Мария Зеленова
Кого чаще всего травят в лагере
— Дети какого возраста больше рискуют стать жертвами травли в лагере?
— Сложнее тем, кто едет в лагерь впервые. Как правило, дети отправляются в лагерь в первый раз в 9–11 лет. Адаптация не всегда проходит гладко и радостно. Насколько тяжело и сложно будет ребенку, зависит от его личностных особенностей, от детей в отряде и специфики лагеря. В целом именно возраст 9–11 лет считается самым рискованным для травли.
— С чем это связано?
— В этом возрасте есть определенная групповая динамика. Детям хочется занять свое место под солнцем, им важно, что о них думают другие. При этом ребенку еще сложно отстоять себя и понять собственную идентичность. Ему хочется слиться с группой. Да и авторитета взрослого, как у младших детей, уже нет, зато есть потребность проявлять себя более агрессивно, отстаивать границы. Лагерь не отличается от любого другого сообщества. Там неизбежно действуют разные социальные механизмы, деструктивные, как травля, в том числе.
Некоторые дети ездят в лагеря с более младшего возраста, например, в творческие и спортивные. На спортивных сборах дети всегда без родителей. У таких ребят к 9–11 годам уже не происходит сильной активации травли. А есть те, кто оказывается в лагере впервые гораздо позже «опасного» возраста. И они тоже в опасной ситуации.
— 15-летний подросток рискует больше?
— Дело не в возрасте. Порой 10-летний ребенок — самостоятельный, активный, адаптивный, уверенный в себе, способный сказать «нет», умеющий коммуницировать со старшими по иерархии. У таких детей заметно меньше проблем.
А бывают 15-летние дети, которые не способны ни о чем попросить взрослых, не могут дать обратную связь, не умеют себя защищать.
Это все про навыки — способность осознавать себя в пространстве, про контакт с собой, склонность к рефлексии — про soft skills.
Но они могут даже в 17 лет не созреть.
Если у ребенка есть опыт общения и взаимодействия с детьми в коллективе, знакомство с правилами в лагере, адаптация проходит заметно легче. Бывает, ребенок вроде был четыре раза в лагере, а на пятый вдруг проявляется как агрессор, потому что почувствовал себя королем, завсегдатаем и думает, что вправе качать права.
Опасный возраст — параметр условный и сугубо индивидуальный. Надо отталкиваться не от возраста, а от личных особенностей ребенка, его адаптивности к группе, от групповой динамики, от того, кто группу организует. Возникнет травля или нет, сильно зависит от устройства самого лагеря и взрослых, которые берут на себя ответственность, чтобы травли в коллективе не случилось.
— От чего зависит, сформируются ли у ребенка нужные для комфортного общения навыки?
— Семья — первая группа, в которой ребенок учится осознавать себя, защищать границы, разрешать конфликты. Если дома не дают выразить эмоции в полной мере; если ребенок не имеет возможности адекватно проработать конфликт и выйти к компромиссному решению; если к нему не относятся уважительно или он не уважает других членов семьи, — все это он принесет в лагерь, школу, любой другой коллектив. Будет либо отыгрываться на тех, кто послабее, либо станет зажатым, разрешать противоречия ему будет трудно и велик риск проявления агрессии в его сторону или в сторону других детей.
Но формирование навыков зависит как от семейного опыта, так и социального. К подростковому возрасту, благодаря секциям, кружкам, школе, у детей также есть опыт группового взаимодействия, выстраивания взаимоотношений со сверстниками и взрослыми.
Вообще те, у кого был травматичный опыт социализации, попадая в лагере в здоровый коллектив, могут приобрести другие навыки, впечатления, эмоции, отличные от предыдущего опыта. Практика показывает, что многие дети именно в лагере научаются решать конфликты, расслабляются, заводят друзей. Повторюсь, все сильно зависит от того, кто организатор лагеря, какую команду он набрал и что конкретно делается, чтобы детям было комфортно, чтобы они могли в неформальной обстановке, в отличие от школы, проработать межличностные отношения.
«Старожилы» обижают «новичков»?
— Раньше в лагерях бывали «старожилы», ребята, которые ездили туда много лет или на несколько смен подряд. Они устанавливали правила из позиции «мы тут давно, это наш лагерь». Сейчас так бывает?
— В лагерях есть возможность постоянно перемешивать детей, гораздо активнее, чем прежде. Это не позволяет такой системе быть устойчивой. Почти нет лагерей, в которых ребенок постоянно занимает одну и ту же роль в одном и том же коллективе. Все более динамично.
То есть каждый раз ребенок, попадая в новый коллектив, вместе с другими ребятами проходит все стадии, которые предполагает групповая динамика.
Группа складывается, в ней выделяется лидер, выстраивается своя иерархия и коммуникация, принимаются решения.
