Как устроена в стране система дополнительного образования, и чего можно было бы достичь с её помощью? Почему за кружки и секции родителям чаще всего приходится платить? Мы беседуем с руководителем одного из старейших образовательных комплексов Москвы членом-корреспондентом РАО Евгением Александровичем Ямбургом.
Смотреть на ребёнка. Попробовать всё
Я не Кашпировский и абстрактных советов по телевизору, по телефону, через статью давать не могу. Безусловно, то, в какие кружки и секции отдавать, зависит в первую очередь от ребенка. Но один из принципов – надо попробовать все, для того, чтобы самоопределиться.
Иначе это будет, как в анекдоте: «Вам нравится играть на скрипке? Да, нравится, я просто никогда не пробовал».
В случае с маленьким ребёнком, дошкольником, вопрос, конечно, в родительской установке. Понятно, что если это будет как в детском стихотворении: «драмкружок, кружок по фото, мне еще и петь охота» – и английский, и фигурное катание, и еще что-то – обязательно будет истощение.
Но попробовать нужно все. То есть так: ты не ставишь перед собой задачу, чтобы твой ребенок был чемпионом Олимпийских игр по фигурному катанию (тогда это уже профессия), но поставить на коньки и дать почувствовать лёд ему надо. А параллельно попробовать и танцы, и так далее.
И постепенно, если ты ставишь задачу, извините за эту банальность, гармонического развития, ничего даром не бывает. В том смысле, что ничто не проходит бесследно. Поэтому вне зависимости от кошелька, надо пытаться попробовать и там, и здесь.
Но это требует еще и времени, а многие родители во времени ограничены. Но тут уже, извините, приоритет. Если ты хочешь, чтобы твой ребенок был, как дерево, – ну, что же, занимайся своей работой и все. То есть здесь все-таки каждый выбирает для себя.
Евгений Ямбург
Ищем занятия, которые пригодятся в профессии?
Я не понимаю такой прагматизм родителей. Во-первых, никто не знает, какой будет профессия ребенка. Этого никто не знает. Он будет меняться еще тысячу раз. Это первое.
Во-вторых, правда, достаточно давно у меня был случай, когда выпускник – талантливейший парень – поступил на факультет актеров оперетты. Смешной парень, талантливый, в школе всё время в капустниках участвовал. Потом его призвали в армию, там перебили ногу – какие уж танцы в оперетте?
И тогда он стал замечательным хирургом – оперировал в Чечне. Но вот этот артистизм, это умение войти в палату и всех развеселить остался.
Понимаете в чем дело? Артистизм нужен не только артисту – он нужен и педагогу, и врачу, и менеджеру. А вот это искусственное прагматическое ограничение – «это пригодится, а это – нет»… Кто может об этом сказать заранее? «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется».
Бросать ли бальные танцы накануне ЕГЭ? Не вешаем всё на один гвоздь
Это, собственно говоря, я даже на личном опыте знаю. У меня сын – мастер международного класса по бальным танцам, а сейчас юрист и защищал диссертацию в России и в Англии.
Танцевал он довольно долго, это нужно было для его здоровья. У него были проблемы при рождении, а потом с хождением. И мы, папа и мама, начинали это не для чемпионства. А потом вдруг выяснилось, что со здоровьем все поправилось, и он пошел, пошел вперед; это тоже творческая вещь.
Я смотрел, как он готовится, а там огромная нагрузка – тренировки чуть ли не каждый день или через день. И он ехал в метро и параллельно делал уроки.
То есть дополнительная нагрузка мобилизует человека. Потому что можно вообще глядеть в окно, отвлекаться. Но потом, конечно, настал такой момент, когда пришлось выбирать.
Но тут тоже нет универсальных рецептов. Может быть, для кого-то это станет профессией, и он пойдет во ВГИК. То же самое со спортом.
