«А какого числа у нас в этом году Масленица?» – этот вопрос мне регулярно задавала наша завуч по внеклассной работе: ей же план культурных мероприятий составлять надо. Впрочем, нет. «Какого числа» она уже не спрашивала после того, как я ей в первый раз ответил, что это не конкретный день, а целая неделя. В дальнейшем она просто спрашивала «когда?», помня, что это целая неделя, сама же имея в виду последнее воскресенье перед Великим постом, т.е. Прощеное воскресенье.
Протоиерей Игорь Прекуп
Что характерно, мои попытки загрузить ее информацией по сырной седмице и по Прощеному воскресенью не имели ни малейшего успеха. А зачем? Ей же не ликбез по основам русской культуры с детьми проводить, а Масленицу. Нечего отвлекаться на всякие посторонние темы!
Причем тут сырная седмица? Масленица – это блины, катанья, игры, пословицы и поговорки, веселье, традиционной разновидностью которого являются кулачные бои (не-не, в рамках школьного мероприятия до этого не доходило), ну и, конечно же, ритуальное сожжение чучела Масленицы (зимы, Морены – богини смерти и холода). Чего еще заморачиваться какими-то сырными седмицами, чинами прощения? Школа у нас светская, мероприятия – народные, а религия – личное дело каждого, не надо клерикализировать наши праздники!.. – нет, прямо такого она не высказывала, но если бы я начал ей навязывать свое понимание смысла сырной седмицы, то вполне мог бы услышать много интересного.
Казалось бы, ах, какая непоследовательность! Ведь если Масленица – праздничный период, привязанный к Пасхе и непосредственно предшествующий Великому посту, логично было бы говорить о нем в этом контексте… Логично? Для кого? Нет в этом никакой логики для секуляризованного мышления. Тут другая логика и с ней отчасти можно согласиться.
Дело в том, что Масленица – весьма своеобразный этно-культурный феномен. Одинаково неправы и те, кто считают ее древним языческим праздником, и те, кто ее воспринимают как праздник православный.
Да простит меня Издательский Отдел, но с тех пор, как я впервые взял в руки «Православный церковный календарь» (а было это, дай Бог памяти… в 1986 году), у меня всегда вызывает недоумение, что после слов «сырная седмица» в скобках пишется «масленица». Нет, я могу понять еще, когда пишут в таких же скобках «Первый (второй, третий) Спас» (это все же народное название православного религиозного праздника), а Масленица – она-то с какого перепугу указывается в скобках, как если бы это было всего лишь другое название той же сырной седмицы?..
Нет уж, тут скорее права вышеупомянутая организатор гимназии, с которой я когда-то трудился на одной ниве: Пасха и связанный с ней календарный цикл, в том числе и приготовительные к Великому посту седмицы – это одно, а Масленица – другое. Почему? Попробую пояснить.
Что мы знаем о Масленице? Что это время веселья, гуляний, игр (в том числе и небезобидных, как, например, кулачные бои – из песни, как говорится, слова не выкинешь, можно их не включать в программу, но традицией они предусмотрены, духу праздника вполне соответствуют) и всевозможных обрядовых действий, языческих по своему происхождению, пусть даже эта подоплека и не осознается участниками. Это тот минимум информации о Масленице, который известен каждому человеку с просторов нашего недавно единого Отечества.
Если, например, о гаданиях на Святки мы можем сказать, что это – языческие вкрапления, что Святки вовсе не так следует проводить, то о Масленице мы такого сказать не можем. Все правильно: именно так, как выше сказано, и следует проводить Масленицу.
Тогда причем тут скобки? Это что – такая благословленная Церковью адаптационная версия сырной седмицы? Если да, то скобки понятны и оправданы, а если такое времяпрепровождение никак не соответствует ни духу, ни букве церковного устава, тогда, думаю, пора в наборе календаря произвести некоторые изменения, хотя бы с точки зрения грамматики русского языка.
