«Детей уложили — давай обои клеить». О чем спорит жена священника и как отдохнуть, пока моешь пол
Один день многодетной семьи
Многим кажется, что Маргарита успевает все — растить детей, работать, вести группы в соцсетях и руководить женским клубом. Ее муж, священник Антоний Коваленко служит в приходе в честь Благовещения Пресвятой Богородицы в Новосибирске, преподает в школе основы православной культуры и обучает взрослых церковнославянскому языку. И дважды в неделю работает в отделе редкой книги Государственной публичной научно-технической библиотеки.
В будни в квартире семьи Коваленко неожиданно тихо. Старшие дети в школе, отец Антоний на работе. Рита рассказывает о своей размеренной жизни с малышами:
— Утром старшие уходят в школу сами. Лешу в первом классе сначала приходилось отводить, потом — только кормить завтраком и провожать до двери, но уже зимой он стал собираться полностью сам. Пришлось взрослеть — у меня подходила к концу последняя беременность, не самая легкая, и я просто физически не могла себя поднять рано утром. Сейчас школьникам проще: их двое. Каждый ставит свой будильник, вместе завтракают. Люся более организованная, это и Лешу мотивирует быть собраннее. Антон уходит в разное время, то раньше их, то позже. Могут пересечься утром.
Рита с тремя детьми
Сама Рита встает вместе с младшими детьми, кормит их завтраком. Пока дети играют друг с другом, занимается хозяйством или работает за компьютером. К обеду из школы возвращаются старшие. Потом у них кружки, а у малышей дневной сон — время отдыха или тихой деятельности для мамы. Вечером прогулка, уроки, время побыть всем вместе.
Для 4-летнего Мити и полуторагодовалой Оли возвращение старших детей домой — праздник. И потискают, и книжку почитают, и пошалить вместе можно. Конфликты, конечно, тоже случаются.
— Это мой меч, а Леша говорит, что его, — серьезно сообщает Митя.
Рита поясняет: они борются не за вещи, а за мамино внимание. С первыми детьми в этом плане было очень трудно. Когда родилась Люся, Леше был год и девять месяцев. Малыш не понимал, зачем родителям «еще одна ляля». Но постепенно становилось легче.
В храме, среди друзей Антона и Риты немало многодетных семей, так что для подросших детей это стало нормой жизни. Появилось совместное ожидание и любопытство: кто там родится? Трехлетняя Люся и почти пятилетний Леша с радостью встретили братика, а за ним и сестру.
— Я люблю с младшими только играть. Гулять еще. А больше ничего не люблю, — рассказывает семилетняя Люся. И тут же спрашивает: — Мам, можно мне Олю?
Оля радостно хихикает, берет со стола книжку, которую перед этим листала, и убегает вслед за сестрой.
Деньги уходят на еду и образование детей
О проблемах супруги говорить не очень любят. Хотя трудностей в семье хватает. Источников дохода несколько: оклады священника и младшего научного сотрудника библиотеки, преподавание, работа онлайн.
Но и расходов немало. Главная статья — продукты. Готовить приходится много, и Рита признается, что очень устала от этого. Зато на одежде удается сэкономить. Среди друзей, в приходе круговорот детских вещей: семье их отдают, а они другим помогают. Разве что обувь приходится периодически покупать, мальчишки быстро ее снашивают.
Требует вложений образование детей: ежемесячные взносы в фонды классов у двоих школьников, музыка (Леша играет на баяне, Люся — на фортепиано), Люсины танцы и английский. Хорошо, что есть бесплатные занятия: рисование у Люси, дзюдо и робототехника у Леши.
На жизнь, конечно, хватает. Даже получается иногда совершать крупные покупки: в прошлом году сменили посудомоечную машину, купили пылесос, монитор. Но откладывать деньги не удается совсем.
Особенно супруги сожалеют, что не хватает денег на путешествия. У отца Антония случаются рабочие поездки: практика со студентами, работа в библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга, выезды по области для научной работы. Но хочется путешествовать именно семьей. Несколько раз удавалось хорошо отдохнуть благодаря помощи прихожан или родителей: за последние несколько лет побывали в Черногории, в Крыму, этим летом съездили на Алтай.
Зато с жильем особых проблем не было: выручали родители. Когда, будучи студентами, Антон и Рита поженились, его родители построили частный дом, а молодой семье досталась четырехкомнатная квартира. Не в собственность, только на время, и это, конечно, немного тяготило. Два года назад квартиру продали, часть денег получил отец Антоний. Вложили материнский капитал, областной семейный капитал, заняли часть нужной суммы у друзей — и наконец купили свое жилье.
