Исследование Института Пастера во Франции, в котором приняли участие 1340 человек, показывает, что доля школьников в возрасте 6–11 лет, зараженных новым коронавирусом, составляет всего 8,8%, причем заражения происходили за пределами школы, как правило в семьях. Более того, учащиеся, по всей видимости, не передавали вирус в школе ни одноклассникам, ни школьному персоналу.
К похожим выводам пришли в Швейцарии. В Женеве изучили 39 семей с детьми младше 16 лет. Всего в трех из них (8%) заболевание в семью принес ребенок, во всех остальных случаях дети заразились от взрослых или параллельно с ними. Китайское исследование показало, что из 68 ковид-положительных детей, обратившихся в клинику для матерей с детьми города Циндао 65 (95,59%) получили вирус от старших членов семьи.
Так надо ли продлевать школьные каникулы (которые многие семьи используют как возможность поехать на море ), а в перспективе вновь закрывать школы и переходить в онлайн?
Как не доводить до закрытия школ
— Появились новые исследования, говорящие о том, что дети не являются такими уж опасными переносчиками вируса. Это так?
Антон Барчук
— По всей видимости, у детей вероятность передачи небольшая, ниже, чем у взрослых. Одна из возможных причин — в том, что дети болеют реже, а если болеют, то с легкими симптомами и быстро выздоравливают, поэтому не могут быть эффективными распространителями.
Наверное, если человек болеет бессимптомно, то при прочих равных он заразит меньше народу вокруг, чем тот, у кого заболевание протекает с симптомами. По некоторым предположениям бессимптомные обладают лишь четвертью потенциала к инфицированию окружающих, хотя есть и противоположное мнение. Но точных данных нет.
— Если человек болеет бессимптомно, как вообще понять, что он является носителем?
— Единственный способ — это поголовное тестирование, чего достичь, конечно, нельзя. Поэтому есть такой общий консенсус, что переносить может кто угодно — и человек с симптомами, и бессимптомный. Однако если человек болеет без симптомов, то, возможно, он менее активно распространяет вирус.
— Но есть и другой взгляд: ребенок не способен соблюдать социальную дистанцию, не способен носить маску, и ровно поэтому он опасен.
— Кстати, именно из-за риска всех просят носить маски — из-за риска передачи от бессимптомных (или пресимптоматических) взрослых. Что касается детей, ну все-таки мы не видим много вспышек в школах. В больницах гораздо опаснее, хотя там все в масках и не то, что активно общаются друг с другом. Это еще одно свидетельство того, что дети не представляют собой такой уж большой опасности, их «несознательность» не компенсирует низкий риск заболеть и низкую эффективность переноса.
— Представьте себе, что вы можете принимать решения на уровне города. Вы бы стали закрывать школы, удлинять каникулы?
— К счастью, я не принимаю таких решений, потому что хороших решений тут принять невозможно. С одной стороны, у нас есть распространение довольно опасной инфекции, с другой стороны, есть жесткие меры, связанные с локдауном и закрытием школ.
Я бы все же соблюдал какой-то баланс. Нужно следить, чтобы соблюдались меры по снижению контактов, гигиена рук, респираторная гигиена. Можно внедрять какие-то разумные меры разобщения внутри школ и классов, если это возможно. Пусть это будет неполный день. Пусть, возможно, дети какое-то время не будут ходить на экскурсии или группами посещать музеи.
Главное — не доводить до закрытия школ, а вместо этого снижать контакты внутри и вне школы. И давать обязательные инструкции родителям, что если у ребенка есть какие-то симптомы, вроде насморка, то надо оставаться дома, поскольку невозможно отличить обычную респираторную инфекцию от коронавируса, тем более у детей.
— Продленные каникулы — это рационально?
— Еще раз, любые меры, направленные на разобщение, приводят к тому, что вирус циркулирует хуже. Лишняя неделя — одна из тех полумер, которые позволят приостановить распространение инфекции.
Задача ведь не в том, чтобы искоренить вирус, а сделать так, чтобы медицинские учреждения справлялись. И, с другой стороны, чтобы это не влияло на другие аспекты жизни. Важен баланс пользы и вреда.
Я думаю, что сейчас, в так называемую вторую волну, мы пришли ближе к балансу. Хотя понимания каких-что мер все еще не хватает. Вначале было резкое распространение — и резкий ответ, вплоть до полной приостановки контактов. Все очень боялись, что будет как в Италии. В сентябре все возобновилось, но теперь уже страны не спешат с такими резкими мерами.
— Как вы относитесь к информации о том, что люди, благодаря внезапно образовавшимся дополнительным каникулам, раскупили путевки, чтобы поехать на бархатный сезон на море? Что опасней с точки зрения распространения инфекции – школа или аэропорт?
— Ну хотя бы потому, что дети путешествуют не одни, а с родителями, то и рисков намного больше. Аэропорт — это прежде всего большое количество контактов между взрослыми, а путешествия между странами — это один из основных источников развития эпидемии. Но, с другой стороны, абсолютное число семей с детьми, которые ходят в школы, намного больше числа людей, которые поедут в Турцию.
— Вы сейчас находитесь в Финляндии — какие меры там?
— Дети в школу ходят, но родителей в здание школы не пускают. Если есть подозрение на любое заболевание (даже если просто насморк), ребенка просят остаться дома, также рекомендуется пройти тестирование, если симптомы сохраняются. В случае подтверждения, класс или даже школа может уходить на карантин. Но тут стараются избегать закрытия школ и сохранять контроль над ситуацией.
— У вас там тоже резкий подъем?
— Подъем есть, но система работает немного по-другому. Если выявляется случай, тут же делается попытка выявления всех контактов и их поголовное тестирование. При подтвержденных случаях — карантин. Так цепочки контактов прерываются — и вирус дальше не передается. Пока это работает и большинство новых случаев выявляется среди контактов уже выявленных. Как правило, это все легкие формы течения болезни.
— Вы не ожидаете повторной экспоненты в России?
— Трудно что-то предсказывать. Все же есть какая-то прослойка людей, которые уже переболели, причем можно предположить, что это как раз и были самые эффективные разносчики. Будем надеяться, что у них возник иммунный ответ и они не будут больше переносить вирус.
И потом я надеюсь, население уже не так наивно в отношении защиты от коронавируса, как несколько месяцев назад. Может не все, но многие соблюдают меры. В начале первой волны мер не соблюдал никто и переболевших не было вообще.
— В том-то и проблема. В первый раз люди мобилизовались, а теперь расслабились, потому что «все это уже проходили».
— Да, такое тоже есть, без сомнения. Люди устают от соблюдения мер. В исследовании, которое мы делали в Европейским университете в Санкт Петербурге, мы также пытались измерять то, как люди носят маски. И выяснилось, что с каждой последующей неделей эпидемии их носило все меньше людей.
К тому же есть понимание, что новое вирусное заболевание хоть и обладает высокой летальностью (от него умирают люди, которые могли бы еще жить), для большинства это будет похоже на тяжелый грипп и пройдет без последствий.
Поэтому людей можно понять. Даже если их призывать защищать пожилых, ослабленных и так далее, они послушают раз-другой, а потом забудут. Надо стараться создавать условия, при которых внедренные меры либо невозможно было бы не соблюдать, или это было бы естественно и без лишних проблем для человека. Внедрять такие меры сложнее, чем просто давай рекомендации. И я бы не был категоричен в отношении людей, которые не носят маски.
Дети не умеют соблюдать дистанцию
Дмитрий Трощанский, инфекционист, доктор медицинских наук, ГКБ им. С.С. придерживается иного мнения.
— К счастью, среди детей очень редки примеры тяжелого течения covid-19, хотя они могут страдать от тяжелого кавасаки-подобного синдрома и от манифестации других системных заболеваний. Есть и единичные случаи смертельных исходов.
Но, хотя дети в абсолютном большинстве болеют легко, они не умеют соблюдать социальную дистанцию, а уровень выделения вируса у них, как минимум не ниже, а возможно, выше, чем у взрослых. Поэтому, как фактор передачи, дети играют очень значимую роль.
То, что в Москве весной дети уже месяц сидели на карантине еще до широкого распространения эпидемического процесса, – было единственно правильным решением наших руководителей. Это спасло нас как от новых смертей, так и от полного коллапса московского здравоохранения.