Ну, посудите сами, Неделей мясопустной возглавляется сырная седмица, во время которой не только мясо удаляется из рациона, но весь строй жизни постепенно, плавно изменяется в перспективе приближающегося периода покаянного сосредоточения на внутренней жизни. Конечно, мирянин не обязан ежедневно посещать богослужения, но в любом случае жизнь православного человека должна соответствовать тому настрою, который логично следует из богослужебного устава.
А теперь давайте сопоставим «устав» Масленицы и устав богослужебный, который может не соблюдаться формально (в самом деле, у каждого свои возможности посещения храма), однако, по духу, по мысли своей должен служить стержнем повседневной духовной жизни любого православного христианина вне зависимости от того, мирянин он или монашествующий, в священном сане или нет.
Что же открывается нашему незамутненному взору?
Неделя мясопустная предваряется поминальной родительской субботой (кстати, одна из поздних версий смысла выражения «первый блин – комом», что первыми блинами поминали почивших родителей, а воспоминания о них, естественно, сжимают горло – «ком» в горле).
Поминальная мясопустная суббота логично предшествует Неделе мясопустной – воскресному дню, который еще называется Неделей о страшном суде: мы накануне поминали усопших и, заботясь об их участи, теперь обращаем внимание на себя, на свою готовность к переходу в иную жизнь.
Все тексты Триоди постной в этот день как бы встряхивают православного человека от духовной дремоты:
«Увы мне, мрачная душе, доколе от злых отреваешися? Доколе унынием слезиши? Что не помышляеши о страшном часе смерти? Дела твоя предстоят на обличение твое… Прочее, о душе, время наста: тецы, предвари, верою возопий: согреших, Господи, согреших Ти, но вем человеколюбие Твое, Пастырю добрый, да не разлучиши мене одесную Тебе предстояния, великия ради милости Твоея».
Воскресный день дает импульс на всю последующую седмицу. Так, по идее, всегда должно быть. Однако не только мысль о Христовом и всеобщем Воскресении важна для проведения очередной седмицы, но и та, которая отличает конкретный воскресный день.
В данном случае воскресенье посвящено воспоминанию Страшного суда, чтобы мы размышлением о соответствии своей души, своего образа жизни уготованному нам (обратите внимание: нам всем уготованного) соцарствованию со Христом и о путях лишающих того, что, повторюсь, нам уготовано Отцом Небесным, о путях, делающих нас причастниками погибели вместе с диаволом и ангелами его – чтобы мы, таким образом, плавно подготовились к вступлению в поприще Святой Четыредесятницы.
Да-да… Конечно. Собрались. Настроились. Как же! Какое там «возопий»?! «Повопил» и хватит: перерыв у нас, время оторваться до Поста (причем независимо от того, собирается ли человек поститься, но Масленица – это святое!).
Мы не какие-нибудь буддисты, чтобы медитировать на тему духовной жизни, наша подготовка в том состоит, чтобы всю дурь из себя наружу выгнать, до глубины прочувствовав суетность мира сего со всеми ее скорбями в виде похмельного синдрома, боли в ребрах и прочих закономерных последствиях веселья: раскаяние обеспечено самое искреннее, зароки завязать с порочным образом жизни – самые решительные.
Этакий аскетизм a la Распутин: очищение через познание греха.
Наступает понедельник сырной седмицы (напомню, начинается седмица воскресным днем, заканчивается субботой).
«Светлая предпразднства воздержания, светлая предпутия поста днесь…» – читаем в тропаре канона дня. «Отверзошася божественного покаяния преддверия: приступим усердно, очистившее телеса, брашен и страстей отложение творяще…» – сказано в седальне.
