На Дальнем Востоке продолжается разрушительное наводнение. Уровень воды в Амуре у Хабаровска и Комсомольска уже около 8 метров. Пик паводка, по прогнозу метеорологов, ожидается 2–5 сентября 2013 года. О своей поездке в зону затопления рассказывает редактор Информационно-просветительского портала Хабаровской епархии Юлия Шутова.
В моем детстве в нашем городе была очень популярна песня про Хабаровск: «Вдоль Амура белым парусом высятся дома Хабаровска. А увидишь город издали — словно не дома, а корабли». Сегодня паводок вносит свои коррективы, и многие дома действительно больше напоминают корабли, стоящие в воде. Остров Большой Уссурийский — один из наиболее пострадавших от наводнения районов в Хабаровском крае. В поселке не осталось ни одного дома, который бы не был затоплен, но, не смотря на это, около ста жителей отказываются покидать свои жилища.
Добраться туда можно, к примеру, на лодке: такая возможность призрачно забрезжила буквально накануне. Поздний звонок заставил меня испытать всю гамму чувств: от полного разочарования до тревожно-радостного ожидания. Да, группа от Хабаровской епархии во главе с протоиереем Олегом Хуторским едет, чтобы доставить груз пострадавшим, а также с целью составить списки тех, кто нуждается в конкретной помощи: у многих не осталось буквально ничего, кроме тапочек и пары-тройки предметов одежды.
«Поедете, если найдете (я затаила дыхание в надежде услышать про резиновые сапоги и спасательный жилет, мысленно отыскивая их возможное местонахождение) резиновые полукомбинезоны, без них там делать нечего», — отчеканил отец Олег. Надежда слегка захромала, борясь с разумом: на часах полдесятого вечера, а поездка намечена на утро. Теоретически, ночь на поиски, а практически — прощай возможность попасть к людям, которым сейчас очень непросто. Кладу трубку и почти безнадежно набираю коллегу…
Через полтора часа мы с ней стали временными обладателями доселе не виданной нами одежды — двух комплектов мужских резиновых комбинезонов цвета хаки. Утром мы выгрузили коробки с вещами первой необходимости для жителей поселка и ждали катер, который должен был доставить нас на остров. Обстоятельства «прислали» нам джонку.
Мотор, почему-то напомнивший мне какие-то части швейной машинки Зингер 30-х годов, истошно тарахтел, но дело свое сделал: через 20 минут мы уже вплывали в поселок. Именно вплывали — улицы ушли под воду. Здание школы, где сейчас располагается штаб спасателей, ничем не выдает близость Дня знаний: все ученики вывезены с острова уже давно. На крыше походная печь — эдакая полевая кухня, только поля давно затоплены. «Это наш школьный повар», — говорит сопровождающая нас завхоз той же школы, указывая на женщину у печи…
Распределяем и формируем комплекты с вещами, подплывая к тем домам, где на верхних этажах до сих пор живут люди, благо директор и завхоз школы — на мой взгляд, просто героические женщины, которых мы изначально даже приняли за членов команды спасателей — помогали нам с этим непростым делом.
«Дядя Витя, выгляни в окно! — кричит наша провожатая. — Тут вещи привезли». Вместо окна дядя Витя появляется на пороге затопленной двухэтажки. Вид совершенно потерянный, на вопрос о том, что ему нужно, обреченно машет руками: «Ничего!». «Как же, ничего?» — растерянно переглядываемся мы между собой. «Он в шоке, — говорит наша местная спутница. — Мы у жены узнаем».
Смотрю в спину удаляющемуся дяде Вите, продолжающему говорить про «не надо». Он бредет по грудь в желтой воде, отнявшей у него многолетний уклад жизни вместе с вещами и душевным спокойствием. Внутренне каждый из нас принял решение — говорить, говорить с этими людьми обо всем, что их волнует. Женщина в окне второго этажа также упирается: «Ничего не хочу. Еда в горло не лезет».
Вслед за отцом Олегом, отважно шагнувшим в воду из лодки, мы тоже скользим в неизвестность: нужно пробраться в подъезд и поговорить. Вода сразу сжала плотным холодным кольцом, заставила чувствовать себя ничтожной пробкой в бескрайнем море. Десять минут, и список готов: лекарства, одежда, обувь… Впереди еще порядка 30 домов.
На затопленном сарае лежат две кошки. «Женя, они живы? — обращается наша спутница к спасателю МЧС, управляющему лодкой. — Надо приехать сюда их покормить!». Как выяснилось немного позже, у Александры — нашей провожатой — у самой утонуло все. Два зайца, десяток собак, кошки — нет, спасение животных, наверно, не входит в обязанности спасателей, но как же иначе? Они делают это, даже не задумываясь.
Николай, Ирина, Юлия… имена, судьбы, люди… В окне второго этажа баба Алла: «Читаю „Архипелаг ГУЛАГ“. Почти так же, как в тюрьме!». Подъезжаем к «базе» — зданию школы: нужно ехать в обратный путь, чтобы скорее по спискам «отрабатывать заказы». Обратно, под дождем, нас везет спасатель — молодой парень из МЧС, служащий в Новосибирске. На быстрой моторке мы стремительно отдаляемся от Большого Уссурийского острова, приближаясь к Хабаровску. «Держитесь!» — машет он нам на прощание. «Пусть ваша командировка тут скорее заканчивается!» — машем мы ему в ответ.
В этот день Амур прибавил еще 15 сантиметров…