— Мне тогда казалось, что только въедем в свою квартиру — и наступит счастье, все сделаем так, как нам хочется, — говорит Рита. — Однако это требовало очень больших денежных вложений. Первые полгода мы жили в спартанских условиях, у нас не было кухонного гарнитура, делали ремонт и прямо там же жили, и дочка в процессе родилась. Обои в последней комнате клеили в ночь на 1 января 2020 года. А что? Детей уложили, в гости не пошли. Чем заниматься? Давай клеить! До сих пор еще многое недоделано, а кое-что уже и переделывать пора. Но это не беда, главное — квартира своя. Рано или поздно обустроим.
Рожать детей, а потом оставить их сиротами?
В выходной день квартира Коваленко звенит голосами. Дети играют на спорткомплексе в коридоре, хохочут, бесконечно заглядывают на кухню, где мы беседуем. Родители то хмурят брови, строго говоря, что у нас взрослые разговоры, то включаются в детскую жизнь.
Дружно пытаемся определить, что за фигурка из «Гарри Поттера» попалась Леше в подарке от Деда Мороза, вспоминаем героев и обсуждаем, как лучше было изобразить мальчика со шрамом в мантии-невидимке. Потом спохватываемся и возвращаемся к разговору о том, как это — быть многодетными родителями.
Отец Антоний вырос в большой семье: детей было четверо, плюс двое от первого брака отца. Общались все достаточно близко, вместе отдыхали, ездили на море. Так что переход к собственной жизни с большим количеством детей оказался для него естественным.
К тому же в окружении молодых супругов было немало многодетных семей, и такая жизнь была окутана неким романтическим флером. Возникла уверенность, что так надо, так правильно. Отец Антоний признается: когда родился третий, Митя, он даже не понял, чем три ребенка отличаются от двух. (Рита изумленно приподнимает брови, глядя на мужа.) А вот четыре… Четыре — это уже больше похоже на многодетную семью.
Рита соглашается, что с тремя было проще всего. Митя был очень легким, спокойным ребенком, месяцев с восьми мог сам себя занимать, по утрам просыпался и уходил к старшим, давая маме выспаться, лет до трех не закатывал истерик. Она надеялась, что дальше будет только проще, но Оля оказалась гораздо более требовательной.
Некоторое время назад Рита в своем блоге рассказывала о симптотермальном методе распознавания плодности (СТМРП), позволяющем планировать рождение детей. Осторожно спрашиваю, как это сочетается с довольно распространенным в среде верующих убеждением, что детей должно быть столько, сколько Бог даст. Рита улыбается, кивая на Олю:
— Как можно заметить, метод я освоила пока только теоретически. Я о нем писала не столько в контексте контроля рождаемости, сколько говорила о важности самонаблюдения и знаний о женском здоровье.
Я тоже долго была уверена, что рожать нужно столько, сколько получится, — объясняет она. — Но со временем поняла, что много родить — потом начнется жизнь, которая потребует большого вложения сил. А это ответственность.
Честно говоря, мне очень трудно было сказать себе «стоп». Я люблю состояние беременности, роды.
Под влиянием гормонов можно прожить очень долго, но после четвертых родов поняла, что мой ресурс подходит к концу, и рожать детей, чтоб оставить их сиротами — не то, о чем я мечтала.
Но Маргарита не готова сказать, что у нее больше никогда не будет детей: «Это для меня все еще запредельно».
— Что бы мы в жизни ни планировали, а Господь всегда выбирает лучший вариант. Это моя самая частая молитва: «Господи, пусть будет так, как Ты хочешь, а меня не слушай. Я бы хотела вот этого, но, если у Тебя другие планы, да будет Твоя воля». И говорю аккуратно: сейчас я планирую заниматься собой и теми детьми, которые у нас уже есть, — продолжает она.
Отец Антоний поддерживает жену:
— Романтический флер многодетности — не самая полезная вещь. Когда семья без устали рожает, уверенная в том, что «дал Бог зайку — даст и лужайку», получается, что мы требуем от Господа чуда. И вот такая филологическая тонкость… В послании апостола Павла есть слова: «Женщина спасется чадородием». Многие понимают это буквально: рожай, сколько получится, и будет тебе счастье. Однако я встречал информацию, что в греческом источнике сказано иначе: «Женщина спасется, несмотря на чадородие». Такие слова связаны с архаическими понятиями о физиологических деталях, сопровождающих процесс родов, но и в социальном отношении тоже. Как бы там ни было, а я тоже понял, что четверо детей — оптимальное для меня количество на сегодняшний день. Если больше четырех людей одновременно под моей ответственностью — начинаю волноваться и постоянно их пересчитывать.