И выдающийся спортсмен – это, конечно, замечательно, но представьте себе, как опасно вешать все в своей жизни на один гвоздь! Вот пианист, который переиграл руку. Его карьера оборвалась, а больше ничего нет. Или ты всю жизнь занимался художественной гимнастикой, а там какой-то перелом – и что? Ну, может быть, тренерство, но ведь тренер и спортсмен – это тоже разные профессии. И поэтому здесь, конечно, проблема. Но и вся наша жизнь – такая проблема.
Основное дополнительное образование
Разнообразные кружки и секции в официальных документах именуются «дополнительное образование». Ровно столько, сколько существует этот термин, он вызывает у меня аллергическую реакцию. Потому что и основное и дополнительное образование – это сообщающиеся сосуды. А в слове «дополнительное» есть что-то такое второсортное.
На самом деле, бывает, и довольно часто, что усилия одного кружковода стоят больше, чем всего педагогического коллектива. И тогда личность ученика раскрывается. Но в слове «дополнительное» есть скрытая коннотация, что это что-то такое приватное, необязательное, и она влияет на мозги людям.
Даже в сознании родителей есть такая типичная реакция: «Если ты получил двойку по математике, на хор не пойдешь». Причем тут двойка по математике и хор?
Это же в отношении внутри педагогов. Вот, есть, скажем, голубая кровь – это педагоги-предметники, а есть что-то такое неважное. Это полная ерунда! Потому что на самом деле, действительно, основное и дополнительное образование – это два рукава одной реки. Это надо понимать.
Тем не менее это действительно очень важная вещь, потому что одна из важнейших задач – социализация детей – решается именно в дополнительном образовании.
Почему оно чрезвычайно важное? Оно важно по многим причинам. Во-первых, оно добровольное. В психологии это называется «в сфере клуба». Здесь нет принудиловки. И в этой ситуации как раз и раскрываются творческие потенции ребенка, который может быть неуспешен в математике или других «основных» предметах. Но в клубе он вдруг находит себя, и за счет этого вытягиваются вся остальные личностные моменты.
А ещё кружки важны с точки зрения будущей судьбы – профориентации человека. Если вы посмотрите биографии наших великих авиационных конструкторов или замечательных артистов – они все начинали в кружках. И Василий Лановой, и Татьяна Шмыга.
И это очень серьезная штука, тем более, если мы владеем тем, что в психологии называется «деятельностный подход». Это же не просто болтовня – детей, особенно пацанов надо реально занимать. Понимаете?
И вот я знаю, есть в Подмосковье один лагерь – туда просто невозможно устроиться. Туда очереди стоят, хотя он дорогой безумно, стоит бешеных денег. Там обучают мальчиков водить машину и всему вообще – вплоть до вертолетовождения. Ещё очень модное сейчас направление – авиационное моделирование. Но не где моторчики на резиночках, которые были у нас, а то, что управляется электроникой.
И такая форма обучения очень важна: дети заняты делом и параллельно учатся.
Что можно было бы сделать?
Многие наши социальные беды происходят именно от недоразвитости дополнительного образования. Объясняю. Не так давно, около года назад, был вопиющий случай: пьяный шофер сбил семь человек – пять детей из вспомогательной школы, двух педагогов. И его президент так справедливо назвал «отморозком».
Что после этого делается? Принимается ужесточение мер по поводу водителей – за езду в пьяном виде штрафы повысить, уголовную ответственность усилить и так далее. Это все правильно, но с точки зрения управления это называется «бить по хвостам», или по-научному «реактивное управление». Вот случилось – ужесточили.
Другой путь гораздо более эффективный – прогнозирование будущего и профилактика подобных вещей.
В переводе на язык конкретных примеров: совершенно очевидно, что сегодня любой человек будет водить машину. На столичном рынке за небольшие деньги все это можно купить, поэтому для того, чтобы воспитывать новую культуру вождения, начинать надо со школы, с дополнительного образования.
