В 1957 году Юсуф Карш сфотографировал немолодого бородатого мужчину в свитере грубой вязки. Этот снимок стал известным во всем мире. В нашей стране он висел на стенах во многих квартирах.
Четвертая жена Эрнеста Хемингуэя – Мэри Уэлш – обрадовалась этому портрету больше всех. Фотограф из множества вещей выбрал ее подарок на день рождения писателя – вещь баснословно дорогую, ручной вязки от Диора.
Поклонники «папы Хэма» в Советском Союзе считали, что снимок идеально передает его простоту – нобелевский лауреат, которому для творчества нужны «лишь карандаш и несколько листов бумаги».
Вещи и люди могут обманывать. Тексты – никогда. Эрнест Хемингуэй верил в «настоящее слово», хотя жизнь все время пыталась разрушить религию писателя.
Он родился 21 июля 1899 года в пригороде Чикаго Оак-парке. Отец был врачом, тихим и спокойным человеком, мать – шумной домохозяйкой, мечтавшей стать певицей или актрисой. Ее дом часто превращался в музыкальный салон, а Эрнеста она несколько лет заставляла играть на виолончели. Позднее писатель скажет, что ненавидел эти часы, но они давали ему возможность придумывать истории.
Впрочем, верить нужно не всему, что рассказывал о себе папа Хэм – авантюрист, фантазер и очень ранимый человек.
Писать он начал еще в школе, тогда же увлекся боксом. В комнате, где Эрнест мучил виолончель, полы натирали канифолью. В отсутствие родителей он приводил сюда школьных товарищей и дрался. Потом кровь убирали, друзья уходили, а папа с мамой так ничего и не замечали.
Впрочем, может, ничего этого и не было. Известно одно – в молодости Хемингуэй был репортером в нескольких газетах, и его очерки отличались фантастически точными деталями. Он чувствовал запах, вкус, цвет, манеры человека, о котором писал. Он мог передать ощущения боксера в нокауте, описывая цвет его кожи или поворот головы.
Это умение останется с ним на всю жизнь. Мало кто сможет написать лучше Эрнеста о людях, любви, смерти и войне, обходясь при этом лишь несколькими словами. Только Чехов, которого он очень любил. Чехов – мастер подтекста, Хемингуэй придумал «принцип айсберга». Большая часть того, что хочет сказать писатель, от читателя скрыта, и это придает тексту полноту и правдоподобие. В «Альпийской идиллии» страшная трагедия человека передана одним абзацем и скупым диалогом:
Так вот, – сказал Олз, – она умерла, я известил общину и убрал ее в сарай на сложенные дрова. Потом мне эти дрова понадобились, а она уже совсем закоченела, и я прислонил ее к стене. Рот у нее был открыт, и когда я вечером приходил в сарай пилить дрова, я вешал на нее фонарь.
– Зачем ты это делал? – спросил пастор.
– Не знаю, – ответил Олз.
– И часто ты это делал?
– Каждый раз, когда вечером работал в сарае.
– Ты поступил очень дурно, – сказал пастор. – Ты любил свою жену?
– О да, любил, – сказал Олз. – Я очень любил ее.
Хемингуэй доведет искусство мужских диалогов почти до совершенства, и вскоре молодые литераторы в Париже, в американских городах и даже в Советском Союзе заговорят этими рублеными фразами без прилагательных. Они будут пить алкоголь, любить женщин, искать правду, не задумываясь о том, что настоящий Эрнест Хемингуэй совсем не так прост.
Он прошел три войны – во время Первой мировой был ранен, спасая итальянского солдата. В 1937 году Эрнест уже в Испании, сочувствует республиканцам, которые борются с фашизмом. Во время Второй мировой Хемингуэй живет на Кубе и работает на американскую разведку. На своей яхте «Пилар» он выслеживает немецкие подлодки. Затем писатель попадает во Францию и вместе с партизанами помогает союзникам освободить Париж.
Впрочем, третья жена писателя Марта Геллхорн рассказывала, что «Пилар» была местом попоек для Хемингуэя и его друзей, а американская разведка мечтала разорвать с ним все отношения.
Но после каждой войны выходил новый роман – «Прощай, оружие» (1929 год), «По ком звонит колокол» (1940), «За рекой, в тени деревьев» (1950), где писатель возвращался к теме войны, любви и смерти.
Можно не верить рассказам Хемингуэя о том, что он командовал партизанским отрядом или лично застрелил больше ста фашистов, но переживания человека, который видит, как другие превращаются в зверей от вида крови, он описал так, что страшно даже в переводе:
«Дон Гильермо обернулся на голос женщины. Он не мог разглядеть ее. Он хотел сказать что-то и не мог. Тогда он помахал рукой в ту сторону, откуда неслись крики, и шагнул вперед.
– Гильермо! – кричала его жена. – Гильермо! О, Гильермо! – Она вцепилась в балконные перила и тряслась всем телом. – Гильермо!
Дон Гильермо опять помахал рукой в ту сторону и пошел между шеренгами, высоко подняв голову, и о том, каково у него на душе, можно было судить только по бледности его лица.
И тут какой-то пьяный крикнул, передразнивая пронзительный голос его жены: «Гильермо!»
И дон Гильермо бросился на него, весь в слезах, ничего не видя перед собой, и пьяный ударил его цепом по лицу с такой силой, что дон Гильермо осел на землю и так остался сидеть, обливаясь слезами, но плакал он не от страха, а от ярости, а пьяные били его, и один уселся ему верхом на плечи и стал колотить его бутылкой».
Это рассказ «Пилар» из романа «По ком звонит колокол» о самосуде над фашистами в маленьком испанском городе во время гражданской войны.
Пилар – жена лидера республиканского отряда, находящегося в тылу врага. Ее муж Пабло – организатор этой расправы. Все жители города выстроились в две шеренги перед обрывом и ждут фашистов, которые по одному выходят из церкви после исповеди. Не убить их нельзя, поскольку идет война.
Через 14 лет после публикации этого романа в 1954 году Эрнест Хемингуэй получит Нобелевскую премию по литературе за повесть «Старик и море». У него будет три сына и четыре жены, а он всю жизнь будет мечтать о дочке. Он будет называть «дочками» понравившихся женщин моложе себя, будет много пить, рыбачить и болеть.
2 июля 1961 года рано утром писатель возьмет одно из своих ружей, ногой нажмет на курок и выстрелит себе в рот. Предсмертной записки он не оставит, а на его могиле выбьют текст из «Снегов Килиманджаро»:
«И тогда, вместо того чтобы взять курс на Арушу, они свернули налево, вероятно, Комтон рассчитал, что горючего хватит, и, взглянув вниз, он увидел в воздухе над самой землей розовое облако, разлетающееся хлопьями, точно первый снег в метель, который налетает неизвестно откуда, и он догадался, что это саранча повалила с юга.
Потом самолет начал набирать высоту и как будто свернул на восток, и потом вдруг стало темно, – попали в грозовую тучу, ливень сплошной стеной, будто летишь сквозь водопад, а когда они выбрались из нее, Комти повернул голову, улыбнулся, протянул руку и там, впереди, он увидел заслоняющую все перед глазами, заслоняющую весь мир, громадную, уходящую ввысь, немыслимо белую под солнцем, квадратную вершину Килиманджаро. И тогда он понял, что это и есть то место, куда он держит путь».
