Утка, петух, аист и нашлепка на голове
– Справится ли ребенок с школьной программой и сложно ли ему будет учиться все одиннадцать лет, зависит от интеллекта, по вашему мнению. Интеллект можно измерить? Какую роль интеллект играет в готовности к школе?
Анастасия Пелячик
– Интеллект – это не про количество знаний, умений, навыков. Интеллект – это про качество.
С возрастом у ребенка меняются связи, устройство и передача информации в мозге. Интеллект ребенка принципиально иной, чем у взрослого. Дети – это не маленькие, не недоделанные взрослые, не те, кто мало знает и вот сейчас мы напихает в них побольше информации и сделаем мир лучше. Они реально другие люди, у них иначе устроен процесс мышления. У детей интеллект ситуативный. У взрослых – понятийный.
– Как это можно заметить?
– В Школе приемных родителей я часто предлагаю слушателям простой тест. Рисую три белых птички (гуся, курицу, аиста), одну красную (утку) и предлагаю убрать лишнее. Люди начинают рассуждать, всегда предлагая множество вариантов, добавляя при этом, что правильного ответа нет. Взрослые люди умеют объединять в группы объекты, ранжировать явления, отделять существенное от несущественного и вообще, человек существо эгоцентричное, потому делит все на полезное и бесполезное. От аиста в моем тесте никакого проку, зато остальных можно съесть. Поэтому готовый к школе ребенок на вопрос «кто лишний?» скажет про аиста.
Маленький ребенок выделит красный рисунок, потому что яркий – это другой объект и провокация. Ребенок цепляется за стимул – звук, картинку, цвет – который ведёт его дальше. Ситуативное мышление – это положение, при котором ситуация владеет над человеком. Понятийное мышление работает наоборот. Взрослый, у которого сформировано понятийное мышление, выделит существенный принцип и на его основе либо разделит, либо объединит объекты.
– Когда у детей происходит переход от ситуативного к понятийному мышлению?
– Обычно в семь – семь с половиной лет. Ребенок дошкольник только учится отделять существенное от несущественного, не готов ранжировать мир по понятиям и квалифицировать все вокруг. Пойти в шесть лет в школу – тяжелое испытание для ребенка. А если ребенок сирота, если пережил травму разлуки и депривацию, то и к 8-9 годам он не всегда готов.
Мой приемный ребенок, которого я воспитываю с рождения, достиг уровня понятийного мышления лишь к 12 годам. Я не исключаю, что когда он был в материнской утробе, ему не хватило витаминов для формирования мозга. Как бы то ни было, он интеллектуально сниженный человечек. И то, что у его братьев и сестер произошло к первому классу, у него не происходило до средней школы.
Конечно, мы можем создавать развивающие условия, но совсем не от нас зависит когда мозг дозреет. Иногда это происходит очень поздно.
Если у ребёнка ситуативное мышление, то учиться ему сложно, как сложно вникать в суть, видеть за терминами явления и объединять утку с петухом. Ну а как их объединять, если у петуха нашлепка на голове, а у утки ее нет?!
Ребенку и в голову не приходит, что и первый, и второй относятся к домашних животных. Внешне-то они разные.
Конечно, мой сын понимал, что петух и утка домашние животные. Но как только он сталкивался с новой, не проговорённой ситуацией, как тут же она становилась его хозяином. Он не мог принять верное решение, основываясь на обобщениях.
“Диета” для мозга
– Если интеллект у каждого ребенка созревает в свое время, разве можно с этим что-то сделать?
– Есть такое выражение «диета наилучшего шанса». Продуктами мы не можем способствовать выздоровлению, зато можем увеличить шанс на здоровье и благополучное развитие. Есть такая «диета» для мозга. Она позволяет создать благоприятные условия для формирования связей в нем. Способов несколько.
Во-первых, с ребенком надо чаще разговаривать. Но не на бытовые темы и не вырабатывая навыки «Почистил зубы? Иди почисть!». С ребенком нужно говорить на отвлеченные философские темы.
Фото: unsplash
– Например?
– Задавать вопрос из серии: что общего между воробьем и мусорным баком, между кошкой и забором? Просить найти пять общих и пять различных признаков. Они оба полосатые, несъедобные, могут оцарапать, бывают рядом с домом, скрипят…
Детей важно учить обобщать и различать. Делайте это, когда идете домой из детского сада, когда спешите в магазин, стоите в пробке. Не скупитесь, задавайте провокационные вопросы, обращайте внимание на значимые и незначимым вещи. Но это не должно быть банальщиной: «А ну, повтори по порядку времена года и дни недели». Дрессировать не нужно. Делайте акцент на творчество, задавая удивительные, неожиданные, обескураживающие и провокационные вопросы.
Второй способ – играть с карточками. Например, просить детей группировать карточки, на которых изображены предметы из реальной жизни ребенка: посуда, еда, одежда, люди… Прося сначала разбить карточки на 10, потом 5, наконец, на 2 группы.
