Алексей Кузнецов
Когда-нибудь, лет через двести, ученые историки, немногословные архивные жители отряхнут пыль (вот, кстати, интересно, с чего они будут отряхивать пыль? вряд ли со страниц; но пыль веков должна присутствовать в таком рассказе; может быть, они протрут экраны или продуют флешки?) с документов 2020 года. И какой-нибудь исследователь из Пермского (хотелось бы!) или Лионского межгалактического гуманитарного университета, работающий над монографией «Законодательство Российской Федерации об образовании в первой четверти XXI столетия», погрузится в чтение законопроекта, представленного в нижнюю палату тогдашнего парламента тогдашней России 18 ноября.
Это будет тренированный человек, прочитавший к тому времени тысячи страниц по своей теме, без труда продирающийся через всякие «во исполнение распоряжения в отношении регулирования отношений». Но даже он при всем своем опыте, наверное, удивится.
Откроющийся ему документ будет носить обычное для бюрократического языка той далекой эпохи название «О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» (в части ведения просветительской деятельности)». Не ожидая ничего нового от такой заурядной темы, наш ученый будет готов встретить всякое «дополнить пункт такой-то статьи такой-то фразой «…а также в иных случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации»; и ошибется.
Документ содержит вполне сущностные нововведения.
От слова «свет»
Во-первых, вопрос у исследователя вызовет определение просветительской деятельности:
«…осуществляемая вне рамок образовательных программ деятельность, направленная на распространение знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта и компетенции в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития человека, удовлетворения его образовательных потребностей и интересов, и затрагивающая отношения, регулируемые настоящим Федеральным законом и иными законодательными актами Российской Федерации».
Иными словами, догадается он, как говорилось в анекдоте предыдущей эпохи про повышение цен, «все остальное». Любая информация, не являющаяся частью образовательного процесса — просветительство.
Вы (и с вами в тот вечер еще человек триста, больше нельзя: карантинные меры) сходили в театр посмотреть чеховские «Три сестры» и там со сцены услышали «Надо работать» («Боже мой, не то что человеком, лучше быть волом, лучше быть простою лошадью, только бы работать…»). Оказало это на вас (и еще кучу народу, сидящего через одного в зале) духовно-нравственное воздействие, затрагивающее отношения, регулируемые иными законодательными актами РФ? Не-сом-нен-но!
Просветительство? Просветительство.
Сходили на экскурсию, послушали публичную лекцию, посмотрели документальный фильм, позанимались в кружке самообразования, организованном вашей энергичной подругой — просветились? Просветились. И что?
И то. Теперь предполагается, что вся просветительская деятельность будет регулироваться государством.
Зачем? На это пояснительная записка к документу дает исчерпывающий, можно сказать, высеченный в граните, ответ: «Отсутствие соответствующего правового регулирования создает предпосылки для бесконтрольной реализации антироссийскими силами в школьной и студенческой среде под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий, в том числе поддерживаемых из-за рубежа и направленных на дискредитацию проводимой в Российской Федерации государственной политики, пересмотр истории, подрыв конституционного строя».
И вот здесь наш будущий исследователь непременно встанет в тупик.
А что случилось?..
Какое, собственно, регулирование отсутствует?
Содержащийся в законопроекте запрет использовать просветительство «для разжигания социальной, расовой, национальной или религиозной розни, для агитации, пропагандирующей исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, их отношения к религии, в том числе посредством сообщения недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов, а также для побуждения к действиям, противоречащим Конституции Российской Федерации»?
Полноте, это и Конституция запрещает, и оба «карательных» кодекса — уголовный и административный. Или у нас по сей день разрешен «подрыв конституционного строя»?
И кто вообще у нас нынче «антироссийские силы»? Это ведь штука тонкая, некоторые из нас вообще полагают, что эфемерная, существующая все больше в воображении.
Потому что если включить не воображение, а логику, то главными антироссийскими силами окажутся те, кто осуществляет миллиардные хищения из бюджета или создает для них условия, кто поощряет и прямо творит беззаконие, сталкивает лбами нашу страну с ее соседями и так далее, не правда ли? Кто, помимо государства, может дискредитировать «проводимую в Российской Федерации государственную политику»?
Это Госдеп США платит миллионам пожилых людей такую пенсию, что они благодаря ее размеру в уме считают лучше, чем в школьные годы? Это НАТО украло (по оценке Счетной палаты РФ) пару бюджетов космодрома Восточный при его строительстве? МВДшный полковник, которому инкриминируют взятки на полтора миллиарда (!), — он полиции Нью-Йорка служил, надо полагать?
Где подросток получит вредный для гражданского воспитания урок — вследствие вышеупомянутой «бесконтрольной реализации антироссийскими силами» или на мирном шествии, когда его выдернут, скрутят, пнут и оштрафуют, потому что «у суда нет оснований не доверять сотрудникам полиции», видевшим его нарушающим общественный порядок одновременно в трех разных местах? Кто ему расскажет, что крепостное рабство «при всех издержках <…> было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации» — глава, допустим, Украины (Грузии, Польши, Эстонии — с кем мы там еще не дружим?) или председатель Конституционного суда России?
С чьим чванливым хамством он столкнется, кто скорее даст ему понять, что он человек второго сорта — отечественный чиновник или коварный зарубежный пропагандист?
И потом, положа руку на сердце, — вы давно сталкивались с «широким кругом пропагандистских мероприятий» вышеупомянутой направленности «в школьной и студенческой среде»? Давно ваш ребенок приходил домой после экскурсии с классом в музей и рассказывал, что его там учили не любить Родину? Когда последний раз он ходил на русофобский спектакль? Прибегал ли он из лектория с широко раскрытыми глазенками: «Мама, мама, нам сказали, что если бы Гитлер победил…»
Самая грандиозная ложь обычно начинается со слов «как известно».
