— Это про свободу. На Новый год в час ночи мы всегда устраиваем салют. Это — добрая традиция…
— Город — для людей! И я радуюсь, когда мой взрослый сын с друзьями в новогоднюю ночь где-то в час в центре Москвы запускает петарды!..
— Наше право — праздновать так, как мы хотим!
— Дрессировать надо собак, чтобы не боялись…
— Ваши дети не спят, а нам что теперь — тоже дома сидеть?
Это и многое другое прочитала я в эти дни в разных обсуждениях новогодних фейерверков.
И да, сейчас я напишу про петарды и фейерверки. Возможно, это и не высокодуховная православная тема, но это будет крик моей измученной души. Я просто не могу молчать!
Укачивание как семейная традиция
Я понимаю, что для кого-то многочасовое ночное пуляние петард, хлопушек, фейерверков и прочих салютов — старая, добрая и почитаемая семейная традиция. Но моей семейной традицией в новогоднюю ночь уже много лет стало исступленное укачивание перепуганных, плачущих дочерей, которых у меня пять и которые от каждого взрыва подпрыгивают до потолка.
Елена Кучеренко с семьей. Фото: Анна Данилова
Силы празднующей части населения часам к пяти утра иссякают, петарды заканчиваются, голоса, орущие в темноту: «С Новым годом! С новым счастьем!», садятся (интересно, они понимают, что им желают в ответ не спящие граждане?), эти довольные собой люди расходятся по своим кроватям, а я все трясу очередного младенца, описавшегося от страха. И буду трясти еще минимум час.
Когда ребенок, наконец, уснет, мне уже нужно вставать и идти гулять с собакой. А я еще не ложилась. Псинам ведь сложно объяснить, что первого января все уважающие себя россияне, в том числе животного происхождения, должны спать до обеда. У них естественный пищеварительный процесс, новогодним традициям не подчиняющийся.
Знаете, мне всегда хотелось выйти во двор и спросить:
— Народ, у вас что, никогда не было маленьких детей? Это же вы совсем недавно стучали мне по батарее средь бела дня, когда муж приколачивал плинтус, правда?
Ваша тонкая душевная организация не могла выдержать 5 минут стука в светлый полдень. Почему вы считаете, что весь дом всю ночь должен слушать эти ваши взрывы?
Но опасалась получить новогодний выстрел петардой в упор.
Не спят не только маленькие дети. Не спят пожилые люди, у которых и так проблемы со сном. Помню муки моей покойной мамы, которая все эти ночные часы салютов то бродила по квартире, то включала-выключала телевизор, то пила снотворное и клала себе на ухо подушку. А наутро страдала от повышенного давления.
Мужик, который продал нам хомяка
Но мамы уже третий год нет. Новогоднее укачивание детей, как я уже сказала, стало нашей традицией. И я с ней за 15 лет моего многодетного материнства почти смирилась.
Но два с половиной года назад у нас появилась странная собака со странной кличкой — Муха. И новые проблемы.
История Мухиного появления в нашей семье заслуживает отдельного внимания. Ничего не предвещало, у нас было на тот момент уже пять дочерей, у одной из которых синдром Дауна, и не менее странный, чем эта собака, кот Барсик. И это всех устраивало.
Но однажды мне написала знакомая. У них в дачном поселке убили собаку, щенки ее тоже погибли. Только один выжил, ползал по мертвой мамке и скулил. Знакомая моя взяла его на время и попросила меня помочь пристроить. На все про все было два дня. Потом она уезжала с дачи в Москву.
Я написала об этом в фейсбуке, никто не откликнулся. И, сжав зубы, пришлось брать нам. Дети очень просили. К тому же ветеринары нам сказали, что собачка будет маленькая, не больше шпица. Так что в квартире с ней больших проблем возникнуть не должно. Мы и назвали ее Мухой, потому что она была мелкая и черная. И такой должна была остаться!
За первые восемь месяцев эта «комнатная собачонка», которая сейчас весит восемнадцать килограммов (как в том анекдоте — водит дядька на поводке медведя: «Ищу того мужика, который мне хомячка продал»), сожрала нам полностью трехкомнатную квартиру вместе с мебелью. Просто пожевала и выплюнула. Все, что можно, было покусано, погрызено, обглодано, разорвано. По утрам мы выходили из комнат с фонариком, чтобы не нарваться на мину. При том, что гуляли мы с ней 6–7 раз в день.
