Иордания христианская. Гора Нево
Местные гиды называют это место «гора Нéбо» — с ударением на первый слог. Монумент Моисея, The Memorial of Moses, считается самым посещаемым паломниками местом в Иордании, и в этом есть большая доля правды. Потому что паломничества сюда совершают не только христиане, но и иудеи, воздающие почитание великому пророку. Многие из них считают своим долгом повторить тот путь, которым почти три с половиной тысячи лет тому назад их предки вошли в Землю Обетованную, завершив сорокалетние скитания в пустыне.
Храм на горе Нево
Отсюда пятьдесят километров по шоссе до столицы, Аммана. И сорок шесть по прямой — до Иерусалима. Пророку Моисею хорошо были видны Мёртвое море и западный берег Иордана — та земля, которую Бог обещал Своему народу и которую Моисей увидел только издали, отсюда, с вершины горы Нево.
Сосновая роща, дорожка в гору к вершине холма, довольно многочисленные группы туристов. Паломников – хоть христиан, хоть иудеев — их обычно везде сразу видно. Здесь таких нет; в прозрачной тени невысоких деревьев неспешно прогуливаются типичные западные туристы — пожилые мужчины и женщины плюс несколько хрестоматийных японцев с фотоаппаратами.
Фрагменты храмовых мозаик, хранящиеся в комплексе т. н. Монумента Моисея
На полпути к вершине — памятный знак, установленный в год 2000-летия Рождества Христова, с именами жертвователей. Среди них много русских фамилий на кириллице; ни одна из них не знакома. Есть просто имена: Оксана, Мария. На памятном знаке выбит герб францисканцев — две скрещенные руки со стигматами на фоне креста. С 30-х годов прошлого века эта земля принадлежит общине ордена святого Франциска, но никаких признаков монашеской жизни не заметно. Туристы бродят по мемориалу сами по себе.
Нам не везёт: древний храм, возведённый на вершине горы еще в IVстолетии и перестроенный в XX веке, закрыт на ремонт. На улице под стилизованным бедуинским шатром можно увидеть храмовые мозаики, собранные археологами в здешних местах. Все они какого-то красноватого оттенка; каменные породы в Иордании насыщены железом, особенно заметно это станет в Петре. Никаких особых, музейных условий хранения; мозаики фактически живут под открытым небом.
Склоны горы Нево
Неожиданно разговор заходит о быте бедуинов (наверное, из-за чёрных пологов, которыми накрыт шатёр).
— А как они спасаются от скорпионов?
Самер, наш гид, потихоньку вырывает из края полога кусочек шерсти:
— Это сделано из верблюжьей шерсти, видите? У неё такой особенный запах или что-то такое, что отпугивает скорпионов.
Позднее, в пустыне Вади-Рам, когда мы посетим настоящие бедуинские становища, этот факт не раз вспомнится. Научный это факт или достояние фольклора, но ни одного крупного скорпиона мы не увидим. А на маленьких, размерами с муравья, здесь никто особо внимания не обращает по причине их относительной безвредности.
Мемориальный знак возле храма
На смотровой площадке людно. Пожилой экскурсовод рассказывает своим подопечным, где находились наиболее памятные библейские места и куда смотрел пророк Моисей, стоя на этой вершине:
— Dead Sea… Jordan River… Promised Land…
Шляпы, платки и бейсболки послушно поворачиваются вслед за его рукой; туда же направляются камеры мобильных телефонов: снимают все и всё. Напоследок — групповое фото на фоне «жезла Моисея», жутковатой скульптуры, стоящей рядом со смотровой площадкой.
Когда-то очень давно долина Иордана выглядела иначе, река была полноводной и сильной. Можно представить, что испытывали измученные десятилетиями скитаний сыны Израиля, когда увидели эти земли и услышали от своего вождя, что им, родившимся и выросшим в пустыне, предначертано Богом стать хозяевами этих цветущих земель.
Факт-открытие: в древности Иордан был настолько полноводной рекой, что несколько храмов, построенных в первые века христианства на месте Крещения Спасителя, были разрушены из-за сезонных паводков.
