— Первый вопрос: когда ребенка начинать учить читать? В каком возрасте, с какими компетенциями? Ведь бывает очень по-разному: кто-то из родителей начинает учить читать в два года, кто-то вообще и не учит, у кого-то ребенок в шесть лет заинтересовался, взял и сам научился. Как правильно?
— Ребенок действительно все сам подскажет, потому что за нас уже все придумано. Когда мы говорим, что развитие детей начинается с пеленок, мы немножечко лукавим, потому что не мы развиваем детей — их развивает природа. И счастливым образом функция чтения, вернее, узнавания букв, уже предуготована. Что имеется в виду? Буквы повсюду вокруг нас, дети видят их в книгах у мамы, в газете у папы, на рекламных билбордах, на упаковках продуктов, на детских кубиках. Ребенок в курсе, что нужно это все будет прочитать.
Мой сын, когда ему было года два, пошел в гости к соседям, и удивил их. Его вернули со словами: «Он у тебя читает». — «Как читает?» — «Он взял книгу и стал читать…» — «Да вы что? Он просто вам пересказал сказку». Потому что ребенок в курсе того, что читать придется и своим видом копировал чтение взрослых — держал правильно книгу, переворачивал страницы, где нужно, так как знал сказку наизусть. Все психофизиологические и физиологические системы у ребенка правильно организованы, они сразу говорят ему о том, что он будет читать бегло, но ему нужно переждать период этого медленного чтения.
В два и в три года детей учить читать не нужно. Ребенок сам начинает интересоваться буквами, цифрами на шестом, седьмом году жизни. Донимает маму вопросами: покажи, как написать «А», а тут что написано? Физиологи и психофизиологи всех стран уже давно говорят о том, что большой пласт психофизиологических проблем у ребенка связан с тем, что у родителей есть неадекватное желание рано его научить читать и лучше бегло. Но в пять-шесть лет — это просто невозможно. Ребенок не может овладеть этим процессом, у него не сформированы психические функции, не готов мозг.
Я сразу отклоняю возражения тех родителей, которые будут говорить: «Мой ребенок сам зачитал в три». Давайте не будем обсуждать частные случаи. Все, что делает ребенок самостоятельно — я совершенно не против.
Вернемся к проблемам функционального развития мозга. Часто они возникают из-за неадекватных требований родителей, принуждающих ребенка к чтению. В принципе, ученые рассматривают момент раннего принудительно обучения чтению как фактор торможения.
Почему родители стремятся как можно раньше научить ребенка читать? Существуют мифы о функциональном развитии ребенка и, что окно развития закрывается в 4–6 лет, а дальше все — будет поздно. Еще раз повторю — это только мифы. Да, в единичных случаях может быть раннее развитие какого-то конкретного ребенка, но в «массовое производство» нельзя пускать лозунг «чем раньше, тем лучше». Почему? Потому что по данным популяционного исследования института возрастной физиологии РАО, у 40–60% детей к школьному возрасту не сформировано внимание, в том числе и селективное, у 60% детей не сформирована речь.
Только к 8–9 годам осуществляется лобное созревание. Если этого не происходит, то как мы можем в 5–6 лет научить ребенка бегло читать? Также важным является и то, что при несформированности мозга и произвольности внимания никакой запас знаний эффективного результата нам не даст. Потому что в три года формируется только сенсомоторная кора. В 3 года 8 месяцев уже появляются единичные нейроны, но нет еще горизонтальных связей между корой и подкоркой. В 8 лет уже есть связь с формированием фронтальной коры. После этого возраста, хоть до 120 лет, образуются новые связи, и с ними ничего не случается.
Откуда это известно? Есть очень хорошее исследование, которое называется «вызванные потенциалы» (Метод исследования головного мозга. — Примеч. ред.). У новорожденного отмечаются очень простые отклики. Вообще, вызванных потенциалов очень много, но я имею в виду сейчас зрительные вызванные потенциалы, а их у новорожденных практически нет. Это не значит, что он не видит — самих потенциалов к этому нет, он как будто не видит. В три года нет еще зрительных дифференцировок такого рода, они еще не сформированы. В шесть лет уже начинаются зрительные дифференцировки, и все дети мира начинают интересоваться процессом чтения, потому что все готовы и знают, что мы будем читать.
Дальше опять возвращаемся к физиологии и нейрофизиологии. Мы знаем, что читаем в тот момент, когда фиксируем взор на слове. Было проведено исследование по фиксации этого взора (данные движения глаз в процессе чтения). Большое количество детей фиксировали взгляд на сочетании нескольких букв. То есть во время чтения, как только взгляд фиксировался на слове, исследователь ставил туда точку. Если диаметр этой точки большой, значит, у ребенка нет целостного восприятия букв. Ребенок начинает двигать глазами, неоднократно возвращаться по строке. Так осуществляется неадекватное чтение.
