Я очень люблю Киев, считаю его одним из самых красивых городов на земле, и когда впервые там оказался, позавидовал киевлянам от всего сердца, что они живут в таком замечательном городе. Но сказать мне сейчас хотелось бы не о столице.
Еще одно место на Украине, которое произвело на меня невероятное впечатление в годы студенческой молодости — это Западная Украина, Галичина, Карпаты, Львовская область. Я был там три раза в этнолингвистических экспедициях, которые организовывал академик Никита Ильич Толстой. У него была теория, что именно Карпаты — прародина славянства, и мы должны были найти тому лингвистические подтверждения. Мы приезжали в глухие карпатские и закарпатские горные села, ходили по домам и спрашивали народ о том, «как раньше было».
Почти никто из старших людей в тех деревнях по-русски не говорил, а мы, соответственно, не знали украинского, тем более что там не просто украинский язык, а восхитительная смесь: и польский, и венгерский, и словацкий, и немецкий… Но буквально через некоторое время вполне осваивались, языковой барьер исчезал, мы просили бабушек: «расскажите, як колысь було», т. е. «давно, раньше», а про себя приговаривали: «колись, бабка, колись!» Я помню их замечательное радушие и гостеприимство: ни одного враждебного взгляда, никакого раздражения, только доброжелательное и уважительное отношение. Хотя в тех селах были и те, кто посидел в советских лагерях и тюрьмах, и свои претензии к советской власти между собой они наверняка высказывали, но их любовь к нам до сих пор остается у меня в памяти.
Мы жили в школе, утром парами расходились по хатам, а вечером хвастались не только тем, кто что записал, но и кого вкуснее угощали, приносили с собой дары бабушек — кровяную колбасу, домашний хлеб, сыр, сало, горилку — блюда не постные, но это было и не постом, а в зимние студенческие каникулы с ослепительным снегом, черными елями-смеричками, которые росли на склонах гор, незамерзающими ручьями, звездами и отчетливо угадываемом на небе Млечным путем, который там звали Чумацкий шлях (ехали чумаки за солью и рассыпали ее по всему небу).
Мне запомнилась также очень здоровая атмосфера в этих деревнях. Там не чувствовалось никакой деградации, никакого упадка. Крепкие дома, здоровые семьи, церкви, куда народ безбоязненно ходил. Конечно, это было в конце восьмидесятых, и бояться было уже нечего, но мне казалось, что они и раньше-то не особенно боялись.
К тому же люди там сравнительно неплохо жили. Я бывал в деревнях в таких же экспедициях и в средней полосе, и на русском Севере, и видел, что в Карпатах уровень жизни в среднем гораздо лучше. Не было ощущения «тюрьмы народов», разрухи, где люди спят и видят, как освободиться от оков советской империи. Тревогу скорее вызывали встречи, которые проходили во Львове с коллегами-филологами, со львовской интеллигенцией. Вот где чувствовалась враждебность, продиктованная стремлением показать, что «мы не хуже». Хотя у нас не было мысли, что украинские коллеги могут быть «хуже». Тогда это в голову никому не приходило.
Я очень благодарен Карпатам и за то, что они подарили мне несколько замечательных сюжетов. Например, рассказ «Чоловик», опубликованный в журнале «Октябрь», а еще «Заступница», «Кальвария».
Мне хочется надеяться, что доброе отношение к России и к русским людям, которое мы встречали у тех сельских жителей, с которыми общались, у украинцев в крови. И как бы ни было горько то, что происходит сейчас, хочется верить, что это накипь, а есть более прочная и глубокая основа, измеряемая не десятилетиями, а веками. В отношениях России и Украины не надо ничего лакировать, пытаться облегчить, но ощущение родства все равно не исчезает.
После студенческих экспедиций я довольно долго не бывал на Западной Украине, но лет пять назад совершил еще одно интересное путешествие. Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына организовал встречу с читателями во Львове, а потом мы на машинах поехали через Ровно в Киев, т. е. фактически проехали значительную часть Западной Украины. Было много встреч, и опять же мы нигде не сталкивались ни с какой враждебностью — только с доброжелательным и заинтересованным отношением. У власти тогда был Ющенко, но это совершенно не мешало культурным связям.
Нашей задачей было познакомить аудиторию с современной русской литературой. Здесь мы не столько спрашивали, как в студенческие годы, сколько рассказывали, и нам были благодарны и за привезенные книги, и за рассказы о России, а в ответ тоже охотно рассказывали о себе. Может, самонадеянно будет сказать, что у меня на Украине есть свой читатель, но в той поездке я видел людей, которые меня читали, знали, и это было невероятно приятно.