Архимандрит Савва (Мажуко)
Отовсюду летят новости. Читаю и грущу.
Мальчик двенадцати лет покончил с собой. Разбил дорогой телефон и испугался гнева родителей. Нашли в петле.
Семнадцатилетний подросток повесился на школьном дворе. Бросила девушка.
Студентка пыталась прыгнуть с моста. Не сдала сессию.
Заведующий кафедрой отравился в гараже, узнав о потере должности.
Настоящая эпидемия самоубийств. В некоторых областях суициды вышли на первое место среди смертей от несчастных случаев. Самоубийц больше, чем погибших на дорогах.
Отчего народ так легко и охотно расстаётся с жизнью? Причин много. Отмечу только одну, но самую главную. Мы очень комфортно устроились и забыли, что жить это больно – вот фраза, над которой следует поразмышлять.
Жить – это больно
Произнесите десяток раз, постепенно меняя интонацию от горького драматизма до задорного комизма. Перед вами не просто дешёвый лозунг, а «лакмусовая бумажка» для проверки состояния внутреннего развития, тест на зрелость.
Что вы слышите, что чувствуете, проходя этот тест? Отчаяние, одиночество, вам припоминается вся горечь предательства, людской подлости и несправедливости или в вас просыпается спортивный азарт и жажда полнокровной жизни с желанием всё перепробовать и наброситься на жизнь с ещё большей жадностью? Такой широкий спектр взаимоисключающих переживаний будит одна и та же фраза у разных людей.
Читаю в первой части «Тихого Дона», как братья Мелеховы отправились на поле и стали по дороге дурачиться. Чуткие соседи, наблюдая со стороны, поняли всё превратно и сообщили отцу, что сыновья устроили драку. Батька, не сильно разбираясь, прыгнул на коня, догнал сорванцов и успел перетянуть одно из них плёткой, прежде чем они скрылись в высокой пшенице.
Ставлю на место братьев современных подростков. Унижение почти взрослых ребят на глазах всего села. Несправедливость – ведь папка даже не спросил, что случилось, сразу схватился за кнут. Обида на клеветников-односельчан. Домашнее насилие, отец-тиран, психологическая травма на всю жизнь и, как её наследие, зажатость в отношении с людьми и, особенно, с девушками.
А как отреагировали герои Шолохова? Прячась в поле, братья посмеивались, потирая ушибленные бока:
— А у батьки-то рука ещё ого-го какая, кре-е-епкая! Так хватил, чуть кнутовище не переломилось! Хорошо припечатал!
Вместо жалоб и угроз – восхищение силой удара!
— Боль одна, а реакции на неё разные. Почему?
— Люди другие. Мелеховы выросли в деревне, с детства привыкли к труду, а труд это всегда боль. Нравы были круче. Во всём была простота и грубость. Хорошо это или плохо – не знаю. Как бы я ими не восхищался, всё же предпочитаю этому патриархальному колориту наше время и наше окружение. Я счастлив, что нравы смягчились, и мне не приходилось прятаться от буйного папаши в бураки.
Жёсткость нравов, отсутствие удобств и новокаина. При всех недостатках казацкого быта, дети тогда получали то, что ставит их в преимущественное положение по сравнению с их нынешними одногодками. У этого преимущества есть название.
Искусство держать удар
В традиционном обществе воспитанию этого навыка уделялось большое внимание. Жизнь была сложной, страданий и смертей было больше, поэтому научить ребёнка правильно реагировать на боль, было вопросом выживания.
Человек, претендующий на вступление во взрослую жизнь, должен был обосновать свою зрелость, пройдя обряд инициации, а это всегда испытание болью. Умеешь переносить боль, значит, уже не дитя. Спартанские юноши мужественно терпели безжалостную порку, лёжа на холодном камне, но нельзя было проронить ни звука, ни слезинки. Если не умеешь терпеть боль, как тебе можно доверить женщину, детей, государство?
