Интервью американского писателя и военного историка Альберта Акселла «Российской газете» в преддверии 70-летней годовщины подписания пакта Молотова-Риббентропа.
— В канун 70-летней годовщины печально известного пакта Молотова — Риббентропа с новой энергией реанимируется версия о том, что именно этот германо-советский договор о ненападении стал своего рода «выстрелом в Сараево», воспламенившим Вторую мировую. Вы считаете эту версию сколько-нибудь состоятельной?
Альберт Акселл: Нет, не считаю. Чтобы убедиться в ее несостоятельности достаточно обратиться к тем фактам, которые в ходе «холодной войны» были намеренно погребены под завалами взаимных разборок и обвинений.
Итак, годом раньше, чем СССР заключил пакт с Германией, был заключен не менее известный пакт, названный по месту его подписания Мюнхенским. Тот пакт, которым Британия и Франция преподнесли Гитлеру Чехословакию на серебряном блюдечке. Для Москвы это явилось тяжелейшим ударом. Зато гитлеровская военная машина значительно укрепилась, заполучив великолепную военную индустрию Чехии.
В августе 39-го англо-франко-советские переговоры в Москве по соглашению о совместной обороне терпят крах. Что выглядит весьма закономерно, если учесть, что и британцы, и французы, в общем-то, и не собирались его подписывать. Один из участников этой миссии Феркер в интервью признавался, что «задолго до прибытия британской миссии английское посольство в Москве получило инструкцию своего правительства, в которой указывалось, что переговоры ни в коем случае не должны окончиться успешно».
На самом-то деле, покуда велись эти переговоры, правительство Великобритании тайком обсуждало с Гитлером сделку, направленную именно против России. Тогдашний министр иностранных дел В.Молотов обозвал британских и французских переговорщиков «жуликами» и «плутами». В своей шифрованной записке советским послам в Лондоне и Париже Молотов писал:»Наши партнеры прибегают к всевозможным хитрым и бесчестным уверткам».
В период Мюнхенских переговоров замминистра иностранных дел СССР предупреждал французского посла Роберта Кулондра, что решения, принятые в Мюнхене, приведут к расчленению Польши. Кулондр моментально сообразил, что это означало: Гитлер был полон решимости вторгнуться в Польшу и Россия при этом не осталась бы просто стоять в стороне. Вторая мировая была, таким образом, уже за углом.
Сталин и его приближенные согласились на пакт с Гитлером потому, что были абсолютно уверены: Гитлер вторгнется в Польшу вне зависимости от того, будет договор с Москвой или нет. Не подпиши Советский Союз договор с Германией, мало того, что он остался бы ни с чем, ему к тому же грозила и большая опасность: Кремль ожидал, что рано или поздно Гитлер повернет против СССР. К тому же, покуда Молотов встречался с Риббентропом, в Монголии происходили крупные стычки между СССР и Японией. А Гитлер рассматривал Японию как своего близкого союзника…
РГ: Была ли у Сталина альтернатива подписанию договора с Германией? Мог ли он позволить себе пойти другим путем в ситуации, когда его страна была очевидно не готова к войне и когда западные державы были очевидно не готовы объединяться с СССР против Гитлера?
Акселл: Да, была. Сталин хотел подписать договор о взаимной помощи с Британией и Францией. Чтобы осуществить этот замысел, он пригласил в Москву возглавить эти переговоры британского министра иностранных дел лорда Галифакса. Практически каждый серьезный историк соглашается сегодня с тем, что если бы лорд Галифакс прибыл в Москву, переговоры прошли бы так гладко и с огромной долей вероятности увенчались бы успехом. Но Галифакс не приехал в Москву…
А между тем Советскому Союзу требовалось как минимум 2-3 месяца, чтобы сравняться по военной и промышленной мощи с гитлеровской Германией. Конечно, Сталин мог бы сказать что-то вроде: «Нет, мы не будем иметь дело с тем, кому не доверяем, и если мы подпишем этот пакт, то потеряем множество друзей по всему миру». Однако в силу особых обстоятельств того периода Сталин избрал путь, который, как впоследствии стало очевидно, обернулся благом для России, благом для Британии, для США и для всего мира.
Что именно выиграли при этом Россия и весь мир? Прежде всего и важнее всего то, что согласно секретным протоколам, позднее дополнившим пакт Молотова-Риббентропа, Польша делилась между этими двумя державами. А это означало, что в неизбежном столкновении с Гитлером военные действия развернулись бы на 200-300 километров дальше от советской границы. Иными словами, Советский Союз своевременно обеспечил себе буферную зону, отсрочив вторжение гитлеровских армий на свою территорию.
Мало кто из историков поминал о том, что советский народ выиграл от пакта и в другом отношении. Ведь Гитлер выполнил условия Сталина, и, прежде чем Москва подписала договор о ненападении, Берлин поставил свою подпись под экономическим соглашением с СССР. Германия предоставила Советскому Союзу двухлетний кредит на сумму в 180 млн рейхсмарок для закупки немецких товаров. За год до нападения Гитлера на СССР было достигнуто соглашение, что советские летчики и авиаконструкторы посетят не менее двухсот германских авиастроительных и военных заводов. Советской миссии в Берлине дали разрешение закупить многие новейшие модели немецких самолетов и перегнать их в Москву. Информация, которую заполучила при всех этих сделках советская сторона, оказалась бесценной. Гитлер, по свидетельству очевидцев, был в бешенстве из-за продажи самолетов. Немецкий генерал, подписавший эту самолетную сделку с СССР, опасаясь наказания, покончил с собой.