Как это будет
Как же, по мнению законодателей, должен выглядеть этот благодетельный контроль? А очень просто: «Порядок, условия и формы ведения просветительской деятельности, а также контроля за ней устанавливаются Правительством Российской Федерации». Вот и все, собственно. Правительство решит, как, кому и кого просвещать. А дело просветителя — получить лицензию.
Возьмем вашу гипотетическую подругу из примера выше, организовавшую кружок, скажем, изучения истории кино или традиций японского театра. Раньше как? Раньше, если она хочет соблюсти все законы, то регистрирует ИП для занятий клубной деятельностью, нанимает по договору помещение, приглашает по договору лектора, собирает с вас по договору оплату. То есть государство интересует уплата всеми участниками мероприятий налогов, с чем не поспоришь, это его святое право и наша конституционная обязанность.
Но вот о чем вы там беседуете — пока еще касается государства только в том случае, если происходит нарушение закона, например, пропагандируются те самые расистские или иные человеконенавистнические взгляды, раздаются экстремистские призывы, организуются азартные игры или еще что-то, упомянутое теми самыми кодексами.
Никакое сообщение «недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов» запрещено быть не может; в немалой степени потому, что отсутствует какой-либо определенный конечный перечень этих самых традиций, однозначное представление об их содержании, да и само понятие «традиция» не является вполне юридическим.
А какую оценку получит ваш кружок любителей но и кабуки, если в очередной раз обострится российско-японский спор, скажем, о Курилах? Думаете, автор преувеличивает?..
Но лицензией, скорее всего, дело не ограничится — надо будет еще утверждать программы, а как же! Где тема «Влияние системы Станиславского на развитие кукольного театра бунраку в ХХ веке»? Принижаем, стало быть, выдающуюся роль отечественного искусства? Что значит «никак не повлиял»? На всех, значит, повлиял, а на бунраку эту японскую не повлиял? На чью мельницу льем воду, господа хорошие?
Ясное дело, для этого неизмеримого объема труда имени коринфского царя Сизифа потребуется создать отдельную структуру внутри Минпроса (назовем ее предположительно УПС — Управление по согласованию), а то и снаружи его, то есть совсем-совсем отдельную (назовем ее по аналогии Роспросветнадзор).
Впрочем, независимо от названия (в СССР это вообще называлось «Главное управление по делам литературы и издательств») и ведомственной подчиненности, это и будет та самая цензура, сурово порицаемая действующей Конституцией. Сам факт ее наличия будет выполнять государственно-полезную функцию: большинство потенциальных просветителей, встав перед перспективой доказывать благонамеренность и компетентность, с хорошо различимым «Да завались оно набок» разбредутся по своим углам.
Для оптимистов («ой-да-ладно-вы-чего-народ-пугаете») дополнительно сообщаем, что законодателям самим хорошо понятен смысл предпринимаемого. Это видно по суетливым движениям, по стремлению запрятать весь этот стыд поглубже (с текстом законопроекта и сопровождающих документов на сайте ГД до недавнего времени нельзя было ознакомиться — ссылки не работали, невозможно также высказать отношение к законопроекту, что вообще-то является нарушением процедуры), по тому, что одна из авторов (депутат Наталья Поклонская) сняла свою подпись — видно, что депутаты понимают всю «благость» своих намерений. Им хочется, чтобы все прошло «без шума и пыли», и это тоже о многом говорит.
«Вишенкой на торте» является подобная же «коррекция» в области международного сотрудничества, которое в действующем Законе регулируется ст.105:
«Подписание образовательными организациями договоров, предусмотренных частью 3 настоящей статьи, за исключением договоров об оказании образовательных услуг иностранным гражданам, осуществляется при наличии заключения федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере высшего образования, или федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования. Порядок получения указанного заключения устанавливается Правительством Российской Федерации».
Иными словами, любое взаимодействие с зарубежными образовательными организациями, кроме приема иностранцев на обучение, будет поставлено под такой же контроль. Все эти конференции-шмонференции, публикации-шмупликации, академический обмен-шмобмен будут одобряться-шмодобряться на федеральном уровне. Что, несомненно, повысит, углубит и упрочит.
Контролировать означает иметь возможность перенаправлять в другое русло, ставить барьеры, перекрывать кислород — иными словами, запрещать либо менять до неузнаваемости. Применительно к свободе распространения информации (ст.29 Конституции) это означает только одно — цензуру, пунктом 5 упомянутой статьи прямо запрещенную.
«Сильно сказано!..»
В феврале должно состояться второе чтение законопроекта. С учетом общественной кампании (петиция, созданная астрофизиком Сергеем Поповым, за 2 недели собрала более 120 тысяч подписей, Президиум РАН выступил против единогласно) возможны три варианта. Проект могут отправить на дальнейшую доработку и тихо положить там под сукно («замылить»); могут направить дальше, внеся какие-то изменения в надежде, что общество успокоенно скажет «совсем другое дело»; и, наконец, могут принять во втором чтении без особых изменений. Вот и посмотрим.
Рассказывают, что когда цензор Красовский без малого 200 лет назад «завернул» печатание совершенно безобидного сборника лирики плодовитого, но бездарного поэта Олина, против слов «Что в мнении людей? Один твой нежный взгляд дороже для меня вниманья всей вселенной» написав: « Сильно сказано; к тому же во вселенной есть и цари, и законные власти, вниманием которых дорожить нужно…», то сам государь Николай Павлович, которого кто-то из приближенных решил потешить сим анекдотцем, якобы собственноручно изволил на донесении начертать «Дурак!»
Но решения цензора, что характерно, не отменил…