«Когда дети расстраивают, кричу и ругаюсь»
— В декрет я уходила из аспирантуры, — рассказывает Рита. — Однажды, уже с Лешей на руках, заглянула к своей преподавательнице немецкого. На ее вопрос, как дела, я ответила: «Да вот, сижу дома, ничего не делаю». Она искренне удивилась: «Вы правда так думаете? Вы делаете сейчас очень важную работу!» Эти слова поддерживают меня до сих пор, теперь учусь и сама себя поддерживать, ценить свой материнский труд.
Одной из самых больших трудностей материнства Маргарита называет ощущение бессмысленности домашних забот.
— Я готовлю еду, перекладываю бесконечный цикл посудомойки и стирки, мою попы, собираю по всей квартире содержимое ящиков, подметаю крошки, дую на ранки. Ну а где результат? — спрашивает она и тут же предлагает выход. — Стараюсь отмечать то, что получается. Например, однажды Люся сходила со мной в клуб на мастер-класс по хранению одежды — и, следом за мной, навела порядок в своем шкафу. Всегда радуют какие-нибудь новые детские словечки, умения, открытия. Стараюсь их записывать. Ну и обязательно каждый день планирую хотя бы одно совершенно взрослое свое дело — рабочее, творческое или просто наполняющее.
Рита называет себя ленивой мамой и честно рассказывает, чего не делает: не встает по ночам (помогает совместный сон с малышами), не возит детей на занятия в другие районы, не делает из прогулки отдельного мероприятия, а совмещает ее с другими делами. Радуется тому, что может заказать доставку продуктов, что у нее есть мультиварка и посудомоечная машина.
С взрослением детей становится еще проще. Младшие школьники могут приготовить еду под маминым руководством, привести в порядок кухню, помыть пол в квартире, покормить и убрать за кошкой, разложить или отнести в стирку свою одежду. Порой им приходится об этом напоминать, а то и убеждать в необходимости бытовых дел. Однако часть домашних хлопот можно спокойно поручить помощникам. Главное — начать подготовку ребенка к этому заранее.
Слова тут же подтверждаются на деле: Митя перекладывает в салатницу капусту и зеленый горошек, старательно нарезает кубиками свеклу. Оля тоже участвует в процессе, как может: тащит из салатницы то горошинку, то кусочек свеклы, хотя ей дали отдельную тарелочку со всеми продуктами. Но из общей посуды, конечно, брать интереснее.
Не всегда бывает идеально: дал команду — получил от ребенка результат. Рита заглядывает под стол, вздыхает и говорит:
— Леша, вчера тебя просила подмести. А ты просто ушел. Может, мне тоже стоит так относиться к твоим словам?
Прежде чем Леша сходил за щеткой и совком, просьбу пришлось повторить трижды, все более строгим голосом.
— Что делаете, когда они не слушаются?
— Когда сильно утомляют или расстраивают, кричу и ругаюсь страшными словами. Потом, когда остыну, понимаю, что толку от этого ноль. От ора сознательность детей не созревает — печально, но факт. Значит, придется еще десять тысяч раз повторить одно и то же, объяснить по-другому, а иногда просто подождать, когда детский мозг освоит новую задачу.
Зато на просьбу почитать Мите, чтобы он полежал и отдохнул перед вечерним походом в гости, Леша отзывается сразу же. Читать он любит, особенно фантастику. Показал мне стопку самых увлекательных книжек — Айзек Азимов. Рита говорит, что сын теперь со смехом вспоминает, как всего два года назад она заставляла его читать по странице в день. Благо, первокласснику достаточно было сказать: садись и делай.
Сейчас Алексей научился увиливать от учебы или хозяйства под разными предлогами, пользуясь тем, что у мамы много задач и она не может все время его контролировать. За подсказками Рита обращается к книгам по детской психологии, слушает вебинары, пытается применять разные подходы и находить тот, что работает именно с ее детьми. Улыбаясь, она вспоминает такую историю:
— Недавно укладывала вечером детей спать, а им то одно нужно, то другое. Ходила, бухтела на них, вздыхала, наконец говорю: «Да сколько можно уже!» И вдруг Люся смотрит на меня пристально и спрашивает: «Ты что, не хочешь быть мамой?» Мне стало стыдно, и грустно, и смешно одновременно. Я точно хочу быть мамой! Но это не всегда просто и весело.
Вообще, за 10 лет я поняла: сложно не с детьми, сложно с собой.