Фрагмент мозаики
«Жезл Моисея», скульптура итальянского мастера Джованни Фантони
Фрагмент храмовой мозаики
Дорога спускается по склонам горы Нево в сторону Мёртвого моря
Иордания туристическая. Амман
Первый день нашей поездки. Полупустой аэропорт QueenAlia. Сюда три раза в неделю прибывают самолёты из Москвы. Мы заходим в стеклянное здание аэропорта и идём длинными переходами к стойкам паспортного контроля. «Мы» — это многочисленная и разношёрстная группа паломников, журналистов и духовенства, которая посетила страну по приглашению министерства туризма Иордании.
Нас встречают несколько человек, сотрудники министерства. У них на руках списки, в которых надо найти свою фамилию и получить 40 динаров на визу. Въезд в Иорданию де-факто безвизовый, штамп в паспорте после уплаты пошлины проставляют непосредственно в аэропорту.
Поднимается переполох. Каждый второй не может найти себя в списках. Один из встречающих, парень с целой кипой бумаг, уже раздаёт деньги. Проходит ещё пять минут – и честные россияне, так и не разобравшиеся, кто что должен делать, на всякий случай начинают возвращать динары. В конце концов, через полчаса суматоха сходит на нет, и все благополучно получают свои паспорта со штампом хашимитского королевства Иордании.
Амман, центральная часть города
Среди нас находятся опытные путешественники, уже бывавшие в стране.
— Не переживайте, это тут обычное дело, — успокаивают они нас. Правда, когда нас ведут на стоянку к автобусу, бывалые коллеги предлагают пари:
— Спорим — это не наш автобус?
Ко всеобщему облегчению, выясняется, что автобус всё-таки наш. Парень-гид, сопровождавший нас к автобусу и сносно говорящий на русском, оказывается выпускником какого-то донецкого ВУЗа. Иорданец выучил русский язык во время учёбы в украинском институте. Донецк… Тему не поднимаем: поздно, все устали, всем хочется поскорее отдохнуть.
Амман — настоящий мегаполис. Его население — это почти треть всего населения страны (два и шесть с небольшим миллионов, соответственно). Это неудивительно: город расположен на севере страны, в холмистой местности, поэтому здешний климат отличается мягкостью, он скорее средиземноморский. Никакого контраста после перелёта не ощущается, майский вечер в Аммане совершенно такой же, как и в Москве. Пройдёт несколько дней, и мы, вернувшиеся сюда сразу после пекла Акабы, после сорока семи градусов тепла в тени, смертельно замёрзнем вечером в Аммане, когда там будет плюс восемнадцать.
Амман. Вид на Старый город.
Исторический центр Аммана, — так называемая цитадель, развалины крепости на вершине одного из холмов. Археологический музей, разместившийся тут, удивляет скромностью экспозиции. И это притом, что Аммонское царство, ассирийцы, персы, греки, набатеи, римляне, арабы-гассаниды (кстати, приверженцы яковитской церкви), Оттоманская Порта — все эти государства и культуры оставили свой след в здешних местах. Чувствуется, что если памятники здесь и сохраняют, то без особого пиетета перед их исторической и культурной ценностью. Возможно, в этом проявляется присущий исламу фатализм и покорность перед судьбой: чему Аллах судил быть разрушенным, то будет разрушено.
…Над цитаделью, её колоннами вдруг поднимается в небо воздушный змей. Его запустили мальчишки прямо под стенами крепости. Тут же вспоминается картинка из Иерусалима, в своё время врезавшаяся в память: такие же чернявые пацаны запускают в небо воздушного змея прямо со стены, окружающей место, где Господь вознёсся на небеса. Ветры здесь дуют крепкие, на этих семи холмах Аммана, и, присмотревшись, замечаешь, что тут и там над городом висят другие воздушные змеи, их много, они как редкие цветочки на длинных тонких стеблях – раскачиваются на ветру, глядя сверху на ковёр-мозаику, сложенную из бесчисленных крыш старого города.
Руины древнего храма Юпитера в центре акрополя
— Сейчас мы будем проезжать американское посольство — пожалуйста, не фотографируйте, — наш гид, смешливый балагур Самер, на сей раз серьёзен. — Могут быть проблемы.
Накануне поездки мне рассказали в фейсбуке историю про то, что может случиться, если тебя заметят фотографирующим посольство США в Аммане: автобус с неосторожными туристами был остановлен и надолго застрял «до выяснения». Фотографировать американское посольство неинтересно: целый квартал в новом городе Аммана огорожен высоким забором с несколькими КПП и охраняется патрулями на джипах с пулемётами и автоматчиками — что тут такого.