У всех детей, которых учили читать рано и торопили, в результате отмечалось неадекватное чтение: одномоментно не схватывают комплекс букв, «читают» по буквам. Побуквенного чтения, по сути, нет — это его отсутствие. Именно поэтому появился термин «угадывающее чтение». Ребенок распознает букву, и дальше «додумывает» слово. Родители нервничают, ругают «ты что, не видишь?» Тут дело не в зрении, а в затруднении при зрительных дифференцировках, нет правильной фиксации взора (на каждой букве или слоге), наблюдается много возвратных движений глаз. Именно поэтому процесс чтения бессмысленен.
— Правильно ли я понимаю, что главным критерием для нас, родителей, должно быть наличие у ребенка интереса к чтению? Если он в три года пристает с вопросом: «Мама, что здесь написано?» — то можно объяснить и дальше учить, так?
— Можно. Если ребенок интересуется, то никаких проблем. Потом этот интерес либо получает развитие, либо временно затухает. Всему свое время.
У меня был очень показательный случай. Будучи молодым специалистом и мамой, я гуляла с сыном на площадке. Там познакомились с Пашей, с его мамой мы приятельствовали. Мама Павлика уже в три года хотела его быстрее развить и научить читать. Выбор пал на меня. Несмотря на то, что я многократно говорила, что малыш не готов и пока читать не будет, решили показать принцип чтения.
В целом мы развивали разные функции, но каждый раз немножечко уделяли время чтению. В течение двух лет мы мучили этот процесс. Принцип ребенок понял, но никак не ускорялся. Я приносила наборы открыток к мультфильмам, писала слово, а в конце делала прорези-окошечки, чтобы можно было его открыть и посмотреть картинку к слову.
Когда мальчику исполнилось пять лет, то на параллельных занятиях начал трудиться еще ребенок, ровесник Павлика. Он как раз к этому времени уже «созрел» и сразу обогнал этого несчастного Пашку в чтении.
— Похоже, Пашу этот процесс уже достал, а другому ребенку наоборот, все вновь?
— Думаю, да. Хотя мы договаривались: «Паша, мама хочет, чтобы мы учились читать, давай будем с тобой рисовать книгу». Я заранее распечатывала слова, мы читали и быстро рисовали к ним картинки. Он, кстати, любил «свою» книгу. Но назвать «это» чтением — немножко обманывать себя.
Процесс чтения сложный. Состоит из двух уровней. На первом, сенсомоторном уровне, формируется техника чтения. Но не ради нее же мы читаем. Как только техника чтения «нарастет», вперед выходит понимание, за которое отвечает семантический уровень. Когда у ребенка кора «готова», то быстро формируется сенсомоторный уровень — звукобуквенный анализ, умение удержать получаемую информацию, смысловые догадки, сличение, контроль, скорость восприятия, а дальше только сплошное удовольствие от процесса чтения и получения новой информации.
С чего начинать обучение чтению
— Как, с чего ребенка начинать учить читать? Я знаю как минимум три разных подхода. Первый — учить буквы А, Б, В, Г. Второй — учить звуки [б], [в], [г], [д]. И третий — учить сразу слоги [ма], [ро], и чтобы дальше ребенок собирал это в слова, а потом уже осуществлял, наоборот, разделение на звуки. Что вы посоветуете?
— Вы затронули один из самых болезненных водораздельных вопросов. Первый вариант отметаем, буквы А, Б, В, Г, Д мы уже давно не учим. Учим [б], [в], [г], [д] как звуки.
Существуют два подхода: один — зрительно-логический; второй фонематический. В нашей стране сначала был более популярным зрительный метод обучения. Дед Пешков учил Алешу читать Псалтирь по складам, Марина Цветаева дочь Ариадну учила читать целыми словами. А также набрал популярность метод глобального чтения Глена Домана, Сесиль Лупан, Николая Зайцева.
В случае с нормотипичными детьми мы можем предлагать какие угодно условия обучения. Норма нас простит, потому что на то она и норма — ребенок готов, он возьмет любой наш проект. Но если у ребенка есть неврологические и речевые проблемы, ему будет сложно. Давайте обозначим проблему. Вот вас как учили читать в свое время: по букварю или вы начинали с того, что рисовали треугольнички зелененькие и красненькие?
— Меня выучили сначала буквам, а потом моя мама бесконечно билась над тем, чтобы я сложила эти буквы в слоги. Она мне долго потом пересказывала: «Аня, М и А что будет?» Я говорила: «М. А».
— Видимо, все-таки букварь. Классический подход. Нас так абсолютно всех учили — именно зрительно-логическому подходу. «Мама мыла раму», то есть выучили буквы, потом начинали сливать в слоги, слоги в слова, а слова в предложения. Сейчас пошли другим путем — с середины 90-х стали переходить на фонетические программы обучения, учат языковому анализу (сначала анализ предложения, слоговой анализ, а в заключение — звуковой и звукобуквенный анализ). Утверждают, что сначала нужно развивать фонематический слух ребенка и без этого нельзя научить читать.
Но я возражаю, потому что без фонематического метода прекрасно обучаются слабослышащие и глухие дети. Второе, вы как преподаватель английского языка знаете, что в английском транскрипция — это основа основ, а русское правописание не так сильно зависит от этого. Я, к примеру, научилась этому процессу только на первом курсе, изучая языкознание. То есть, чтобы научиться читать по-русски, необязательно сначала транскрибировать.