Наращивая военные мускулы и обгоняя по мощи вермахт, Советский Союз тем самым помогал США и Британии одерживать их победы над гитлеровскими армиями на фронтах Западной Европы.
РГ: Как могло, однако, случиться, что и Лондон, и Париж проявили столь вопиющую близорукость и не подписали летом 1939-го военное соглашение с Москвой? Почему Британия продолжала флиртовать с Германией даже после того, как Гитлер обозначил ее своим главным врагом и заявил, что борьба с этой страной есть вопрос жизни и смерти?
Акселл: Три причины. Первая — это подспудное желание Невилла Чемберлена развязать Гитлеру руки для продвижения на Восток, читай — на Россию. Ничто не могло бы так потешить британских и французских государственных мужей, как зрелище гитлеровской Германии в смертельной схватке с российскими большевиками. А если бы к этой схватке присоединилась еще и Япония, и все трое бились бы до полного взаимного уничтожения, ни Лондон, ни Париж не пролили бы ни единой слезы.
Второе. Крупнейшие корпорации Британии и Франции были теснейшим образом завязаны на реабилитацию военного потенциала Германии. Третье. Советский коммунизм был более неприемлем для группировки крайне правых британских парламентариев, чем идеология фашизма. Но именно эти крайне правые и спонсировали сформированную в 1933 году в Британии Группу Имперской политики. Вектором этой политики стало противостояние пакту коллективной безопасности в Европе и ненависть к России.
РГ: Но ведь не СССР был тем первым, кто пошел на союз с нацистской Германией, а Латвия и Эстония. Почему же при этом страны Балтии так яростно осуждают все последние годы Советский Союз за пакт Молотова — Риббентропа?
Акселл: Чувства простых людей в Латвии, Эстонии и Литве в то военное время понять и разделить нетрудно. Ни одна нация не потерпит быть завоеванной другой нацией. К сожалению, всем этим трем странам случилось располагаться на стратегической позиции Балтийского побережья, что предопределяло их автоматическое вовлечение в любой вооруженный конфликт между Россией и Германией. Не говоря уж о том, что в этих балтийских государствах наличествовали как антифашисты, так и антикоммунисты, собиравшиеся либо под красными знаменами, либо под свастикой.
И надо заметить, что, к примеру, Уинстон Черчилль, по свидетельству сталинского посла в Лондоне, заявлял, что не имеет особых возражений против действий СССР на балтийской территории. Черчилль заявлял также, что рад тому, что Латвию, Литву и Эстонию присоединили к СССР, а не к германскому рейху.
РГ: Западная пресса, как вы, вероятно, заметили, весьма скептически, если не сказать с раздражением, отнеслась с созданию в России Комиссии по противодействию фальсификации ее истории. Не от хорошей жизни, однако, возникло это начинание. Передергивать и перелицовывать на любой вкус российскую историю давно стало либо хорошим тоном, либо неизживаемой вредной привычкой для многих на Западе. И это по нынешним временам весьма странно, не так ли?
Акселл: Да нет, это не странно. За попыткой высмеять и принизить российскую историю и само российское общество кроется, скорее всего, инстинктивное стремление Запада скрыть свои собственные ошибки. А чтобы оные преуменьшить, требуется, понятное дело, преувеличить грехи России. Это относится прежде всего к эпохе великих ошибок Запада — к 30-м предвоенным годам. Для России это была сталинская эра. На ней поэтому особенно жестко отыгрываются. Между тем редко кто указывает на те колоссальные оплошности, которые были допущены перед войной и Британией, и Францией. Ведь именно они, подписав Договор с Советским Союзом, могли повернуть весь последующий ход истории. Не дать случиться страшному кровопролитию в Европе… Но они этот договор не подписали.
К великому сожалению, «холодная война» лишила людей на Западе возможности увидеть и понять, что произошло на самом деле во время Второй мировой войны, осознать, какие огромные жертвы положил на алтарь Победы с фашизмом Советский Союз. Сын генерала Эйзенхауэра, выдающийся видный военный историк, ветеран Второй мировой войны Джон С. Д. Эйзенхауэр, сказал после распада Советского Союза фразу, которая премного удивила миллионы американцев и европейцев. Джон сказал: «Англо-американское вторжение на северо-запад Франции в июне 44 го года было не просто поддержано, но стало в принципе возможным благодаря огромным жертвам, принесенным русскими солдатами…»
У Запада сформировалось едва ли не рефлекторного характера необходимость постоянно демонстрировать свое превосходство над Россией. Так что даже в этом новом тысячелетии отдельные политики и комментаторы время от времени обращаются к России как к потенциальному неприятелю. Подобная недальновидность не только продолжила разделять Восток и Запад, но, что еще существеннее, затмила основополагающую задачу Соединенных Штатов и других западных и азиатских демократий. Эта задача — объединиться рука об руку с Россией, чтобы покончить с наиболее серьезными опасностями, грозящими нашей цивилизации. Перефразируя Авраама Линкольна, объединившись, мы можем победить, разделившись, мы проиграем.