Андрей Заякин. Фото Алексея Жаринова
Основатель Диссернета – физик Андрей Заякин, кандидат физико-математических наук, много лет проработавший в европейских институтах (Мюнхенском университете в Германии, Университете Перуджи в Италии, университете Сантьяго де Компостела в Испании и других), недавно вернулся в Россию, в Институт теоретической и экспериментальной физики: «Я прожил несколько лет в свое удовольствие – а это главное, что дает человеку занятие наукой, – и решил, что могу пожить теперь для других», – объясняет он.
В интервью «Правмиру» Андрей Заякин рассказывает о замысле, принципах и результатах работы Диссернета.
– Андрей, расскажите, как все началось? С какой диссертации? На какой стадии все переросло в такой глобальный проект?
– Этической мотивацией моей деятельности в широком смысле слова могу считать фразу ап. Павла:
«и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте» (Еф. 5:11).
В русском языке слово «обличать» имеет, в частности, коннотации с гневом, оскорблениями и прочим весьма бурным и эмоциональным поведением. Однако если мы произведем правильную экзегезу употребленного здесь Павлом elenchete, мы увидим, что смысл глагола elencho тут скорее «выносить на свет, находить, обнаруживать», как легко понять из прямой ассоциации в ст. 5:13 – elenchomena – переведенное в Синодальной версии как «обнаруживаемое», что затрудняет корреляцию со стихом 11. Вот именно этим мы и заняты – выносим на свет.
27 декабря 2012 года я сидел в гостях на дне рождения одной замечательной почтенной дамы из старинного аристократического семейства (ее дедушка был знаком с последним Государем – он был профессором права Санкт-Петербургского университета и был приглашен ко двору преподавать юриспруденцию великим князьям). Речь зашла о «Законе Димы Яковлева», за который Дума проголосовала 21 декабря. Я поймал себя на мысли, что совершенно необходим простой механизм, позволяющий выяснить, кто из политиков честный человек, а кто – проходимец. Простой инструмент, понятный каждому, умеющему читать и писать, обладающий стопроцентной доказательностью, могущий быть примененным дистанционно и с малыми накладными затратами.
Всем этим условиям удовлетворял поиск плагиата в диссертациях. Демонстрация тождества двух текстов доступна любому, кто знает кириллицу и умеет ее буквы складывать в слова.
С диссертациями на китайском языке мы пока что работать не планируем, равно как и другие языки нас мало интересуют. (В качестве эксперимента для себя я как-то проводил анализ нескольких испанских диссертаций. Специально поискал диссертации испанских политиков, причем на самые глупые темы, каких-то леваков. Ничего не нашлось. Поэтому наш проект пока что остается на 100% кириллическим.
В немецкоязычном мире свой такой проект «Врониплаг» уже есть – благодаря ему уже лишились своих позиций несколько крупных немецких политиков, а в англоязычном мире не принято защищать диссертацию, если наукой не занимаешься, поэтому там нет этой проблемы, и нет аналогичных проектов.)
Первый же наш анализ был совершенно показателен. Депутат Государственной Думы Абубакиров Ришат Фазлутдинович, списавший практически всю (ВСЮ!) диссертацию, от стр. 20 до стр. 291 с работ С.Л.Сирота, А.С.Губченковой и других людей, с которыми у Абубакирова не было совместных книг или статей, что могло бы теоретически быть уважительной причиной текстуальных совпадений.
Не закрашены страницы, на которых не обнаружен плагиат , закрашенные указывают на заимствования из других источников.
Собственного текста как такового в этой работе почти нет вообще.
Дальше были депутаты Алексеева с компиляцией семи чужих работ по 10-15 страниц из каждой; большой специалист по управлению высшим образованием Булаев с мелкой нарезкой из всяких газетных статей на 400 страниц; Вяткин, оправдывавшийся, что в сканированной версии его диссертации, которой мы пользовались, при сканировании-де пропали… кавычки!