Понятно, что в любой группе есть активные дети, которые будут выходить в лидеры. Но необязательно лидерами становятся старожилы. Новички прекрасно берут на себя важные функции, и группа за ними следует.
При правильном подходе взрослых извне, то есть помощи в развитии и мотивации группы ради побед в конкурсах, например, динамика может быть позитивной. Бывает движение и по негативному сценарию, когда новый лидер становится агрессором, использует свою активность, чтобы травить остальных.
Так что не важно, старожил ты или нет, пять или пятьдесят раз был в лагере. Гораздо важнее, как организаторы и вожатые справляются с групповой активностью, как социализируют детей, как внутри отрядов принимают решения, выслушивают ли всех детей или отдают предпочтения ярким, а другие остаются в тени. Есть ли понимание у вожатых, что делать, если возникает травля, знают ли они ее признаки. К сожалению, порой сами взрослые и инициируют травлю. Например, начинают подшучивать, пытаясь мотивировать детей что-либо делать через критику и откровенный буллинг. Это и ведет к печальным последствиям. От взрослых в ситуации травли зависит гораздо больше, чем от детей.
— Что могут сделать взрослые в лагере, чтобы помочь детям?
— Например, устраивать «свечки». То есть создать условия, когда все собираются вокруг костра и делятся эмоциями. Каждому дается шанс и возможность выговориться, решать совместно какие-то конфликтные ситуации с тонкой навигацией вожатого. Это работает.
В школе, например, на такие вещи не хватает ни времени, ни ресурсов. Там абсолютно все сфокусированы на решении интеллектуальных задач, оценках, подготовке к экзаменам.
Травля в сети и сексуализированное насилие
— Какие типы травли чаще встречаются в лагере?
— В основном травля сегодня сфокусирована на фото и видеосъемках. Снять на видео неловкую ситуацию, сделать коллаж или мем, а потом выложить в социальную сеть, группу, разослать по знакомым — самый типичный способ «пошутить». Или найти информацию о человеке в соцсетях и сделать ее достоянием общественности, залезть в чужой телефон… Очень многое сосредоточено вокруг гаджетов.
Страшно, когда травля проявляется в физической агрессии. Например, если ребенка сверстники пинают, пихают, топят в реке, всячески демонстрируют ему его физическую несостоятельность через насилие. Проблемой остается сексуализированное насилие в лагерях, о котором говорят все чаще и чаще.
— Раньше на стенах уборных оставляли похабные надписи, на скамейках вырезали что-то. Это ушло в прошлое?
— Только не на стенах, а в соцсетях или мессенджерах, но пишут все то же самое. Вместо реальных стен травля перекочевала в тик-токи, смайлы в телеграме, кружочки, группы, которые тут же создаются. Их сложно отслеживать взрослым. Да и не все взрослые готовы погружаться в киберсреду. Травля в сети как факт существует, но при этом не совсем понятно, что с ней делать. Не всегда сами вожатые понимают, что происходит.
Представьте, сидит отряд и хихикает. Ребята разослали между собой видео, а взрослому вообще не понятно, о чем речь, кто жертва, как над ней издеваются. Когда что-то написано на стене крупными буквами, мы это видим, у нас есть хоть какая-то возможность с этим разобраться. Но когда все происходит в телефоне в закрытом чате — это отследить сложно.
Травля, основанная на сексуализированном насилии, сфокусирована на проявлении власти. Ее опасность проявления в лагере вызвана более тесным контактом детей между собой, которые ночуют вместе.
Увы, не всегда вожатые могут отследить, что и как происходит внутри группы. Не всегда такой вид насилия связан с возрастом и подростковыми гормонами, как нам может казаться. Часто сексуализированное насилие в группе — демонстрация власти, моральное и физическое подавление, которое в пиковой активности реализуется через желание унизить жертву и максимально ее уничтожить.
Будут ли мальчики издеваться над мальчиками, девочки над девочками, друг над другом, какого возраста они будут, предсказать невозможно. Бывает по-разному и сильно зависит от лагеря. Важно, что это не случайность и не просто конфликт, где стороны равны. А насильственное повторяющееся действие, которое происходит в группе, имеет свою динамику и не проходит само собой.
Сексуализированная травля крайне травматична для всех участников, в том числе и свидетелей, но максимально, конечно — для жертвы. У жертвы на физическом уровне ломаются базовые представления о безопасности и полное ощущение ловушки, из которой невозможно выйти.
В школе риск подобных ситуаций возможен, но не так высок. Нечто может случиться в течение дня, но ребенок теоретически может сбежать домой и спастись. Из лагеря бежать временно некуда. На две-три недели ты заперт на закрытой территории, и у тебя, если ты вдруг стал жертвой, нет возможности куда-то деться. Это совершенный ужас.