Сейчас нашим детям начали объяснять, что этот звук глухой, а этот — звонкий, дети знают, какие согласные палатализованные, а какие нет. Это абсолютно профессиональные термины. Сам процесс чтения этого не требует. Достаточного того, что проводим звуковой анализ (внимание!) только в устной речи. На этом построено много детских развлечений: игра в города, «я знаю пять имен девочек на «А», придумай слово на звук [К], какой звук в слове последний, кроссворды. Аналитико-синтетическая деятельность вложена, если хотите, в фольклор, потому что этого будет требовать чтение.
Для того чтобы научиться читать, не нужно знать транскрипцию, считает Ольга Азова. Фото: pixabay.com
— Стоит пояснить про аналитико-синтетическую деятельность. Аналитика — это когда мы делим слово на составляющие, например, «кот» состоит из К, О, Т. А синтетическая деятельность, когда мы из М, А можем сложить МА.
— Да, совершенно правильно. Мы можем с вами поиграть. Я сейчас загадаю слово. Потом назову четыре слова, вы должны из каждого слова взять первый звук и из четырех этих звуков сложить слово. Я вам дала сложную и длинную инструкцию, как взрослому человеку, это ребус. Первое слово ОБЛАКО, второе слово ЧАСЫ, третье слово КОТ, и четвертое слово ИГЛА.
— Очки.
— Вы блестяще справились. Вы проанализировали, выделили первые звуки и синтезировали их в слово — вот то, что и ребенок может сделать в устной речи до обучения чтению. Мы могли упростить задание и использовать визуальный ряд — картинки облака, часов, кота и иглы, ребенку было бы так проще. Книг для дошкольников с похожими играми очень много, они в доступе.
На мой взгляд, совершенно необязательно вводить лишние знания и обозначения (раскрашивать зеленым цветом треугольники, обозначающие звонкие звуки, рисовать человеку тапочки, если звук глухой) — это все делается искусственно. Детям для чтения это не нужно.
В результате проблема усугубилась, появилось много детей, которым дали «лишние» знания или рано их дали. Дети стали сплошь дисграфиками, в их работах появились «йолка» — елка и «фставить» — вставить. Из некоторых школ дети не могут перейти в другую, потому что в прежней была система, из которой в обычную программу выйти нельзя.
И Лев Толстой в предисловии к своей «Азбуке» и педагог Тихон Егоров (достаточно подробно были описаны механизмы формирования чтения в 50-е годы XX века) писали о важности добукварного периода. Где прорабатываются аналитические умения — выделение в устной речи слов, слогов, звуков, а также готовить детей к тому, что они со временем будут бегло читать и понимать прочитанное.
— Если резюмировать, то все-таки мы говорим про то, что мы учим детей читать звуками? Мы знакомим их с [б], [в], [г], и не учим этим законченным слогам? Я сейчас подумала, может быть, это пришло к нам из английского, потому что в английском другая ситуация — там одна и та же комбинация букв может читаться пятью или семью разными способами, и там нет варианта учить отдельные комбинации, во что они складываются, а только, по сути, учить словами читать. Видимо, это тоже к нам пришло оттуда — эта методика с готовыми буквами.
— Мне кажется, что после 90-х годов победила эльконинская школа (Cистема Эльконина-Давыдова. — Примеч. ред.), она очень сильно напирала. Я, например, училась в 70-х годах, в 80-х годах закончила школу, после института пришла работать в школу в начале 90-х, тогда еще не было засилья фонетической программы обучения. Она окончательно утвердилась в 2000-х и «руководит» процессом обучения чтению до сих пор.
Отвечая на вопрос про то, как мы учим буквы. Нужно выбрать самую красивую азбуку, например, художницы Марины Ханковой или азбуку с буквицами-инициалами. Есть коррекционные приемы Марии Федоровны Фомичевой, когда предмет похож на букву и издает такой же звук (Аня плачет ААА и у нее губы в форме А). Буквы как бы опредмечиваются. Но даже в обычных азбуках, где А — это арбуз (хотя арбуз не похож по написанию на букву «А»), дети при произнесении слова тянут первый звук «А-а-арбуз» и запоминают букву.
— Итак, я поняла, что главное — это ждать, когда у ребенка появится интерес к чтению. А бывает ли, что у него так и не возникает этот интерес? Что делать, если до семи лет, когда ему уже пора в школу, интерес так и не проявляется?
— Бывает. Мы не должны забывать, что эти процессы — речь, чтение, — они же формируются постепенно, когда уже полностью кора как бы «заполняется» функциями. И есть дети, у которых эти процессы нарушаются, нужна коррекция. Есть люди, которые так и не научатся читать не из-за незрелости, а из-за серьезных проблем — выраженных когнитивных, ментальных, генетических особенностей. У обычных детей этого быть не может. Благодаря тому, что человечество читает давно, мы знаем, что все обычные дети научатся читать.