— Видите, какое тут к ним отношение, — Самер, как кажется, хочет сделать нам приятное, подчёркивая, что американцы здесь не очень-то комфортно себя чувствуют. — Просто посмотрите потом на российское посольство и сразу поймёте, в чём разница.
Российское посольство охраняет один полицейский в будке-«стекляшке».
Вестибюль дворца Аль-Каср (Аль Казер) — единственная относительно сохранившаяся его часть
Правда, на въезде на территорию гостиницы, в которой мы живём, тоже постоянно дежурит полицейский с автоматом, а сам въезд оборудован автоматическими барьерами.
В один из дней неожиданно обнаруживаем на гостиничной стоянке танк. Настоящий танк, современный, большой. Выясняется — сегодня тут снимают кино. Точнее, сериал. Вся стоянка занята киношной техникой, поодаль — машина военной полиции, присматривающей за танком. Серьёзное отношение к производству сериалов впечатляет. Может быть, сериал будет про военных?
Вообще, отношение к людям в погонах тут очень уважительное. Оно и понятно: король Абдалла II сам кадровый военный с отличным послужным списком, его портреты в форме маршала Королевских Иорданских ВВС висят в каждом втором офисе, в магазинах и кафе, на стенах домов, и необязательно эти дома — казённые учреждения. Не менее популярны портреты короля в штатском — с женой и детьми.
Римский амфитеатр у подножия холма окружён современными постройками
Популярность короля — залог стабильности в стране. Так считает наш гид; во время одного из долгих переездов наш разговор касается политической ситуации, и мы спрашиваем Самера об «арабской весне» и роли Иордании в регионе.
— Короля нельзя трогать, — Самер серьёзно говорит о том, что они, вероятно, не раз обсуждали с друзьями на досуге, на своих иорданских кухнях. — Его нельзя трогать, он же потомок Мухаммеда.
Действительно, король Абдалла принадлежит арабскому роду хашимитов, который ведёт свою родословную от Хашима ибн Абд Манафа, приходившегося пророку Мухаммеду дедом. Но насколько сплочёнными могут быть арабы-мусульмане, защищая потомков пророка, — кто знает.
— И вообще. Посмотрите: у кого самая протяжённая граница с Израилем? У Иордании, — Самер увлёкся «политинформацией» и с жаром разъясняет нам суть происходящих событий и их скрытый смысл. — По прямой от Аммана до Иерусалима — всего 65 километров. Любая ракета долетит элементарно. Поэтому в Иордании будет всё спокойно. Американцы нас поддерживают. А Сирию, Ливан, Ирак — да всё вообще они разделят на части.
Экспонаты Национального археологического музея Аммана
Удивительно: наш гид рассуждает о роли американцев в регионе, но каждый новый аргумент неизменно заканчивается одним и тем же — положением Израиля.
— Сейчас у нас с Израилем всё спокойно, — продолжает Самер. — Вот мы были на месте Крещения — так его совсем недавно открыли для посещения, раньше там, на израильской границе, стояли части нашей армии.
Да, профессиональной иорданской армии есть чем заняться: расслабляться в таком неспокойном регионе точно не стоит.
— Вокруг нас везде войны идут, — заканчивает свою политинформацию наш гид, и эта констатация факта повисает в воздухе напряжённым многоточием.
А пока, как любил выражаться во времена оны отечественный МИД, «дружественные и добрососедские отношения между двумя странами развиваются и укрепляются»: в последние годы Иордания и Израиль реализуют совместный проект строительства скоростного шоссе, по которому добраться от одного города до другого можно будет меньше чем за час.
Факт-открытие: Москва и Амман — города-побратимы. А еще побратимом Аммана является Нальчик. Вероятно, исторические связи кавказских народов с Иорданией проявились и в этом случае.
Руины дворца Аль-Каср
Вестибюль дворца, интерьер с фрагментами каменной резьбы
Экспонат Национального археологического музея Аммана, фрагмент
Руины на месте дворца Аль-Каср, включавшего в себя комплекс монументальных ворот, крестообразный зал для приемов и несколько сводчатых залов
Храм Юпитера, или Великий храм Аммана был возведён при императоре Марке Аврелии (II в. н. э.)
Фрагменты декоративных рельефов
Экспонат Национального археологического музея Аммана — стеклянная рыба, один из первых символов раннехристианского искусства