В чем разница между травлей в школе и в лагере
— В чем отличие травли в лагере от буллинга в школе?
— Во-первых, ты заперт в стенах лагеря. Нет пути домой, хотя бы временного спасения.
Во-вторых, интимность выше, чем в школе, где дети общаются в более формальных обстоятельствах и условиях. В лагере личные и физические границы часто нарушаются. Кто-то к кому-то садится на кровать, забирает пижаму, трусы или носки.
Дети вместе купаются не только в организованных для этого зонах рек и морей. Они вместе моются в душе, в котором может не быть дверей на кабинках. Порой болеют и лежат в палатах вместе, наблюдая уязвимое состояние друг друга.
Лагерь — это существование в интимной, почти домашней обстановке, которая предполагает тесный контакт и вместе с тем необходимость защищать и отстаивать свои физические и личные границы. В школе же общение более длительное, но более формализованное, там меньшая включенность, рамки жестче. Дети знают друг друга дольше, но меньше друг у друга на виду.
В-третьих, в лагере необходимо выстраивать определенные отношения с вожатыми, иначе, чем с учителем в школе. Этот контакт может быть более дружественным, а может им не стать. В этих отношениях легко происходит нарушение границ, что может быть гораздо травматичнее, чем в школе.
Взрослый в школе постоянно на виду, контакт с детьми опять же формализован. В лагерях у вожатых больше доступа к детям и возможностей. Последствия такого общения могут быть как позитивные (складывается крепкая дружба, полуродительское включение в судьбу детей), так и негативные.
Контакт между ребенком и вожатым в лагере короче, чем между учителем и ребенком в школе.
Но определяющий не временной параметр все-таки, а степень интенсивности этого общения. Понятно, все зависит от ситуации, но вовлеченность, близость и интимность в лагере выше, чем в школе.
В-четвертых, контакт со старшими ребятами в лагере может обернуться проблемами. У младших (на 3–4 года) всегда есть стремление завоевать авторитет у старших детей. Именно в такие моменты происходит нарушение границ, демонстрация власти и подавление слабых, самоутверждение за счет младших.
И к школе, и к лагерю детей стоит готовить заранее, рассказывать о базовых правилах безопасности. Но для лагеря особенно важно:
- повторять «правило трусиков» (ребенка не должны касаться другие люди в тех местах тела, которые обычно закрыты нижним бельем. И сами дети не должны касаться других в этих местах);
- тренироваться говорить «нет»,
- не соглашаться с тем, что неприятно,
- знать и уметь сообщать старшим, если что-то не нравится и кажется опасным,
- рефлексировать собственные чувства и поведение.
Травля может случиться даже в крутом лагере
— Если дети постоянно заняты в лагере, им не до травли — так ли это?
— Отчасти так. Травля — это способ реализовать групповую динамику, сплотиться ради какой-то цели. Она та причина и механизм, который в искаженной деструктивной форме помогает группе объединяться. Если дети заняты, увлечены, у них есть возможность соединяться, а потом менять партнеров в паре, тройке, группе от занятия к занятию, то это не только позволяет узнать друг друга лучше, но и проживать групповые социальные взаимодействия, не используя травлю.
И все-таки это лишь отчасти спасает. Занятия в лагерях не снимают проблему и не решают ее категорически. Расслабиться в этом вопросе не получится. Важно, чтобы вожатые знали о признаках травли и вовремя ее пресекали.
— Случаи травли бывают даже в лучших лагерях, где все расписано по секундам и, кажется, времени на ссоры не остается. От чего же зависит, случится травля или нет?
— От всего: от характера досуга, от собравшихся детей, но еще больше от взрослых. Именно взрослые устанавливают правила жизни в лагере, решают, чем чревато их нарушение, отслеживают ссоры и конфликты. Следят за тем, как устанавливаются межличностные отношения, насколько гармонично они развиваются. Отвечают не только за комфорт каждого отдельного ребенка, организуют их на какую-то деятельность, но и помогают ребятам понимать себя и друг друга. Конечно же, ответственность за разрешение конфликтов, обсуждаются они или нет, тоже лежит на взрослых.
Взрослые призваны не допускать конфликтов, разбираться в них и нести ответственность за последствия.
Так что не только разнообразие досуга говорит о качестве лагеря, но и психологическая подготовленность руководства, знакомство с антибуллинговыми программами, способность вести постоянный мониторинг групповой динамики, выявление лидеров и характера их взаимодействия с остальными членами группы.
— Способен ли вожатый, который иногда всего на три-четыре года старше воспитанников, отслеживать конфликты и предотвращать буллинг?
— Конечно! Такие вожатые чаще и быстрее замечают неладное, потому что ближе по возрасту, помнят, как это бывает. Они намного эффективнее опытных взрослых пресекают буллинг.