Кавычки пропали!
Причем вместе с подстраничными ссылками. Такие нынче пошли сканеры – так и норовят у честного человека оторвать ссылки и выцарапать кавычки. Депутат Вяткин при свидетелях обещал мне в Конституционном суде в марте 2013 года прислать оригинальную версию своей работы, которая не подверглась урезанию кавычек, и с тех пор пропал. Так же, как и кавычки. Не знаю, бывает ли он сейчас в Конституционном суде – или остатки совести больше не позволяют титуловаться кандидатом наук. Мы подготовили новую редакцию экспертизы, в которой добавлены новые источники заимствования, в общей сложности некорректные заимствования нашлись у него более чем на 20 страницах – это очень мало по думским меркам, честнейший человек во всей своей фракции. Следов того, что диссертацию, лежавшую в Ленинке, погрызли мыши и фигурно выгрызли кавычки вместе со ссылками, мы не обнаружили.
Диссернет как сообщество материализовался хронологически в феврале-марте 2013 г. Все мы пришли в проект со своим заделом, и я думаю, что огонь разгорелся такой мощный именно потому, что поджигали эти диссертационные склады-завалы мы со всех углов.
Наибольший практический опыт из всех нас по борьбе с плагиатом имел на тот момент профессор Михаил Гельфанд, который принимал участие в работе той самой «федякинской» комиссии, в итоге лишившей степеней 11 диссероделов. Мой коллега-физик профессор Андрей Ростовцев, с кем я был знаком по истории борьбы за нашу «научную родину» – Институт теоретической и экспериментальной физики, еще в 2012 году посвятил несколько постов истории с фальшивой диссертацией комсомольца Андриянова. С журналистом Сергеем Пархоменко я познакомился в связи с проектом оспаривания в суде результатов выборов 2011 года.
Затем события стали развиваться настолько быстро, что за три месяца мы прошли тот путь, которого немецкий «Врониплаг» (не в обиду достойнейшим немецким собратьям будь сказано) не прошел до сих пор с 2011 года, когда был основан.
Если «Врониплаг» за 3 года разоблачил 68 человек, то мы уже к лету 2013 года преодолели отметку 100, а сейчас у нас более 2500 законченных текстологических экспертиз и около 12000 открытых дел.
Вся Государственная Дума была проанализирована к июлю 2013 г., примерно тогда же были закончены массивные работы по губернаторам и сенаторам. Такую скорость удалось набрать прежде всего в силу простого и удобного программного обеспечения для текстологического анализа, которое разработал Андрей Ростовцев, и благодаря конвейерно-поточной технике просмотра текстов в РГБ, разработанной одним из диссернетовцев.
Анализ потенциальных кандидатов в плагиаторы бесконечно облегчился с помощью написанной мной примитивной программы, которая глотает список фамилий-имен-отчеств, и выплевывает список тех из них, у кого есть диссертации по заданной науке. Подобным образом удобно анализировать склонные к коррупции социальные группы, работать с которыми поштучно невозможно из-за их многочисленности – ректоров университетов, полицейских, муниципальных депутатов, судей, менеджмент госкорпораций. Просто невозможно, да и не нужно просеивать десяток тысяч фамилий вручную – а так, прогнав список через каталог РГБ, мы имеем полуфабрикат, который можно отсортировать по гуглу, степени идиотизма темы работы и другим вторичным признакам, получив «обогащенную» плагиаторами фракцию.
Далее уже они поштучно поступают в Диссерорубку – другой наш программный продукт, которая ищет в этих текстах заимствования из открытых источников.
И уже потом их по индивидуальным источникам «прокрашивает» – т.е. отбирает маркированные цветом страницы с совпадениями – эксперт Диссернета, вычитывая внимательно каждую страницу, дабы удостовериться, что мы не приписали корректному заимствованию (короткому, с кавычками и ссылкой) характер некорректного.
