На днях я прочитала новость о том, что в одном из румынских монастырей случилось чудо — замироточил список иконы Божией Матери «Достойно есть». И вспомнилась одна наша маленькая семейная история, которая связана с этой иконой. Не с той, румынской, конечно, а с «Достойно есть», которая находится у нас в храме Архангела Михаила в Тропарево. История эта может показаться странной, неправдоподобной или просто самой обычной: так, совпадения. Но мне лично она дорога. И я очень хочу ей поделиться.
Случилось это, когда нашей старшей дочери Варваре было около четырех лет. Как-то я пришла с ней на Всенощную…
Тут стоит, наверное, сказать, что Варюша всегда была девочкой спокойной, созерцательной и задумчивой. В храме с ней не было никаких проблем, в отличие от двух младших. С рождения она спокойно лежала или сидела всю службу на руках у меня или у мужа.
Когда ей было два года, я полностью выстаивала с ней в Великий пост канон Андрея Критского. Пока я молилась (или, по крайней мере, пыталась), она тихонько играла на лавочке с огарками свечей, выкладывая из них разные картинки. А еще она подолгу могла стоять перед каким-нибудь образом и смотреть на него. Не знаю уж, о чем «высокодуховном» она думала и думала ли вообще, но все бабульки, глядя на нас, разве что не плакали от умиления.
Другое дело, что в силу своего темперамента, подозреваю, Варе в принципе было все равно, где спокойно стоять и созерцать пространство. Она так же долго и задумчиво может смотреть на море, уток, бабочек или просто перед собой и о чем-то мечтать. Она — чудачка и «философ» от природы. Да и, собственно, как и у меня, периоды «фанатизма» сменяются у нее религиозным охлаждением и увлечением чем-то другим, и обратно. Так, в раннем детстве Варюша попеременно хотела быть то монахиней, то матушкой, то военным летчиком.
А повзрослев, как и многие дети, она чаще предпочитает носиться с ребятней по церковному двору, чем стоять на службах. Или вообще остаться дома и посмотреть фильм. А потом, почитав житие какого-нибудь святого, вновь просится в храм. Что будет дальше — посмотрим…
В общем, тогда, когда Варе было четыре года, и у нее протекал один из «монашеско-матушкиных» периодов, она очень полюбила икону Богородицы «Достойно есть», которая находится у нас в Архангела Михаила с правой стороны, недалеко от входа. Ее многие дети любят — яркая, блестящая, вся в камушках. Красивая, в общем. Мне самой нравится.
Зайдет Варя в храм — и первым делом к этой иконе. Просила поднять, приложить и очень старательно крестилась — на радость мне и церковным бабушкам.
Вот и в тот день, о котором, собственно, речь, дочка сразу направилась к «Достойно есть». Но меня, как обычно, не позвала — чтобы я ее приложила. Стоит минуту, две, пять, десять и что-то бормочет. Уже все «сроки» вышли, а она стоит. Я не удержалась и подошла. И слышу, Варвара просит у Богородицы… дудочку.
Я немного удивилась, но ничего ей не сказала. Зато в голову сразу полезли разные дурацкие мысли: «Вот просит, а где ей Богородица дудочку возьмет? Не материализует же. Я, конечно, верующая, но такое только в книжках бывает. И решит ребенок, что все это обман». Ну и так далее в этом духе. «Куплю ей эту дудочку, — решила я в итоге. — Как бы от Богородицы. Наверное, очень хочет, раз молится. Странно, что меня не попросила».
Помню, меня это так впечатлило, что я даже позвонила нашему дружественному и любимому батюшке о. Анатолию с Украины, который когда-то благословил моего мужа на мне жениться и потом всячески о нас заботился. Что, собственно, делает и до сих пор.
«Вот как быть? — пытала я его. — Давайте, куплю. А то ведь разочаруется ребенок в вере. Просила-просила Богородицу, а ничего нет. Никакой дудочки».
«Ты что о себе возомнила! — отругал он меня тогда. — Тоже мне, придумала. Чудеса ребенку устраивать! Не с тобой она разговаривала! Не тебя просила, а Божию Матерь! И вообще, это малодушие! И маловерие!» В общем, убедил.
…А через два дня к нам в гости приехал Варюшин крестный Александр. И привез ей в подарок изумительную… да-да — дудочку. Настоящую, деревянную, с узорами, какие делали когда-то давно. Увидел на Рогожском рынке и почему-то очень захотел купить.
Дочка ничуть не удивилась — она же просила Богородицу. А Саша, когда я ему рассказала о том, что произошло, очень радовался, что Божия Матерь через него исполнила просьбу крестницы. Я же опять позвонила отцу Анатолию и с восторгом рассказывала: «Нет, ну вы представляете… Богородица… И дудочка»…
Но на этом не закончилось. Только улеглись мои восторженные восторги, как Варя объявила мне в храме, что «Опять помолилась Богородице (все той же „Достойно есть“) и попросила у нее рубиновые капельки».
«Варенька, а что такое рубиновые капельки?» — испуганно поинтересовалась я. «Мама, ну как ты не понимаешь, рубиновые капельки — это просто рубиновые капельки».
«Ну, все, тут точно попали, — расстроилась я. — Рубиновые капельки — это вам не дудочка. Ладно, все равно я не понимаю, что это такое, так что пусть сами с Богородицей разбираются». И даже решила о. Анатолию не звонить. А зачем? Он бы надо мной просто посмеялся. Я и сама понимаю, что все это как-то весьма странно.
Выйдя из храма, мы с Варей остались гулять на подворье на детской площадке. И вдруг с криком: «Мама, у меня рубиновые капельки!» — дочка достает из песочницы красные стеклянные бусики. Прямо рубинового цвета. Старые, грязные, разорванные, но «рубиновые капельки». А я тогда решила, что либо мы сошли с ума, либо…
Во всяком случае, я потом еще долго просила Варю помолиться перед «Достойно есть» о моих «насущных» нуждах, как то: квартира, машина и т. д. В общем, стандартный набор нужд таких «глубоковерующих», как я. Другое дело, что Богородица, наверное, тогда не сочла это таким же насущным, как рубиновые капельки и дудочка, потому что ни клада в песочнице не нашлось, ни ключи от автомобиля никто не подарил. Пришлось честно работать. И, слава Богу, все хорошо.
…Да, все это может показаться глупостью, болезненной фантазией, совпадением. Но все же детская молитва (не Варина конкретно, а вообще всех детей) какая-то особая. Чище, что ли, чем наша, взрослая, бесхитростнее. И ее Господь слышит. А если бы Варя и не получила эту дудочку и «капельки», то, возможно, это никак не повлияло бы на ее детскую веру. Богородице виднее, и они «разобрались» бы сами. Отношения ребенка с Богом — это вообще большая и отдельная тема.
Мне даже кажется, что это все было сделано и для меня тоже. Чтобы показать мне всю глупость моего маловерия, и чтобы я больше занималась собой и своей слабенькой духовной жизнью, а не устраиванием чудес. И вообще, чудеса ведь — это не главное, не цель (не считая Литургии, конечно, когда происходит самое большое Чудо). Это только толчок, или что-то другое, непонятное мне. А цель — это работа над своей душой, соединение с Богом. Жаль только, что на поиске такого «волшебного» чуда мы часто и успокаиваемся. Но все равно оно у нас было. И от этого тепло и радостно.