Кстати, дети, у которых был позитивный опыт в лагере, с удовольствием идут работать вожатыми. Они чувствуют бо́льшую ответственность и предельно внимательны к происходящему.
Но нюансы есть во всем. Со стороны молодых вожатых тоже может быть нарушение границ и норм поведения. Нередко вожатые сами допускают употребление детьми алкоголя, курение. Они помнят себя в этом возрасте и порой излишне лояльны.
Вообще, от травли никто не застрахован. Нередко дети сами травят молодых вожатых.
А еще их травят родители. Травля может быть в любом возрасте и не зависит от статуса и положения. Я убеждена, что ни один лагерь не должен принимать молодых вожатых без предварительного обучения, потому что именно это и влечет за собой проблемы.
Подготовка, обучение — это мера защиты как детей, так и взрослых от буллинга и конфликтов, способ сохранять взаимное уважение и не допускать агрессии в обе стороны.
5 способов разобраться в состоянии ребенка
— Как определить, что ребенку плохо в лагере?
— Помимо адаптации, в лагере у детей активнее включается механизм сепарации. В 9–11 лет этот процесс не происходит гладко. Многие впервые отрываются от родителей и остаются где-то одни с ночевкой. Такие дети могут горько плакать по телефону, невразумительно рассказывать о своем состоянии. Могут жаловаться на «не таких вожатых и ужасных детей» и красочно описывать кошмары лагеря. Так часто бывает именно с теми, кто едет в лагерь впервые. Не всегда это история про травлю, чаще так тяжело ребенок переживает процесс сепарации.
Родители, устав от жалоб в трубку, лезут на стену и хотят забрать ребенка немедленно. Еще чаще — недовольны организаторами. Защищать своего ребенка, конечно, правильно. И все-таки дам пару советов.
Первое. В любой сложной ситуации стоит глубоко подышать и не торопиться. Движение по дипломатическому пути решает проблему конструктивнее. Поговорите с вожатыми, выясните ситуацию без претензий и агрессии.
Второе. Не стоит по телефону требовать объяснений, что конкретно не нравится ребенку. Это совсем не подходящая стратегия. Девяти-одиннадцатилетние дети часто не могут назвать вещи своими именами, сформулировать, что просто скучают по родителям. Иногда им кажется, этого недостаточно, чтобы родители их поняли. Дети могут гиперболизировать ситуации, чтобы придать веса своему эмоциональному состоянию. Даже банальную историю готовы преподнести как катастрофу, лишь бы их забрали из лагеря.
То, что рассказывает ребенок, нужно уважать, но фильтровать.
Третье. Учитывайте повторяемость ситуаций. Отделяйте эмоции от реальности. Сопоставляйте нынешний опыт с уже имеющимся в других лагерях. Наблюдайте, как проходит адаптация в целом.
Четвертое. Адекватно готовьте ребенка к поездке. Бывает, родители говорят: «Там будет классно, ты так отдохнешь». А сами привозят в лагерь, где дети от рассвета до заката на ногах, круглосуточно учатся или занимаются спортом, к отбою падают без сил. Очевидно, что не готовый к такой ситуации ребенок будет плакать и чувствовать, что его обманули. Станет требовать вернуть его домой. Важно быть честными и откровенными с детьми и заранее проговорить все, что будет происходить в лагере.
Пятое. Если ребенок едет в лагерь без друзей, не только адаптация будет проходить сложнее, но и риск травли выше. Возможно, для первого раза чувствительному ребенку нужна подходящая компания из знакомых и приятелей.
Шестое. Важно поддерживать ребенка в его эмоциях. Не стоит пытать и выуживать несуществующие страшные причины, по которым он хочет срочно уехать. И обесценивать чувства, если нет «веских причин» для детской тревоги. Иногда достаточно слышать, что ребенок переживает. Говорить с ним про чувства и эмоции, потихоньку поясняя происходящее.
Если была договоренность забрать ребенка и вы видите, что ситуация выходит из-под контроля, ему в лагере плохо, не надо торговаться. Приезжайте и забирайте его, потом разберетесь, что произошло.
При этом помните, что порой детям достаточно знать, что контроль за их жизнью сохраняется, связь с родителями не разрушена. Иногда одно то, что родители приехали по зову ребенка, действует на них успокаивающе.
Уверенность в родителях, которые в любом случае спасут, целительна для детей. Ее важно поддерживать. Так наши дети обретают крылья, становятся в силах влиять на происходящее с ними, а значит, готовы и остаться в лагере. Согласие навестить детей для родителей еще и способ убедиться, что никакой катастрофы не случилось, поговорить с вожатыми лично, посмотреть на других ребят, успокоиться, что травли нет.
Иллюстрации: нейросеть Midjourney