При этом в какой-то момент мы стали для себя открывать новые стороны проекта по мере перерастания количества в качество. Начав с анализа диссертаций публичных персон, мы очень быстро перешли к анализу целых социальных групп из российской элиты, а затем – к анализу тех диссертационных советов, в которых эти люди получали свои степени, и вузов, в которых эти диссоветы функционируют.
Сейчас публичные люди – политики, бизнесмены, крупные чиновники – составляют, пожалуй, менее половины наших клиентов. Остальные – это профессора, доценты, «эксперты». Мы в значительной мере пришли к выводу, что индустрия фальшивых диссертаций для депутатов есть надстройка над системой липовых – а иногда и нормальных – вузов, в которых действуют «фабрики» фальшивых диссертаций. Это вертикально-интегрированная система, которая пронизывает собой значительную часть российской экономической и юридической академической среды. Так наш проект, появившись на фоне политических мотиваций, сейчас очень сильно сместился в чисто академическую сферу деятельности и сфокусировался в том числе и на системной очистке именно университетской среды.
– Как сейчас работает сайт?
– На сайт мы регулярно выкладываем новые экспертизы, тематические коллекции экспертиз, публикации в СМИ о нас или о громких делах Диссернета. Туда заходят, как я надеюсь, журналисты – но мало заходят. Ради интереса туда мы выкладывали нескольких очень крупных персонажей и никому специально об этом не говорили.
Огромную помощь оказывают волонтеры. Некоторые из них заняты виртуальным хождением в РГБ, другие ходят ногами по библиотекам и копируют там редкие материалы, недоступные в электронной базе РГБ. Часть волонтеров занята непосредственно анализом текстов.
Конечный продукт – это текстологическая экспертиза, которая выполняется в нашем фирменном стиле – в виде «раскраски», т.е. таблички с маркированными номерами страниц. Кликнув на номер странички, вы попадаете на сравнение текста на ней с текстом источника. Естественно, на нынешнем уровне интенсивности проекта мы не выжили бы без народной поддержки и в ее финансовой форме.
Мы бесконечно благодарны более чем тысяче жертвователей, приславших проекту пожертвования через Planeta.ru и Яндекс-кошелек; на их доброхотные даяния мы имеем возможность приобретать аккаунты в РГБ для волонтеров, платить за поддержание сервера и сайта, юристам, готовящим жалобы и иски, секретарям и т. п. Объем технической работы стал таков, что с ним невозможно справиться, работая где-то еще, не нанимая помощников.
– Как проверить диссертацию или научную работу?
– Мы не ведем коммерческой деятельности, а работаем на общественное благо. Поэтому заказать у нас проверку невозможно. Но если вы считаете, что какое-либо лицо интересно обществу с точки зрения проверки его академической честности, об этом можно нам написать: info@dissernet.org. Если мы решим, что этот человек заслуживает проверки, мы поставим его в очередь. Если нет срочности, то на результат можно рассчитывать (если проверкой буду заниматься я) через пару месяцев – я делаю максимум 15 экспертиз в неделю, и у меня скопилась очередь более чем из сотни клиентов. Срочные экспертизы мы ведем только по тем делам, которые связаны с медийными событиями, и где экспертиза нужна именно сейчас, а не через полгода.
– А что происходит дальше – нашли плагиат, а потом?
– Дальше действуем по-разному. Если наш клиент укладывается в прокрустово ложе правительственных требований к сроку давности по заявлениям об ученой степени, то пишется таковое заявление. Срок давности этот смехотворен: мы можем опротестовать только диссертации, защищенные после 1 января 2011 года. Такую амнистию фальшивым диссертациям объявило печально известное Постановление №842 от 24 сентября 2013 г. Перед его подготовкой вокруг МОН циркулировали слухи, что наконец-то сделают срок давности в 10 лет хотя бы. Сделали, но при этом он относится только к новым работам, а к работам ранее 2011 года – не относится.