Какие проблемы могут мешать ребенку читать
— Какие проблемы возникают, когда ребенок уже осваивает чтение, и что с ними делать? Я помню, например, что мой старший ребенок очень долго читал фактически по буквам, даже не по слогам. Вы сказали про проблему угадывания, и тоже не совсем понятно, что с ней делать. Какие еще?
— Наша задача — определить уровень развития ребенка, его возможности, и от этих стартовых возможностей идти дальше. Вы спрашивали, как понять, готов-не готов. Можно, конечно, сделать диагностику зрительных вызванных потенциалов и посмотреть сформировались ли зрительные дифференцировки или нет.
Но нужно помнить, что пока наука не дошла до того, чтобы все можно было померить, как температуру градусником. Стоит ли вести на длительную процедуру ребенка, когда психолог, логопед или нейропсихолог могут, задав несколько вопросов, протестировать ребенка, заодно и рассказать, как подтянуть то, что еще не сформировалось.
Итак, какие факторы могут повлиять на формирование чтения? Первое — это слабые языковые навыки и речевые проблемы: позднее (реже раннее) начало собственной речи, свойственны яркие обороты речи, недостатки в фонетике; трудности с тем, чтобы передать мысли словами; заикание.
Второе — это проблемы усвоения навыков, связанных с письмом, чтением, музыкой, нотной грамотой (трудности в написании слов, разворот букв и цифр, большое количество ошибок при списывании и написании под диктовку, плохой почерк, в письменных работах много исправлений). Утяжеляют ситуацию слабые математические навыки: трудности в учебе, сложности с оценкой времени, может выполнить арифметические действия, но не умеет записать или прочитать их, проблемы с алгеброй, плохая память для последовательностей.
Дальше, психологические трудности. Все, что связано с успеваемостью, поведением, гиперактивностью, с развитием высших психических функций (недостаточная сформированность зрительной памяти, низкая скорость выполнения заданий и неумение уложиться в отведенный для выполнения задания срок, эмоциональная нестабильность — излишняя эмоциональность или раздражительность; трудности концентрации внимания, проблемное переключение на разные виды деятельности, потеря интереса, неуверенность в себе, высокий уровень тревожности и страх ошибки).
Огромный блок проблем — это моторные и психомоторные трудности: плохой почерк, расстройства пространственной ориентировки, зрительно-моторной координации, неуклюжесть, неловкость, нарушения межполушарного взаимодействия, нарушение координации движений, и связанное с этим усвоение знаний — нарушение усвоения схемы тела, путают «право»–«лево» и «над»–«под», отстает в командных видах спорта, имеет трудности с моторно-ориентированными задачами, учится лучше через практический опыт.
Нам нужно обязательно обращать внимание на моторную неловкость у ребенка, на формирование «лево-право». Ведь у нас обращают внимание только на руку, как формируется рука, правая или левая. А нога? А глаз, а ухо? Эти латеральные профили к школе должны быть уже сформированы.
Если ребенка отдают в лингвистический класс, а он к этому не готов или у него математические наклонности, то ему будет трудно. Или, наоборот, ребенку со способностями к рисованию предлагают математическую программу Петерсон, то и его могут ждать трудности. Поэтому в начальной школе лучше обучать базовым навыкам — чистописание, арифметика и чтение, и только потом уже идут русский язык, всякие другие предметы.
У малыша кора не сразу начинает функционировать так, как во взрослом возрасте. Нужно обязательно нарастить все нейронные связи и сформировать базовые функции, чтобы ребенок мог овладевать учебным процессом адекватно.
Вот до революции было много неграмотных людей, но это не означало, что они были интеллектуально снижены. Пришло время борьбы с неграмотностью и все эти люди благополучно научились читать.
Да, если человек плохо читает или у него дислексия, то ему будет сложнее в жизни. Ему «не помогает» этот процесс (чтение). И тем не менее эти люди приспосабливаются получать информацию через слух. Огромное количество людей совершенно скомпенсированы, не скоррегированы, а именно компенсированы. Я знаю человека, который возглавляет отдел в «РИА Новости». Об этом он рассказал сам на конференции по дислексии: «Я — тот человек, который всю жизнь испытывал дислексические проблемы, поэтому я все, что связано с чтением, поручаю секретарю». При этом он прекрасно владеет устной связной речью.
— Вы затронули тему моторной неловкости, мне кажется, что эта проблема очень сильно у нас недооценена, ее часто не видят даже хорошие неврологи. Но такими вещами ни в коем случае нельзя пренебрегать. Мне кажется, что у нас в отношении к этому еще много от традиций дедушек-бабушек, не придававшим таким вещам особого значения: «Просто ребенок неуклюжий, он, как слон в посудной лавке, он собирает все углы». Просто так все углы ребенок, конечно, собирает, только надо проверять на предмет моторной неловкости. Возможно, нужна и какая-то специальная реабилитация, и обучение.
— Нужно упомянуть еще два фактора, утяжеляющих ситуацию при дислексии, и окончательно пролить свет. Это неврологические проблемы, как раз там будут отмечаться и все моторные неловкости, и энурезы, и головные боли, и раздражительность, вечная несобранность или, наоборот, гипераккуратность, и все то, что беспокоит родителей. Невролог не должен отмахиваться от жалоб родителей.
Второй фактор — это проблемы со зрением, которые не выявляются в ходе стандартных осмотров. Может быть нарушение восприятия глубины, недостатки периферического зрения.
Вот все эти перечисленные факторы влияют на процессы формирования письмом и чтением. И моторная неловкость в их числе. Всегда нужно помнить, что развитие речи и движения идут параллельно, так заложила природа, мы не должны этим пренебрегать.
К перечисленным факторам можно добавить еще дефициты, которые могут быть сочетанными и изолированными, свойственными только дислексии. У детей может отмечаться дисбаланс в усвоении навыков и несоответствие их усвоения.
Иногда создается впечатление, что умения «зависят от настроения» и меняются изо дня в день. Ребенок с дислексией легко может прочитать и написать какое-нибудь слово сегодня, и также легко не сделать этого завтра. Свойственна вариабельность ошибок: одно и тоже слово может прочесть и верно, и неверно, а ошибочное прочтение с каждой попыткой выглядит по-новому: «кАпать – копАть – катать – гадать». Пытаются обойти трудности чтения путем угадывания слов, опираясь при этом на начальную часть слова или сходство звучания, а не на контекст.
Ребенок, в принципе, может зависеть от настроения, но если это повторяющийся фактор, это настроением не объясняется. Я не люблю, когда родитель говорит о ребенке: «Он человек настроения». Я говорю: «Хорошо, но нельзя же все объяснять только этим, нельзя индульгенцию давать своим слабостям. Можно какие-то вещи исправить».
Дети садятся вместе читать, один быстро читает страницу, а другой медленнее, но это не значит, что он читает плохо. Фото: pixabay.com
— Говоря о ребенке «человек настроения», мы можем пропустить какую-то серьезную проблему. Правильно я вас понимаю?
— Да, все правильно.
— Я тоже хочу посоветовать родителям быть внимательными к каким-то нарушениям у детей. Очень важно формулировать врачу свои сомнения, знать, что такое моторная неловкость и обсуждать с неврологом по максимуму все, что вас смущает. Не искать оправданий ситуации: «Он так делает, потому что он не в настроении», а наоборот, сомневаться: «Вот так – это ничего, это нормально?» Я за то, что всегда лучше перебдеть.
— Такого рода трудности отслеживает мама. Если ребенок, устав, читает, например, одним глазом, часто потирает глаза, приближает книгу к глазам. Невролог не увидит то, что ребенок устал. Это фиксируется в жизни с ребенком. Или, например, если у ребенка проблемы со слухом.
Буквально со слухом проблемы часто не связаны. Но у 5–7% детей школьного возраста отмечаются нарушения обработки слуховой информации. Они не могут обрабатывать информацию так, как это делают обычные дети — выглядит это так, как будто они нас не слышат или слышат через шумовую толщу, прислушиваются или игнорируют.
Чтобы получить рекомендации от невролога не только по лечению, но и по организации жизни ребенка, ему это нужно рассказать, сам врач на 15-минутном приеме это не сможет увидеть.
— Ольга Ивановна, вы сказали про головные боли. Я знаю, что часто ребенку, у которого дислексия, действительно больно читать, у него болит голова. И очень многие педагоги вокруг него, даже родители и родственники говорят: «Он просто ленится, поэтому симулирует. На улице у него голова не болит, а как книжки читать — болит». Здесь все же важно доверять своему ребенку и слышать его жалобы.
— Дислексия бывает разная. То, о чем вы говорите, это дополнительные факторы и дефициты, которые не всегда являются признаками заболевания, но, если отмечается несколько пунктов из списка, стоит обратиться к специалистам:
- часто потирает глаза,
- чтение под неестественным углом зрения,
- приближение книги к глазам при чтении (при отсутствии нарушения зрения),
- чтение одним глазом или закрытие глаз по очереди (при чтении пытается повернуть голову так, чтобы читать одним глазом),
- жалобы на усталость,
- головная боль,
- нежелание выполнять домашнее задание, связанное с чтением,
- особенности функционирования внимания, памяти, рассеянность, невнимательность, неорганизованность, есть сложности с восприятием времени,
- с трудом заучивает простейшие детские стишки (при этом у него нет проблем с памятью), с трудом распознает рифмы,
- проблемы с оценкой письменной информации, образами, не связанными со зрительными впечатлениями,
- незначительные или хорошо заметные нарушения координации в пространстве, замедленные или неуклюжие движения,
- трудности с освоением орфографии и каллиграфии.
Вообще нужно доверять детям и слушать, что они говорят. Именно вы живете с этим ребенком, значит, вы все время с ним в ситуации правды и неправды. Вы лучше других знаете своего ребенка. Но и на консультации можно разобраться, просто на это нужно потратить дополнительное время: расположить к себе и эмоционально, и содержательно, поговорить не о проблеме, а о том, что заинтересует ребенка. Я очень много задаю вопросов: есть ли друзья, какие отношения у детей в классе, не придирается ли учитель, есть ли хобби, домашние животные? По ответам на эти вопросы складывается очень интересная картина о самом ребенке.
Почему нельзя подгонять и переворачивать песочные часы
— Мы говорили про сложности во время чтения. Если мы понимаем, что процесс чтения идет плохо, что мы делаем? Ребенку, допустим, 6-7 лет, и он медленно читает, угадывает. Вообще, до какого этапа нормально угадывать концы слов?
— Ни до какого. Никогда не надо ничего угадывать. Если ребенка учить правильно читать и не торопить: «быстрее, быстрее, быстрее», не ставить таймер и не переворачивать песочные часы, то все легко переходят с одного этапа на другой.
— А неправильно учить это как — когда подгоняют, требуют скорости?
— Конечно. Есть способы чтения. Первый способ — это слоговое чтение с использованием внешних опор: водить пальчиком, проговаривать, смотреть и слушать, что читаешь. Набрав опыт, ребенок переходит на второй этап — слог плюс слово, какие-то слова он начинает декодировать быстрее и читать целиком. Возникшая гипотеза сличилась с тем, что написано, ускорение произошло само собой. При чтении знакомых слов такой процесс сличения гипотезы с реальным написанным словом, то есть возвращение к побуквенному анализу, становится излишним, и читающий узнает слово сразу.
Следующий этап — это беглое чтение.
Отдельный параметр чтения — это скорость. Во-первых, скорость — это достаточно индивидуальная история. Например, мой папа медленно читает, но он, в принципе, медлительный человек. Медленно, не в смысле, патологически медленно, а не так быстро, как другой. Если мама холерик, она может сказать: «Ах!» — и побежала, то папа: «Нет, подожди, надо посмотреть». Это совершенно разные темпераменты. Так же и у ребенка надо его особенности учитывать.
Например, дети садятся вместе читать, один быстро читает страницу, а другой — медленнее, но это не значит, что он читает плохо. Раньше ребенок мог не уметь читать до школы и до конца второго класса он имел право расчитываться. Сейчас уже, конечно, нет.
Все хотят, чтобы ребенок пришел в первый класс с беглым чтением, а отсюда все проблемы. От него требуют, а он никак не переходит на этот этап — то ли он действительно физиологически незрелый, проблемы с речью, то ли память, то ли произвольности нет. И надо разбираться, в чем проблема.
— Понятно, самое главное — это ребенка не торопить. Я сразу вспоминаю, как в первом классе сейчас сразу спрашивают, сколько слов в минуту у вас ребенок читает.
— Очень плохо. Вообще, скорость ни про что не говорит. Мы читаем не для того, чтобы просто читать или читать быстро, а для того, чтобы понимать и получать новые знания. Гнаться за скоростью не нужно.
Я пошла в школу читающим ребенком, когда многие еще не читали, и тряслась, как осиновый лист, когда нас с секундомером проверяли на скорость, потому что это экзамен, а как следствие стресс, при этом никакой объективной картины. Никаких секундомеров быть не должно, это не тот замер, который нужен. Нам скорость ради финиша вообще не нужна. Мы читаем для получения удовольствия, получения новых знаний, информации, но никак не для скорости.
Когда говорят про набирание скорости чтения, то это, как правило, про улучшение формирования навыка чтения. Например, на курсах по скорочтению. А чтение по диагонали — это искусственное ускорение, в котором теряется смысл самого чтения. Разве возможно читать Набокова по диагонали?
— Курсы скорочтения, кстати, это возможная история?
— Да, на курсах скорочтения делают опоры на все базовые функции: расширение поля зрительного восприятия, концентрация внимания, работа с памятью.
Дети прекрасно обходятся без чтения — что делать?
— Как помочь ребенку полюбить чтение?
— Это самый проблематичный вопрос, потому что дети прекрасно обходятся без чтения, их устраивает, что им читают родители. Дети великолепно могут смотреть мультфильмы, слушать аудиокнижки. Зачем читать? Какие глупости. Поэтому, естественно, это процесс, который прививается очень скрупулезно. Например, порционное чтение в несколько этапов, останавливаться на кульминации.
— Что такое порционное чтение?
— Порционное чтение — это несколько подходов за день, чтобы ребенок не утомлялся, чтобы сохранялся интерес. Что часто пугает ребенка? Объем. А так, чуть почитал, а потом длительный перерыв, потом еще почитал и опять перерыв на игру. Недолго — это совсем не страшно.
Также важно то, что читать. Материалы для чтения нужно подбирать. Это могут быть диафильмы, мультфильмы в наборах открыток, книги, где часть слов нарисованы, книги с большими картинками. Книги можно «изготовить» самим — родитель печатает слова, предложения, тексты, ребенок читает и рисует. Мама тоже может помогать рисовать.
— Диафильмы, кстати, такая забытая история, это очень интересно, там мало текста, много картинок. Дети еще должны быть все-таки на фоне некоторого голодания информационного.
— Конечно.
— Нам очень помогло то, что мы ребенка мы перевели фактически в полное отсутствие телевизора, и на фоне такой скуки некоторый заработал процесс.
— Я спросила в одной семье маму: «Вы все время работаете. Зачем вам этот телевизор?» Она говорит: «Как мне от него избавиться?» Я говорю: «Просто сломать». Тогда еще компьютеры не были так популярны. Девочке ничего не оставалось, как читать. К тому же дома был прекрасный пример, у них все запойно читали — и мама, и папа. Иногда ребенок наскучается и говорит: «Ладно, я почитаю».
Еще нужно развивать собственный вкус — искать книги, стиль, автора, жанры, чтобы читать и хотелось, и было интересно. Можно ребенку предложить самому выбрать книгу в магазине. Пусть даже он ошибется, но это будет его опыт. Еще советы: хорошо, когда родитель и ребенок читают по очереди, читайте на ночь, чтобы это было последнее событие дня, это запоминается.
Некоторые дети любят книги на определенную тематику — пусть читают то, что интересно.
Вообще, мотивация — это самое сложное в чтении. Повторяю, ребенок хорошо без этого процесса обходится, поэтому нам нужно потрудиться, заинтересовать и не навязывать те книги, которые интересны нам.
Купите ребенку книгу, которую он выберет. Возможно, именно это поможет ему увлечься чтением. Фото: pixabay.com
— Мне помогли ваши советы расчитать Захара. Вы сказали: «Делаете просто: ведете его в книжный магазин, и там покупаете любую книжку, которую он захочет (понятно, что из какого-то спектра детской литературы), но с одним условием: “Если я тебе покупаю эту книжку, ты ее потом читаешь”». Мы провели в книжном магазине, кажется, час. Захар выбрал какую-то страшенную книгу про драконов, скрещенных с единорогами. Я в ужасе на нее смотрела. Мы пришли домой, он сел, и все, и мы его больше не видели — он стал читать про этих драконов. Потом он стал вслух себе ее читать. Это сработало гениально. Я думала, что у нас это никогда не произойдет.
— Потому что, вероятнее всего, вы бы это не купили никогда. Если бы вы увидели эту книгу сами, вы бы ее не выбрали. Ребенок не всегда может выразить свой интерес. «Что ты хочешь почитать? Расскажи». Он сам не знает, но если он это увидит глазами, то почувствует, что это ему может понравиться.
Есть еще одно подспорье — можно иногда заранее читать текст и выписывать — лучше печатными буквами — трудные слова. Например, слово СССР — оно не частотное, ребенок, скорее всего, прочитает абракадабру, потому что это слово выпало из употребления. Поэтому мама читает заранее текст и выписывает эти слова, а затем читает их отдельно вместе с ребенком. Когда это слово встретится ему в тексте, он уже его начнет идентифицировать.
— С какого возраста имеет смысл учить ребенка скорочтению, и как контролировать этот процесс — насколько ребенок понимает все, что он прочитал?
— Способ контроля — это пересказ, другого не придумали — попросите ребенка пересказать прочитанное. Причем пересказом считается главная мысль рассказа. Конечно, лучше, чтобы ребенок рассказал все, но не все могут. Ребенок может не пересказать всех нюансов, если у него не очень развитая речь, но если он смог донести главную мысль текста, то это считается пониманием.
Некоторые родители для контроля просят детей читать вслух, но эта функция отпадает сама собой, не нужно ребенка к этому принуждать. Мы возвращаемся к чтению вслух, если мы сами не понимаем слово — несколько раз его прочитываем, даже губами шевелим, то есть таким образом подставляем себе костыли — внешние опоры.
Скорочтением специально заниматься не надо, ребенок, нарабатывая навык, придет к этому сам. Если ребенок — дошкольник, его досуг — это игра, а в школьный период — книга. Ребенок должен читать всегда, читать много. Если он это будет делать часто, то навык образуется и проблем не будет.
— Слушатели нас спрашивают, почему в советское время никто специально никого ничему не учил, все просто брали и читали? На самом деле это не так. Я могу привести пример дочери тележурналиста Леонида Парфенова Марии. На «Правмире» было замечательное интервью с ней, которое брала Катерина Гордеева. Она рассказывала про то, как, несмотря на принадлежность к такой читающей, пишущей, потрясающе образованной семье, в течение долгого времени у нее вообще никак не складывалось с чтением: «Я думала, что я просто усыновленная». Главная проблема была в том, что в течение многих лет никто не мог разобраться, в чем дело, и это стало не просто колоссальной проблемой, но еще и психологической травмой. И таких людей очень много, у которых есть такой страх. Другое дело, что раньше про это не рассказывали.
— Конечно. Я тоже могу рассказать такую историю, не связанную с дислексией, но подчеркивающую эту общую установку, что у всех все должно быть одинаково.
Раньше, например, нельзя было действовать левой рукой. В Советском Союзе считалось, что надо работать только правой. Соответственно, это навязывалось настолько сильно, что даже левую руку привязывали детям. Однажды я возвращалась домой и около подъезда увидела мальчика: он сидел и рисовал левой рукой. Рядом на лавочке сидели бабушки, и одна из них сказала: «Возьми сейчас же мелок в правую руку. Если будешь рисовать левой, станешь левшой».