В любой непонятной ситуации есть только одно направление, куда копать — внутрь себя. Что происходит у меня внутри? Зачем я это делаю? Что происходит в моих отношениях с другими людьми и с Богом? С детьми чаще всего все нормально. Это я устаю, проваливаюсь в эмоции, чего-то не умею. А если у мамы в душе мир, то все трудности взросления и новых этапов в жизни детей можно преодолеть, с Божьей помощью.
Как все успевать?
Отдельная история в жизни Риты — женский клуб. Звучное название «Мама и адронный коллайдер» придумала в 2014 году Ритина подруга Анна. Раз в неделю к мамочкам приезжал эксперт в той или иной теме и бесплатно читал лекцию или проводил практическое занятие. Спустя полгода активной деятельности клуба Анна с семьей уехала жить в другую страну. Бросать прекрасное начинание было жалко, и Рита взяла его на себя.
Планировала на полтора года, до возвращения Анны — получилось навсегда. Из дома молодежи клуб переехал в здание воскресной школы прихода в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. А встречи с экспертами дополнились регулярными занятиями: шитье, вязание, гимнастика для женского здоровья, арт-терапия. Но сохранилось главное: на все занятия можно приходить с малышами с самого их рождения.
— Что дал мне клуб? — Рита ни на секунду не задумывается. — Очень многое. Во-первых, мое здоровье. Стараюсь не пропускать занятия гимнастикой и самомассажем (благо, везде можно приходить с детьми!), дома занимаюсь онлайн с нашими преподавателями. Клуб дает мне не забросить регулярное творчество, которое всегда очень наполняет. Какое-то время увлекалась лоскутным шитьем, у нас в клубе было подразделение «Мамины лоскутки». Сейчас полюбила вязание из трикотажной пряжи.
С тех пор, как клуб находится на территории прихода, я вижу свою маленькую миссию в том, что приглашаю женщин с детьми в храм и показываю, что здесь безопасно, красиво и полезно. У людей много предубеждений и страхов, связанных с Церковью, и если мне удается кого-то от них избавить, я счастлива. Это очень важная часть моей жизни — делать что-то просто так, для людей и для Бога.
— А отдых?
— Смена деятельности, как это ни банально. На днях отдыхала: мыла пол. Правда, я люблю убирать. Вообще, отдых — это делать то, чего больше всего хочется в данный момент. Иногда это прогулка, иногда уход за собой, иногда творчество, иногда полежать посмотреть кино. Нет единственного варианта.
Еще один секрет Риты — в многозадачности, доведенной до предельного автоматизма. Сначала она составляла списки дел, которые можно сделать во время каждого периода жизни детей в течение дня: купаются — нанести на лицо маску или развесить белье, младенец на руках — полить цветы или приготовить что-то совсем простое, помогаешь старшим с уроками — можно вязать, сидишь за компьютером — погреть ноги в тазике.
В какой-то момент Рита обнаружила, что может петь детям колыбельную — не просто мычать, а со словами — и одновременно читать свою книгу. Таким образом, на время сна малыша остается только то, что никак не получается сделать при нем или требует полной сосредоточенности или тишины.
Разумеется, это идеальная ситуация. Нередко приходится делать срочную работу с ребенком на груди, на коленках, на шее, подкладывая ему игрушки, постоянно повторяя: «Мама сейчас занята и не может пойти играть в другую комнату». Спокойному отношению к тому, что дети могут отвлечь в любой момент и делают абсолютно непредсказуемым каждый день, пришлось учиться в течение многих лет.
— Постепенно я сформулировала ключевой принцип: если тебе что-то важно, бери и делай.
Не стоит ждать, пока малыши подрастут или появятся идеальные условия, нужно взять на себя ответственность за свою жизнь.
Второе: если ты понимаешь, что сейчас тебе это дело не подходит, от него можно отказаться — на время. Если это действительно важно, со временем ты вернешься. Так, я понимаю, что мне сейчас не подходит работа на полный день. Поэтому я работаю только удаленно и без жестких сроков.
Люся сказала: «Да что ты в храме делаешь? Только песенки поешь»
— Священником я стал, потому что был филологом, — рассказал отец Антоний. — Мы с Ритой вместе учились на отделении филологии гуманитарного факультета Новосибирского государственного университета. Первой в храм пришла Рита, я за ней. Меня поразила красота службы. Это было настолько поэтично, что захотелось стать чуточку ближе, участвовать в таинствах. Я стал пономарем, помогал в храме. Наш настоятель предложил мне подать документы, сдать экзамен — и вдруг я уже дьякон. Так быстро, что я думал: не перепутали ли там чего? А всего через два месяца меня вызвали и сказали: пиши прошение к архиепископу Тихону. Так я стал священником.