А по «масленичному уставу» что надлежит? Ага, «брашен и страстей отложение творяще», конечно, разбежались! Всему свое время, «отложим», а теперь обычай – святое дело. Столы должны ломиться от яств и хмельного питья. Блины блинами, но и в остальном тоже все должно быть на уровне. «Пить до перехоты, петь до надсаду и плясать до упаду» – норма, Масленица вообще должна быть щедрой, «широкой», обильной, и горе тому, кто не проявит должного усердия в соблюдении обычая!
Не успели смолкнуть торжественные предостережения церковных чтений, как «понеслась душа в рай» (только в рай ли?)!.. Это ведь встреча нового года, а «как встретишь, так и проведешь»: хочешь быть сытым весь год, чтобы дом был «полная чаша»? Пусть на Масленицу будет в твоем доме изобилие и пресыщение, чего бы тебе это ни стоило! Всего должно быть много, в избытке… Такое вот вхождение в поприще Великого поста.
Впрочем, в понедельник и вторник еще более-менее, «масленичный устав» не так строг. В основном блины да катания с горки (о магической подоплеке этой забавы все, конечно, забыли, ну да ладно). А вот в среду теща ждет зятя на блины (или зятьев, если дочек много – ах, сущее разорение для тещи!). Чтоб зятьям скучно не было, собираются гости, и веселье – полным ходом (именно в среду, когда ради подготовки к приближающемуся посту даже литургию служить не положено)! Но это лишь раскачка.
Четверг не зря называется «широкой масленицей», «разгулом» и «переломом». О, когда разворачивалась народная стихия в старые добрые времена и начинались массовые, всенародные культурные мероприятия: кулачные бои, катанья на санях по улицам, конские бега, взятие снежного городка и прочие забавы! В пятницу (опять же, литургии в тот день не положено по уставу) зять ждал тещу на блины, так называемые «тещины вечера», а в субботу молодая невестка приглашала золовок, одаривала их, откуда и название «золовкины посиделки».
В воскресенье – сожжение чучела Масленицы или Морены, на которую навязывали отслужившие обереги или всякое тряпье с наговором, чтобы сжечь в огне все отжившее и плохое. И лишь вечером этого заключительного дня Масленицы, наконец, начиналась подготовка к Великому посту: когда так же всенародно люди шли в храм и просили друг у друга прощения за нанесенные обиды и сами прощали своих обидчиков.
Вот почему говорить о том, что Масленица – православный праздник – отрицать очевидное. Народный? А что значит «народный», если при этом не христианский? Значит, языческий? «Язык» по-славянски – народ. Народный, вне Христа, вне Священного Предания – значит, языческий по духу.
Если мы говорим о той или иной народной традиции, то отдаем себе отчет, что она возникла не на пустом месте, а на какой-то мировоззренческой почве. Нетрудно понять о какой почве речь, если эта традиция буквально кишмя кишит всевозможными приметами, заговорами, гаданиями, как Масленица.
Мы можем не знать о происхождении тех или иных традиционных потех, но корни их все равно уходят в ту почву, в лоне которой они сформировались. И не надо недооценивать живучесть язычества в народной памяти: многие люди и по сей день соблюдают те или иные обычаи, следуют приметам и гадают, руководствуясь этими суевериями, что называется, на полном серьезе, (тем не менее, было бы поспешно назвать Масленицу языческим праздником, но об этом чуть ниже).
И что, теперь ни на санках не покататься с детьми и друзьями, ни в снежки не сразиться, ни крепости из снега не строить?!.. Нет, что вы, я это не к тому, что давайте, отцы, братья и сестры, «отречемся от старого мира» и анафематствуем всенародно любимый праздник, откажемся от блинов и всего того культурного пласта, который накопился по этой теме.
Ведь традиция только тогда становится порочной, когда она насаждает нечто противное заповедям Божиим, искажает Предание и представляет собой почву и оправдание для разорения души. Но пошлости вполне можно избежать, если знать меру во всем и воспитывать вкус, а языческие магические примеси совсем нетрудно отфильтровать, если знать происхождение тех или иных традиций. От каких же забав отказываться совсем, а какие позволять себе умеренно – это уже будет делом осведомленной совести: «осведомлен – значит, вооружен».
photosight.ru. Фото: Дарья Соболева
В связи с этим вернемся к первому блину, который «комом».