Если нет проблемы, какая разница, какая рука? Так и с чтением. Если нет проблем, то какая разница, как что происходит? Ребенок учится, ребенок читает, ребенок усваивает материал, и не стоит далее анализировать. Если у человека есть проблема — моторная, неврологическая, проблема с речью, любая другая проблема — мы ее начинаем решать. Просто так никому в голову не придет заниматься, если нет проблемы у человека. Я всегда людям говорю: «Вы бы ко мне никогда не пришли, если бы у вас все было благополучно».
— Спрашивают нас про школьную программу. Какая из них вам кажется оптимальной на сегодняшний день?
— Если речь идет об обычном ребенке, то самой простой на сегодняшний момент считается «Школа России», хотя я не считаю, что это так. Есть англоязычные, языковые школы, если у ребенка есть склонность, то надо идти туда обязательно. Есть творческие школы, есть спортивные школы, есть математические.
Я повторяю, самое важное, чтобы у ребенка сформировались три базовых школьных навыка — письмо, чтение и счет. Если эти навыки сформировались, то проблем с усвоением новых знаний не будет.
По сути, нарушения чтения мешают всему учебному процессу. Проблема проявляется, как только ребенку предлагают что-то читать, а это необходимо делать практически на всех предметах. Процесс не прогрессирует, но самостоятельно и не автоматизируется, а доставляет столько проблем, что ребенок может потерять всякий интерес к учебе как таковой. Чтение становится ненавистным процессом, урок литературы — мука.
— Спрашивают, что важнее: качество чтения — прочитал мало, но понял, или количество? Может ли чтение из-под палки перерасти в любовь к чтению? Я понимаю, что речь идет о такой ситуации, когда ребенок говорит: «Я уже одну страничку на сегодня прочитал, с меня хватит, мама».
— Если уже пошло «из-под палки», значит, отношения с родителями уже разладились, что-то уже сделали неправильно. Как лучше? Где-то, может быть, надо предложить по времени, а где-то по интересу. Надо экспериментировать, пробовать разные варианты с конкретным ребенком, как ему будет проще.
Одни родители мне сказали: «Мы договорились, чтобы он читал столько по времени, сколько потом играл в компьютере». Я спросила: «Сколько он играл?» — «Час». Первая реакция «кошмар», но ведь он перед этим и целый час читал. Они поняли своего ребенка, нашли правильный ключик и достигли желаемого финала.
— Спрашивают про краткий пересказ. Ребенок много читает и длинно пересказывает, почти наизусть, но стоит попросить краткое содержание, сразу начинает плыть. Что делать?
— Смотря какая задача. Есть разные виды пересказа: краткий, полный и пересказ по вопросам. Если учитель просит краткий пересказ, то нужно тренировать и на это. Можно пересказывать по наводящим вопросам. Попробуйте пересказывать рассказы Толстого, там главное — понять скрытый смысл. Причем у Толстого все хорошо — там и маленький объем, и содержание хорошее, и язык прекрасный.
— Нас спрашивают, что читать после букваря?
— Какая разница? Уже не имеет никакого значения. Дальше надо работать с библиотеками, с тем, что есть в арсенале. По идее, все должно произойти наилучшим образом: ребенок наконец зачитал и пошел к вашей домашней библиотеке, если таковая имеется. Если нет, значит, покупка книг или поход в публичную библиотеку. Что он там выберет, я не знаю. Дальше у каждого есть свой интерес: фантастика, книги военной тематики, про животных.
— Я могу рассказать о своем опыте с маленькими детьми. Есть метод Олеси Лихуновой, это такая замечательная многодетная мама-блогер, у нее есть пособия, которые можно скачать и распечатать. Она пишет для своих детей маленькие смешные короткие предложения, например: «Синий дедушка гордо бежал по зеленому облаку». Ребенку это очень смешно читать, и дети очень любят такую несерьезность.
Я могу посоветовать книжки Татьяны Русситы, совсем маленькие. Еще есть классная штука — письма от гномика Гоши «Я научу тебя читать». Там три части в этой книжке, очень несложно, можно писать ответ, у нас пошло хорошо. Третьим этапом у нас был «Котенок Шмяк», тоже всем детям хорошо заходил.
— У меня есть тоже пособие, называется «Чтение с увлечением», это, по сути, пособие для автоматизации навыка — там очень много слов разной структуры и можно рисовать. Сейчас его уже невозможно купить, но вроде бы переиздадут. Без моего разрешения его выложили в интернет, так что его тоже можно скачать. Я не противлюсь тому, что оно пошло в мир.
В четвертой части тоже есть короткие рассказы и смешные предложения, типа такого «Муха села Петьке на нос». Вот это прямо идет на ура. Еще дети очень откликаются, когда мы рисуем. Понятно, что читать поначалу скучно, естественно, мотивировать ребенка к этому очень сложно, но нужно. Надо искать писателей, которые это понимают и придумывают разные способы, в том числе и интерактивные.