Маленький ребёнок наверняка положит карточку с посудой к карточкам с человечками. Ведь вот есть мама, она готовит еду. Для вас это будет признаком ситуативности мышления. Умение разложить на одушевленное и неодушевленное, полезное – бесполезное – вот высший пилотаж, учите этому.
– Третий способ есть?
– Интеллект проявляется через речь. Если проблема с речью, то не важно что внутри заперто, потому что снаружи это все равно не понятно. Задача родителей сделать речь доступным ребенку инструментом, который позволит ему реализовывать внутреннее богатство снаружи.
Развивайте пассивный и активный словарный запас своих детей. Не только разговаривайте с ними, рассказывайте что-то от себя, читайте каждый день перед сном. Причем не важно любимые сказки или «Граф Монте-Кристо», которого вы захотели освежить в памяти. Просто сделайте это традицией.
Если все три летних месяца вы будете читать перед сном даже по 15 минут, вы продвинете интеллект ребенка, расширив его словарный запас. Ребенок будет знать много новых слов, а значит не только лучше понимать учителя, но и точнее выражать свои мысли. И тогда в школе, даже если он что-то не выучил, не знает, не прочел, он сможет объясниться.
У моего сына есть проблемы с интеллектом, но при этом прекрасный словарный запас. Когда в последний раз я побывала на родительском собрании в школе, ожидая, что ничего лицеприятного не услышу (у него по всем предметам тройки), то была удивлена. «Это такой мальчик, такой потенциал, доброта и интеллигентность…», – слышала я то от одного учителя, то от другого. Почему они его любят? Я отвечу. Только потому, что он хорошо говорит и говорит уместные и правильные вещи. В результате ребенку комфортно находиться в школе, и уже не важно, что абсолютно по всем предметам от русского до химии у него трояки.
Если не будет меня с Вальтером Скоттом
– Наверняка можно заменить чтение книг аудиокнигами?
– Аудиокниги и чтение – принципиально разные вещи. И то, и другое нужно. В машине я сама регулярно включаю аудиокниги. Но это не заменяет чтения.
Когда родитель сам читает ребенку, включается интимно-личностное общение, в котором важна не информация, а отношения.
Нейрофизиологи проводили исследования с детьми до года и обнаружили, что такие дети способны выучить до ста языков. Мозг способен организовать неимоверное количество связей, правда при единственном условии: если говорить на этих языках с ребенком будут носители.
Фото: unsplash
Исследователи обнаружили активизацию определенных участков мозга, когда с ребенком находился живой носитель языка. Когда же включали магнитофонную запись учебников, реакции не было.
Взрослый для детей имеет колоссальное значение. Часть процессов в мозге ребенка запускается в нашем близком присутствии и при телесном контакте, когда ребенок держит вас за руку, сидит на коленях, лежит прижавшись на диване. Только тогда мозг работает по всем каналам, а не только содержательно через аудиовосприятие.
Из-за наличия гаджетов жизнь современных детей сильно обеднела. Действительно нужно включать аудиокниги, как это было у нас с пластинками и диафильмами. Но это не исключает ежедневного родительского чтения, которое для детей быстро становится значимым ритуалом отхода ко сну.
– И до скольких лет читать?
– Моей старшей дочери 19 лет. Я до сих пор читаю детям перед сном и она так же со всеми ложиться ко мне на кровать послушать. А читаю я все подряд от Ослика Мафина и русских народных сказок до Дюма и Купера. Ну не могут наши дети прочитать всей той приключенческой классики, на которой выросли мы. Они любят и читают современную фантастику. Значит, если не будет меня с Вальтером Скоттом и Марком Твеном, то классическая литература просто не состоится в их жизни.
Когда читает взрослый, то он не просто отбарабанивает текст, он его проговаривает. «Вредная» мама во время чтения обязательно задает неожиданные и дурацкие вопросы. Это вырабатывает у детей привычку концентрироваться и думать.
Иногда наше звукоизвлечение становится для детей журчанием воды. Чтобы этого не было, спрашивайте: “ А ты как считаешь? А что для тебя значит? Жалко, страшно, весело, смешно? А почему смешно?”.
Совместное чтение важно и для образования, и для повышения культурного уровня, и для общения, и для социализации в школе. Взрослые дети тоже нуждаются в родительском чтении, просто стесняются признаться. Таким образом на развитие интеллекта мы работаем через чтение, вопросы, беседы. И все время держим в голове, что, увы, не все зависит от нас. Физиологически созревание структур мозга наступает у каждого ребенка в свое время.
Они “звереют”, качаются на шторах и дерутся линейками
– Для подготовки к школе помимо развития интеллекта что еще важно?