Выше мы упоминали о сравнительно поздней версии происхождения поговорки «первый блин – комом». Поздней, потому что она, хотя и имеет под собой какую-то традиционную основу (в отличие от общепринятого толкования, что первая попытка в любом деле бывает неудачной), все же не соответствует изначальному смыслу, уходящему вглубь веков к тому самому празднику, «реинкарнацией» которого является наша Масленица. Обращаю ваше внимание: она – не тот же самый древний языческий праздник, как бы некогда реконструированный в условиях православной державы и сохраняющийся поныне в секулярном обществе. Это другой праздник.
Почему Масленица не православный праздник, мы выше уже выяснили, но почему же не языческий?
По духу-то да, согласен, языческий, но в историческом плане, конечно же, нет. Масленица не языческий, а синкретический праздник, образовавшийся как результат сомнительной попытки «приручить» язычество в лице Комоедицы – древнеславянского новогоднего праздника проводов зимы и встречи весны. Только длился тот праздник не одну неделю, а две: одну до наступления нового года в день весеннего равноденствиия (которое всегда выпадает в Великом посту) и одну – после.
Так что Масленица – это название нового праздника, который возник вследствие того, что древнюю Комоедицу в несколько сжатом виде перенесли на сырную седмицу с Прощеным воскресеньем включительно, чтобы смягчить духовный ущерб, который она могла бы нанести, если бы ее праздновали (а праздновали бы все равно) в середине Великого поста.
Такой вот компромисс из истории православного миссионерства на Руси, в чем-то аналогичный весьма неоднозначной по своим последствиям аккомодации, практиковавшейся миссионерами-иезуитами среди индейцев Южной Америки.
Масленица представляет не воцерковленный, как того, вероятно, хотелось тем, кто «назначил» ее на сырную седмицу, а максимально секуляризованный вариант Комоедицы – праздника плодородия, посвященного «скотьему богу» Велесу, олицетворяемого медведем. Настолько секуляризованный, что в народе уж давно забыли, кто такие «комы».
По одной из версий, комы – это медведи (язычники-славяне считали их своими предками), а Комоедица – праздник пробуждения медведя, а в его лице и всей природы. Первые блины относились к медвежьей берлоге: весна, скоро мишка проснется, вот и пусть примет в дар блины и не доставляет людям хлопот. Так что не «комом», «комам»: первые блины отдать комам – медведям.
Однако есть другая версия, что комы – это духи, обитающие в кронах (комах – сл.) деревьев: им первые блины.
Блины – ритуальная пища, символизирующая солнце, силой которого якобы наполнялся человек, который их ел. Они, как и солнце, желты, круглы, горячи, вообще вся обрядность праздника направлена к тому, чтобы разгорячить, отогреть землю и все живое, начиная с разжигания огня в людях, отсюда направленность многих игр на активизацию сексуального начала.
Землю надо отогреть собой и напитать, чтобы собрать хороший урожай. Катанья с горки были не только увеселением, но и магическим действием, чтобы хорошо росли лен да конопля. По тому, кто, как и сколько раз съедет с горы, гадали, хорош ли будет урожай, долго ли человек проживет и т.п. Кулачные бои тоже носили характер земледельческого жертвоприношения: проливаемая кровь рассматривалась как жертва ради обильного урожая.
Если исключить несовместимое с христианской нравственностью, отфильтровать всю эту языческую составляющую развлечений и быть внимательными к своей совести, которая даст почувствовать меру в дозволенном, ничто нам не помешает светло провести это праздничное время, порадовать ближних и достойно подготовиться к периоду «светлой печали».
Читайте также: