморил голодом около 8 миллионов граждан своей страны.
Более того, во многом заводы на крови оказались ненужными, достаточно сказать, что немецкие фашисты уничтожили 40% этих заводов, разбомбили в 1941 году. То есть крестьяне миллионами мерли, а эти заводы разбомбили, они не пригодились, их не успели эвакуировать. Это еще одна сторона той трагедии.
Вымирание русской наций как трагедия страны
Протоиерей Александр Ильяшенко: Я ознакомился с трудом замечательного человека, генерала Александра Андреевича Свечина “Стратегия”. Это еще царский генерал, который остался в Советской России, он не принимал участия в гражданской войне, а преподавал в Академии Генерального штаба.
Когда Тухачевский, потопив в крови Тамбовское восстание и отравив крестьян боевыми отравляющими газами, приступил к педагогической деятельности, он Свечина выгнал из Академии.
В книге Свечин писал о том, что если взглянуть на карту, то видно, что Ленинград находится в страшной опасности: близка финская граница, близка граница с Прибалтикой. Когда Петр создавал этот город, он планировал все расширять и расширил. А тут Ленинград оказывается исключительно приближенным к возможному фронту военных действий, как в итоге и оказалось.
И Свечин пишет, что, во-первых, стратегическое снабжение Ленинграда возможно только с юга на север, только из Москвы. Дорогу жизни, которую проложили во время войны, можно было проложить до. И что кроме экономической, технической экспертизы необходима экспертиза стратегическая. Нельзя строить центры промышленности вблизи границ. Это Свечин говорил в конце 20-х годов.
Я это вспомнил в связи с тем, что вы сказали, что если бы эти заводы располагались не на Украине, не на западных границах, а в глубине, за Уралом, тогда все было бы по-другому.
Дорога жизни Ленинграда
Профессор Владимир Лавров: Если говорить о стратегическом планировании, необходимо снова вернуться к сегодняшнему дню и сказать, что демографическая ситуация не совсем такая, как говорится в Послании президента от 4 декабря 2014 года.
В Послании сказано, что все хорошо, что наступил момент, когда рождаемость превышает смертность (согласно статистике, на несколько десятков тысяч человек). Здесь идет речь о народе в целом, но если сказать о русских, то продолжается вымирание русской нации.
Росстат публикует данные за каждый месяц, самые последние за октябрь 2014 года: смертность в русских областях, в русских регионах превышает рождаемость на 20%.
В 2013-м годовая цифра вымирания русских была 25%. Россия идет, если учитывать, что происходит с русской нацией, к событиям катастрофическим, потому что русская нация скрепляет страну от Балтики до Тихого океана, она государствообразующая, ее заменить некем – ни кавказцами, ни азиатами, никем.
Если продолжится процесс уменьшения в процентном отношении русских ко всему народу, то мы достигнем критической точки, когда русские перестанут скреплять страну! Что это значит?
Это значит, что неизбежны новые Кондопога, Бирюлево, Пугачев и прольется еще кровь, и может быть еще хуже, потому что если скрепы слабеют, то растут центробежные силы, и в конце концов это ведет к межнациональным распрям, конфликтам, может даже самым страшным конфликтам, когда одна нация идет против другой, и тут, конечно, нужно очень озаботиться судьбой русской нации. А не говорить, что все хорошо, прекрасная маркиза.
Причем так во всех развитых странах. И во Франции властями даются данные в целом по стране, но там огромное количество арабов, а с коренными французами ситуация катастрофическая.
И, когда читаем роман “Мечеть Парижской Богоматери” – это не преувеличение, это их перспектива. И наша перспектива тоже – мы получим мусульманскую Францию с атомной бомбой в XXI веке, поскольку 80% француженок имеют только одного ребенка или вообще не хотят иметь детей. Это реальная ситуация, и у нас идет подобный процесс, он просчитывается, поэтому не нужно говорить, что все хорошо.
Чтобы решить проблему, требуется сказать, что есть на самом деле, нужно анализировать происходящее открыто. Что нужно делать? Ответ один: нужно вернуться к тому, что было раньше – к позитивной мотивации рождаемости.
А западный исторический опыт, что нам показывает? Когда в Западной и Центральной Европе столкнулись с падением рождаемости коренного населения, они намного увеличили пособия на детей. Там очень высокие пособия, в той же Франции можно иметь двух-трех детей и вообще не работать, и жить лучше, чем мы здесь. Но… Там последовал рост рождаемости, а потом вернулось все на круги своя.
Почему? Выяснилось, что дело по большому счету не в деньгах, дело в мотивации. Дело в том, что в Центральной и Западной Европе произошла дехристианизация, там не христианская идеология, а идеология потребления, а если главное – потребление, то ребенок мешается. С ним надо сидеть, с ним не съездишь отдохнуть в Таиланд, не купишь еще чего-нибудь. Эта идеология потребления и в нашей стране сейчас.
Что такое один ребенок? Это значит, что реально идет сокращение населения в два раза. И вернуться к серьезной рождаемости мы можем не благодаря деньгам (материнский капитал – это замечательно, хорошо, правильно, надо его увеличивать), а необходимо обеспечить сохранность самого государства, скрепы государства.
Увеличить рождаемость так, чтобы было кому жить в Сибири, на Дальнем Востоке можно только вернувшись к православию, в лоно Русской Православной Церкви, то есть вернувшись к Малой Церкви – традиционной семье. К тому пониманию предназначения мужчины и женщины, которые есть в христианстве, в православии.
Или мы это сможем, или… Смочь очень сложно, потому что у нас исповедуется и причащается только 5-10% населения. Но если мы не вернемся, то свято место пусто не бывает, придут другие, придут мусульмане, у которых высокая рождаемость. То есть перед нами задача-необходимость вернуться в православие!
Протоиерей Александр Ильяшенко: А православие, я хочу чуть-чуть повернуть, – это бережное, любовное в высшем смысле слова отношение к своим близким и соотечественникам, в том числе. Если ты думаешь о том, как человеку лучше жить, если относишься к нему по-христиански – знаешь ты его, не знаешь, живешь ли ты в таких условиях, нет ли, но ты стараешься представить, как сделать так, чтобы ему было жить лучше.
Мне кажется, что самый простой подход из этого человеческого отношения – принять пакет законов (я не специалист, это должны делать специалисты), который делал бы доступным, чтобы человек работал там, где живет. Чтобы вкладывать деньги в периферию было выгоднее, чем вкладывать в Центр.
Если люди будут жить в Туле, в Новосибирске, не будут ездить в Москву на заработки, то отлично. Жилье там дешевле, продовольствие там дешевле, если человек никуда не должен срываться, бросая свою семью.
У нас относятся недоброжелательно к гастарбайтерам. Да, я тоже не рад, что они у нас здесь работают, но давайте подумаем о том, чтобы им там было лучше жить, чем здесь. Они там у себя зарабатывают, отлично, и тогда в Москве сразу станет меньше народа.
Летом еще по Москве можно ездить, а сейчас уже нельзя, потому что летом народ разъезжается, а сейчас Москва переполнена. Если в Москве станет меньше народа, не будет пробок, не будет этого отравленного воздуха, масса проблем снимается автоматически.
Более того, если люди живут там, где они работают, то это приводит к тому, что начнет снижаться уровень цен и на жилье, и на топливо, и на продукты питания, очень на многое.
Тем самым, просто перераспределив капиталовложения, мы приводим к тому, что растет покупательная способность рубля. Без всякого станка, без всякой инфляции мы можем оживлять экономику. Эти лишние деньги мы можем вкладывать в развитие экономики.
Историческая миссия России
Цикл бесед об исторической миссии России – попытка с духовно-нравственных, православных позиций осмыслить важнейшие события Отечественной истории.
Ведущий – протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря, руководитель Интернет-порталов «Правмир», «Непридуманные рассказы о войне», основатель постоянно действующего мобильного фестиваля «Семейный лекторий: Старое доброе кино», член Союза писателей России и Союза журналистов Москвы.
Гость – историк Владимир Михайлович Лавров, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор Николо-Угрешской православной духовной семинарии, академик Российской Академии Естественных Наук.
Подготовила Тамара Амелина
Видео – Виктор Аромштам
Вопросы, замечания, пожелания присылайте на адрес электронной почты history@pravmir.ru