Когда после этого мне сочувствовали, что с пятью детьми, наверное, очень трудно, мне хотелось рассмеяться этим людям в лицо. А больше — расплакаться. Так трудно, как с юной Мухой, нам не было никогда. Ни с одним ребенком. Вся наша жизнь была подчинена только ей одной.
Сколько раз я жалела, что мы ее взяли! Сколько успокоительного было выпито! Сколько сил и денег было отдано на ремонт квартиры! Какое-то время она жила у нас в деревне под присмотром соседки тети Маши. Потому что не было больше сил. Хорошо, что они очень подружились, и когда нас не было, Муха уходила к ней. А когда мы были там — жила у нас. И в деревне ей очень нравилось и нравится.
Это отступление от темы я сделала для того, чтобы поддержать новоиспеченных собачников. Если вам кажется, что ваше юное животное никогда не станет адекватным — потерпите. Все будет!
Муха. Фото: Елена Кучеренко / Facebook
Сейчас Муха ведет себя в квартире просто идеально. Ничего не грызет, на диваны не лезет, гуляет два раза в день и вообще — паинька. Умнейшая, интеллигентнейшая и любимейшая собака! С ней нет ни одной проблемы. А когда-то казалось, что этот кошмар не закончится никогда!
Нереализованный материнский инстинкт
Нет, вру! Одна проблема с ней все же есть. Это петарды.
Знаете, родители детей и хозяева собак не всегда дружат. Но петарды — это та точка мироздания, где мы беремся за руки и понимаем друг друга, как никто! А у меня в душе многодетная мама и собачница обнимаются и плачут горючими слезами.
Уже сейчас многие любители праздников начали пускать эти петарды, будь они неладны. И будут пускать еще две-три недели. Прогулки с Мухой, которая давно уже послушно ходит рядом, превратились в кошмар. Услышав эти выстрелы, она скулит, орет, рвется с поводка, мчится куда-то в истерике. Уговорить ее выйти на улицу стало огромной проблемой. А «дела»-то делать надо.
Да, можно предположить, что у нас какая-то особо нервная собака с тяжелым детством.
Но у моей соседки по подъезду была овчарка. Умная и воспитанная. Она уже умерла. В новогодние праздники женщина гуляла с ней в два часа дня и в два часа ночи. Когда велика вероятность, что никто не пульнет. Собаке становилось плохо.
Другие хозяева, пока за окном стреляют, сидят со своими полуобморочными питомцами на руках в ванной. Третьи колют им успокоительное. Это не шутки.
Многие собаки убегают, теряются, попадают под машины. И это трагедии.
Вы скажете, что нужно любить людей, а не собак. И если у кого-то собака, то это оголтелый, эгоистичный чайлдфри. У меня даже была история… Гуляла я с ней как-то, она убежала в кусты, я начала звать:
— Муха! Муха! Иди к маме.
Ну привыкла я уже всех звать «к маме».
— Что, нереализованный материнский инстинкт? — спросил меня какой-то бегун…
Но у меня пять детей!
Да, людей обязательно нужно любить. Но и питомцев тоже можно.
Они становятся членами семьи. И ничего в этом плохого нет.
Чтобы праздники стали в радость
Но я не хочу портить другим людям праздник только потому, что мои дети не спят, а моя собака боится. Я не предлагаю всем отбой в 22 вечера. Вот правда. Тем более, я предполагаю, что мои собственные дочки однажды захотят выйти на улицу в праздники и запустить фейерверки.
Можно ведь найти какой-то компромисс. Чтобы всем было хорошо.
Почему бы в новогоднюю ночь не выделить для запускания петард какие-нибудь специальные зоны? Которые будут находиться на некотором отдалении от жилых домов.
А для тех, кто хочет веселиться таким образом все новогодние каникулы, почему бы не предложить специальное время? Например, с 16 до 17 часов и с 20 до 21? И в это время собачники будут сидеть дома со своими нервными питомцами.
Но я понимаю, что это вопрос скорее в воздух. Вряд ли наши градоначальники озаботятся этой проблемой. Тем более что они не живут в типовых многоквартирных домах с дворами-колодцами. И не слушают ночами эту канонаду.
Поэтому спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Ну надо же что-то делать? Жалеть, уважать друг друга. Договариваться. Искать какой-то выход. Чтобы всем эти прекрасные новогодние и рождественские праздники стали в радость.