Отец Антоний и Маргарита
— Детей стремитесь воспитать в вере, целенаправленно их наставлять?
— Я не верю в целенаправленное наставление ребенка в вере. Можно рассказать сюжет, но передать ценности, объяснить, что это значит для тебя, так просто не получится. Откладываю этот разговор с детьми примерно до момента, когда им будет пятнадцать-шестнадцать, когда у них сформируется своя позиция. До этого объяснения кажутся мне несовершенными. Пока они видят, как для меня важен храм, и мне кажется, что этого достаточно. Хотя Люся года полтора назад выдала: «Да что ты в храме делаешь? Только ходишь да песенки поешь. Занялся бы чем-нибудь мужским».
С детьми отец Антоний проводит не так много времени, как хотелось бы, но получает от общения огромное удовольствие. Со старшими играет в настольные игры, хит последнего времени — «Стальная арена». Раз в месяц-полтора садятся вместе поиграть на компьютере: все толкаются, хотят участвовать, Оля выдирает у старших гейм-пад.
Впрочем, погрузиться в гаджеты с головой у детей возможности нет: телефоны только кнопочные, а за ссору во время последней игры папа лишил их возможности пользоваться компьютером. В этом плане родители позицию держат стойко.
Отдельное удовольствие — прокатиться с детьми на велосипеде! Леша дорос до того уровня, когда может гонять почти наравне с папой. Чуть прикрыв глаза, Антон мечтательно говорит: «Выезжаешь летом на проспект Лаврентьева, никого, фонари горят. И вниз! Там достаточно крутой склон, можно хорошенько разогнаться. Идеальное ощущение контроля над велосипедом».
Семья Коваленко
Супруги шутят, что за каждым из них «закреплен» один школьник: случайно получилось, что до сих пор на все Люсины школьные собрания ходил папа. Он же, по возможности, укладывает спать маленькую Олю. Вот и сегодня, когда дочь закапризничала, они пообедали и ушли в комнату. Спустя немного времени Антон вернулся на кухню.
— Как ты это делаешь?! — изумляется Рита. — Я ее вчера сорок минут укладывала, а она орала.
— С папой не поспоришь, — невозмутимо отзывается отец Антоний.
«Мы с мужем до сих пор учимся говорить о чувствах»
— Труднее всего мне было, когда Антон стал настоятелем прихода. В тот же год у нас родился Леша, и жизнь изменилась навсегда. На втором курсе мы начали встречаться, на третьем поженились. Вместе в университет, потом вместе на работу в семинарию, где Антон преподавал, а я работала методистом, у нас были общие интересы, общие друзья. И вдруг он стал почти все время проводить в храме, а я оставалась дома с младенцем. Привычная жизнь рассыпалась, пришлось заново искать, что же у нас общего.
Мне было очень трудно привыкнуть к роли матери, хотелось поддержки мужа, — продолжает она. — Ему постоянно приходилось решать какие-то административные вопросы, служить и, самое тяжелое, сталкиваться со смертью: соборовать умирающих, отпевать умерших. Конечно, Антон нуждался в моей поддержке, но у меня не было на это сил.
При том, что служение священника связано с постоянным общением, в том числе на очень тяжелые темы, самого отца Антония разговорить непросто.
«Говорить о своих чувствах, желаниях, недовольствах — всему этому мы учились долго и трудно, да и продолжаем учиться», — объясняет Маргарита.
Времени побыть вдвоем у супругов остается не так много. Час-другой, когда дети уснут. Изредка можно оставить их с бабушкой, а самим сходить погулять или в кино.
Над вопросом, по каким поводам случаются споры, оба всерьез задумываются. Наконец Антон говорит:
— Мы спорим про кино. Я составил список того, что со временем хочу посмотреть с детьми. «Матрица», «Начало», «Безумный Макс». Рита считает, что последний фильм не стоит внимания, а я убежден, что это шедевр. (Рита смеется.) Вот так мы и спорим. Один говорит, другой молчит и соглашается.
Супруги Коваленко
Скоро заедут друзья, нужно собираться в гости. Перед выходом дети садятся обедать.
— Давай в гляделки, — предлагает Леша.
— Давай, — соглашается Люся.
Рита тоже включается в игру, но скоро начинает моргать. Наблюдает за детьми, обменивается быстрыми взглядами с мужем. И столько теплоты в этих взглядах, столько любви и взаимной поддержки! Пытаюсь поймать сцену с помощью фотоаппарата. Позже пересматриваю фотографии и размышляю: интересно, удалось ли все-таки передать главное? А может, оно так и осталось чем-то таинственным, едва ощутимым.