Наши юристы убеждены в том, что установленный таким образом Приказом правительства срок обжалования противоречит законодательным актам более высокого ранга – Гражданскому кодексу и Конституции. Именно, получается так, что если у вас списали диссертацию, вы не можете отстоять ваше право на имя и на авторство, коль скоро у вас списали ранее 1 января 2011 года. Такое положение вещей можно было бы исправить, если обратиться в Конституционный суд и потребовать отмены данной нормы Постановления №842. Однако обращаться должен именно тот, у кого списали, а пока что никто из них как-то себя не проявил. Поэтому мы ждем надлежащего истца – и если появится тот, кто хотел бы защитить свое право на имя, мы с превеликим удовольствием поможем ему или ей обратиться в КС.
– Волна разоблачений диссертаций прошла?
– Она не прошла, мы работаем в том же темпе. Просто там, где у нас раньше были вспышки и фейерверки, теперь горит ровное пламя. «Волна» разоблачений начинает идти тогда, когда нашу информацию подхватывают журналисты, и пользуясь экспертизой как доказательной базой, выходят на клиента и расспрашивают его, откуда у него ворованное добро в диссертации.
Нужно понимать, что мы – источник экспертиз, а не газета и не радио; бегать за нашими клиентами с микрофоном мы не можем, это часть чисто журналистской профессии. К сожалению, для того, чтобы заинтересовать журналистов, недостаточно просто положить экспертизы на сайт – нужно лично написать, объяснить, чем эти клиенты нам дороги, что интересного мы у них нашли и почему о них стоило бы написать материал.
Поэтому я призываю журналистов активнее пользоваться нашим сайтом, мы его сделали для вас и ваш репортерский хлеб у вас отнимать не хотим, а хотим, наоборот, помочь вам написать интересные репортажи. Читайте сайт, обращайтесь в случае необходимости к нам за комментариями, мы с удовольствием ответим.
– Идут ли какие-то дела о случаях плагиата, принимаются ли меры? Какие самые громкие доведенные до конца дела?
– Нашими волонтерами и помощниками подано порядка сотни заявлений о лишении ученой степени. К сожалению, искреннее желание российских граждан очистить науку от проходимцев встречает редкостное сопротивление системы. Жалобы, переданные в Диссоветы, по процедуре попадают к рассмотрению в те же самые Диссоветы, которые в свое время эти степени выдавали – хотя nemo judex in causa sua, если только совет не был разогнан. Как вы думаете, какова вероятность, что Диссовет признает свою ошибку? Правильно, угадали. Она в точности равна вероятности того, что взявший взятку гаишник сам себя арестует, сам выступит обвинителем в собственном деле в суде и добровольно сядет в тюрьму.
А вот ровно по нашему делу.
Диссоветом при РГГУ 212.198.07 было вынесено историческое решение – наша апелляция (поданная кандидатом в депутаты Мосгордумы Владиславом Нагановым) была удовлетворена единогласным решением Совета. В чем секрет? А в том, что в связи с роспуском Диссовета, который изначально эту диссертацию утвердил, наша апелляция попала на рассмотрение совершенно другим людям и другому Совету, которые ужаснулись масштабам похищенного не менее нашего, и пришли к тем же выводам.
Но это еще не победа. Дело в том, что вершину пирамиды диссертационной отрасли замыкают Экспертные советы ВАК как последняя апелляционная инстанция. И достаточно посмотреть
сюда http://wiki.dissernet.org/tools/es_vak_econom_1.html,
сюда http://wiki.dissernet.org/tools/es_vak_econom_2.html
или сюда http://wiki.dissernet.org/tools/es_vak_pravo.html,
чтобы понять, что никакой плагиат не плодился бы, если бы не члены Экспертных советов, куда поступают аттестационные дела на утверждение. Именно, наше исследование показывает, что более половины членов перечисленных выше трех ЭС ВАК принимали непосредственное участие в работе диссеродельной индустрии. Нет, они не списывали сами. Теперь, даже если Диссовет признал нашу жалобу обоснованной, его решение поступает в ЭС ВАК. Тот же риторический вопрос: как вы думаете, какова вероятность того, что виновные признают свою ошибку?