Вот я бы, например, ввел в девятых-десятых-одиннадцатых классах обязательное обучение вождению. Но не на плакатах, простите, а с реальными машинами.
Конечно, это требует денег. Но тут наш немножко убогий автопром нашел бы себя. «Лада» в самой дешевой комплектации. С наказанием: если от тебя хоть раз пахнет пивом, ты получаешь такую отрицательную характеристику, что, например, пять лет никакие права не получишь.
И, наоборот, если ты успешен, (а это ведь можно начинать постепенно – со всяких мотиков и картингов), то уже на выходе из школы, имеешь право через какое-то время сдать на права, и даже на профессиональные. А это уже кусок хлеба.
Да, это большие деньги, но на самом деле мы больше теряем на дорогах. И это не такие уж большие деньги, если посмотреть на другие наши мегапроекты.
Еще один момент: дополнительное образование всегда выполняло некую пилотную роль. Например, когда еще никто не помышлял о всесторонней компьютеризации, и не было никаких школьных программ, вся техника осваивалась в детских компьютерных клубах. И там же отрабатывались модели будущего обучения и пользователей, и программистов.
Стандарты, кадры, деньги
Если вы возьмете содержание наших новых государственных стандартов, там есть новый подход: наряду с предметными знаниями и умениями ученики должны владеть метапредметными компетенциями, универсально-учебными действиями. Где они у вас этим овладеют? Опять в школьных кабинетах, что ли? И в этом смысле это у меня очень больная тема.
Потому что, например, у нас здесь довольно давно существует свой клуб «Зюйд-Вест» – это шлюпки, пароходы и так далее. И наши ученики изучают экологию, историю, шлюповождение, ландшафтную географию. Они выходят в экспедиции на Волгу и берут там интервью у бабушек, ставят на месте разрушенных церквей кресты, изготовленные ими же самими в мастерских. Вот вам метапредметная деятельность.
Этот проект называется «Живая школа». Я не хочу сказать, что школа мертвая, но это специальное такое название. Дело в том, что как раз в процессе такого образования человек понимает, зачем эти знания нужны, они не мертвые, то есть, он сразу начинает ими пользоваться. Это действительно практические очень серьезные компетенции.
С другой стороны, такой подход требует больших ресурсов – и материальных, и кадровых ресурсов. Это все требует, извините, финансирования. Вот, где проблема. И, конечно, она требует очень серьезного отношения.
Я вспоминаю, в годы советской власти во многих педагогических институтах была даже специальность – «педагог дополнительного образования». Сегодня этого ничего нет. Кто придет сюда?
Это необязательно должны быть педагоги, это может быть просто одаренный человек, который почувствовал в себе педагогическую жилку. Хотя по жизни он замечательный конструктор или ремесленник. И это тоже прекрасно.
Значит, надо помочь этим людям войти в профессию, в том смысле, что по квалификации они должны иметь какое-то образование – без этого нельзя с точки зрения закона.
Но что особенно опасно – вторичное отношение к дополнительному образованию отразилось на финансировании. Потому что у нас, условно говоря, школа получает деньги по количеству детских душ.
В разных регионах финансирование разное. Берем московское, оно хорошее, там один ребенок «стоит» сто десять тысяч – это в основном образовании. Но, простите меня, за него же в дополнительном выделяют всего девятьсот рублей. То есть, педагогов дополнительного образования мы фактически опустили на самую нижнюю планку. А ведь там же должны быть асы, потому что там харизма нужна.
И вот в этой ситуации такие центры, как школа Сергея Казарновского, где очень много кружков, и мы с нашим дополнительным подразделением – школа ремесел, шлюпки и так далее, – вынуждены отрезать от учебных планов, чтобы прокормить и не погубить дополнительное образование.
Тут огромный пласт проблем, к которому наши власти относятся пока легкомысленно.
Фото Анны Гальпериной