– Я работала в школе психологом. По приглашению детей пришла на урок физики. Они хотели мне объяснить, почему эти уроки им так не нравятся. Представьте, противная тётка целых сорок минут стоит у доски и рассказывает что-то неинтересное. А тебе надо сидеть, слушать и пытаться это запомнить. Я взрослый человек, который умеет себя занимать (смотреть кто и во что одет, у кого какая мимика), чуть не загнулась на том уроке. Пыталась развлечь себя, но мне было невыносимо скучно.
Не стоит удивляться, что дети на таких уроках “звереют”, качаются на шторах и дерутся линейками. Надо же хоть как-то поддерживать в себе жизнь. Именно поэтому задача родителей – учить произвольности. Произвольность — это умение человека делать что-то, даже если не хочется, ради высокой цели. Обучение в школе базируется на произвольности. Без нее человек не может выдержать одиннадцатилетнее обучение.
–А если у ребенка она не сформирована, что произойдет?
– Таких детей начинают обижать. Непроизвольный и непосредственный ребенок, если ему надоело, встанет и пойдет играть. Что тогда сделает учитель? Он начнет его притормаживать, ведь есть другие подопечные, а еще программа, план урока. Единственная возможность быстро притормозить ребенка – обесценить его.
Когда я была маленькой, первого сентября в наш класс пришел Алеша – гиперактивный ребенок с не сформированной произвольностью. Он был поздний ребенок у пожилых родителей, любимый и избалованный, который никогда не ходил в сад. Советские дети делали все по свистку, а он не мог и не хотел. В конце длиннейшего первого учебного дня учительница сказала: «Все молодцы. Всем ставлю пятёрки. Сразу видно, вы настоящие первоклассники. А тебе, Алёша, ставлю четыре. Ты не очень хорошо себя вел, но мы надеемся, что ты исправишься!».
Она обесценила Алешу очень интеллигентно. Помню как он рыдал и бился на руках мамы, которая объясняла ему, что «4» – хорошая оценка. Класс, как напуганная стая, быстро чувствует слабое звено и начинает его травить. Алеша в школе учиться не смог, отношения ни с кем не сложились, и он ушел на домашнее обучение.
Одного слова учителя достаточно, чтобы сломать всю возможность адаптации ребенка к школе. И учитель скажет это слово, потому что ему сложно с такими детьми.
Значит, наша задача – сформировать у детей произвольность, чтобы он умел (ради высокой цели, или ради того, чтобы понравится учительнице, подружиться с одноклассникам) делать то, что является условием нахождения в школе.
– А как формируется произвольность?
– Ведущая деятельность дошкольников – сюжетно-ролевая игра. Значит учить произвольности нужно через игры с правилами.
В первую очередь нужно учить настольным, во вторую – дворовым играм, где есть жесткое распределение ролей и правила. Например, прятки, в которых нужно считать до десяти, стоять с закрытыми глазами. Или «палочка-стукалочка», «пара-выра-за-себя». База находится в определённом месте, а не где тебе захотелось, слова ты тоже должен произносить определенные.
Кажется, ерунда, тем более, что маленькие дети всегда непроизвольны – хочу закрыл глаза, хочу нет, хочу постучал по базе рукой, хочу забыл. А другие взрослые и дети дают обратную связь: «так нельзя, ты подглядываешь, с тобой никто играть в прятки не будет».
В такой игре ребенок учится действовать по правилам. В настольной игре – ходить по правилам, открывать только те карточки, которые можно, а не захотелось. Играя с ребенком, объясняя алгоритм, не позволяя жульничать, мы формируем у ребенка произвольность.
Фото: unsplash
Сначала нас ждут неизбежные обиды, разочарование и слезы. Ребёнку надо давать выигрывать, поддаваться какое-то время. Но очень скоро важно дать опыт проигрыша, показав кто уменее, быстрее, внимательнее и сообразительнее. Это нормально. У ребёнка должен быть и первый, и второй опыт.
Пока мы с детьми играем, сохраняются не только близкие отношения и значимость взрослого, мы готовим ребенка к школе.
— Есть ли более полезные игры, менее полезные?
— Все настольные игры учат самоконтролю над непосредственными желаниями. Многие из них работают на внимание, зрительную и слуховую память, воображение, то есть создают оптимальные условия для развития интеллекта.
Играть надо в то, что у ребенка хуже получается, и с тем каналом, который хуже развит. Если проблемы со зрительной памятью, играем в «Мнемо», если с неумением сопоставить картинку с реальным изображением– покупаем «Барабашку», если проблемы с воображением – играем в «Диксит» и «Эмаджинариум», которые также развивают пассивный словарный запас.
А есть простые игры, которые закладывают хорошее настроение и ту самую произвольность, умение следовать правилам. Это все игры-стратегии: «Каркасон», «Колонизаторы», «Порт Пирей», классическая «Монополия». Главное, они тренируют умение побеждать и принимать поражение.