В том же РГГУ сегодня нами были проиграны апелляции по не менее насыщенным плагиатом диссертациям http://wiki.dissernet.org/w/KhodyrevSA2010.html и http://www.dissernet.org/expertise/gorokhovayu2012.htm. Почему? Потому что их рассматривал тот же Совет 212.198.01, где они защищались. А теперь – сюрприз! – только на нашем сайте имеется 55 (пятьдесят пять!) работ с плагиатом из этого совета! И теперь второй сюрприз: председатель этого Совета Валерий Владимирович Минаев – член ЭС ВАК. Вы удивлены? Я – нет.
– Как системно бороться с плагиатом в высшей школе?
– Думаю, первым делом должны быть расформированы ЭС ВАК и созданы новые экспертные советы. Новые ЭС ВАК должны помочь МОН последовательно разогнать диссоветы, в которых защищали плагиат. Исторический прецедент Даниловского совета у нас уже есть – и с заседания по Северинко наш представитель так передал мне прекрасные слова проректора МПГУ:
«У нас в университете сейчас происходит самоочищение, происходящее пойдет нам на пользу, вся эта история стала для нас уроком, руководство университета сменилось, даниловский диссовет закрыт. Я сам пришел с новой командой. Благодарю комиссию за подробный анализ…».
Мы с радостью поможем МОН в деле расформирования советов. В настоящее время у нас проводится сбор данных по массовому производству фальшивых диссертаций в диссоветах. Если ВАК будет сие угодно, мы с радостью предоставим обновленным ЭС нашу аналитику. Мы заметили, что как правило фальшивые диссертации имеют свойство кластеризации. В одном и том же университете может действовать десяток нормальных советов и одна диссеродельная фабрика.
– Что Вас больше всего удивило в процессе этой работы?
– Больше всего удивил меня депутат Игошин — вот уж никогда бы не подумал, что можно взять целиком чужой диссер, заменить слово «мясо» на «шоколад», выдать его за свой – и после этого смотреть людям в глаза. Когда его в этом явно изобличили, вместо того, чтобы признать, что шоколад – это не мясо, заявил в ответ абсолютную ахинею.
Не закрашены страницы, на которых не обнаружен плагиат , закрашенные указывают на заимствования из других источников.
Возможно, его ответ объясняется тем, что он так и не прочел свою диссертацию даже после того, как обман был раскрыт. Удивительно также, что депутат Игошин нам советует: «Кстати, прошёл уже без малого год, а никто такую процедуру [лишения степени – А.З.] не инициировал» – депутат, видимо, не шибко осведомлен в предмете своего прямого ведения – российском законодательстве и не в курсе того самого срока давности, установленного приказом Минобра. Или же просто сам не знает, в каком году ему присвоили ученую степень.
– А на Западе такие же масштабы?
– На Западе списывают меньше, а лишают степеней больше. Это к часто обсуждаемому последнее время вопросу о тотальной безнравственности Запада. Те, кто ведут на эти темы разговоры, обычно не владеют статистикой – а мы владеем. Благодаря деятельности немецкого проекта «Врониплаг» лишилось степеней 18 человек, а нашли они всего лишь 68 плагиаторов. Некоторые из них лишились через это также и своих партийных и государственных должностей. В России лишился степени благодаря нашей деятельности только один человек – глава департамента науки Москвы Алексей Комиссаров, причем лишился по своему заявлению, написанному в связи с публикацией нашей экспертизы. Это мужественный, красивый и христианский поступок; хотелось бы, чтобы люди не озлоблялись в связи с тем, что мы достали из библиотек их труды и разглядели под лупой – а исправляли свою жизнь и делали в жизни что-то полезное.
Вопросы задавала Анна Данилова