Снова о казаках. С чего начинается «Тарас Бульба»? После годовой отлучки с учёбы возвращаются дети Тараса. И отец, и мать обожают своих славных сыновей, но как проходит встреча? Радостный папка больно задирает сына с огромным желанием затеять драку, и он её получает. Долгожданная встреча превращается в потасовку, из которой и отец, и сын выходят в приподнятом настроении. Батя в восторге от крепких кулаков наследника, а сынок получил веское удостоверение, что батька ещё в силах и здоровьем Бог не обидел. Короче, все счастливы!
Как сказал бы Александр Сергеевич:
Мой друг, таков был век суровый.
И предок твой крепкоголовый
Смутился б рыцарской душой,
Когда б тебя перед собой
Увидел без одежды бранной,
С главою миртами венчанной,
В очках и с лирой золотой.
Сегодня нравы смягчились. Порог боли сместился в сторону большей чувствительности. Навык держать удар выпал из числа важнейших. И напрасно. В моём пионерском детстве довольно часто звучало выражение «морально-волевые качества». Не просто апелляция к морали, но и к воле, то есть способности принимать решения, действовать быстро и реагировать правильно. Держать удар – значит, суметь правильно отнестись к неудаче, к падению, принять свою ошибку и её последствия, пережить предательство и жестокость без мстительности и озлобления, но со здоровым азартом – хорошо припечатал!
Шахматисты говорят: хочешь научиться играть, играй с сильнейшим и проигрывай. Красивый проигрыш – бесценный опыт, его не возьмёшь из книжек. Настоящий тренер обязательно ставит своему ученику навык правильно переносить поражение, с достоинством и без истерик. Хороший педагог знает, что именно с этого и надо начинать. Потому что жизнь состоит не только из побед, но за каждым достижением стоит труд, а значит, боль и страдание, и переносить неудачу с достоинством – это знак подлинной доблести.
Неудача и поражение дают нам более адекватное представление о том, как устроен мир, но, пожалуй, самое главное, этот опыт знакомит нас с собой. Поражение – опыт самопознания, освоение своих пределов и границ.
Жизнь — это боль. Можно остановиться на этом и выбрать одно из двух: терпеть или жаловаться. А можно пойти дальше и принять бой. Потому что жить значит сражаться – занятие опасное, но очень весёлое.
С поля брани не сбежишь, но от тебя зависит, будешь ты трусливо прятаться или дерзко нападать. Люди делятся на тех, кто отбивается от мяча и тех, кто «ведёт игру». Если уж никуда не деться, почему бы не попробовать тактику нападения?
Гитарист идёт через боль, но по-другому невозможно подчинить себе инструмент.
Гимнаст покоряет себе своё тело, превозмогая боль, но это усилие дарит ему ни с чем не сравнимую радость полёта и гибкости.
Писатель обрекает себя на муку каждый день прорываться через инерцию языка, обуздывая слово, разбивая косность мысли, и, в конце концов, побеждает или падает, но не сдаётся.
Политик выходит сражаться на арену с «голодными львами», слыша, как за спиной наглухо закрывается дверь, и пути обратно нет, да он и не вернётся, потому что веселье в самом разгаре.
Бизнесмен бросается в «воду, кишащую акулами», зная, что без ранений не обойтись, но такие уж тут правила, и, будьте уверены, он дорого продаст свою жизнь.
— В каком опасном месте мы живём! Почему нельзя как-то устроиться без боли и сражения?
— Откуда нам знать тайны Божии? Таков наш мир, и мы его благословляем, а Писание говорит о христианах как о людях сопротивления:
Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф 6:12).
Но здесь апостол говорит об отрицательном измерении брани, на которую каждому предстоит выйти. Это вечная распря между человеком и человекоубийцей врагом. Однако это не вся правда об устройстве мира. Жизнь – это борьба, но у борьбы есть и положительное измерение, и именно в нём работают политик, бизнесмен, спортсмен, писатель и музыкант и вообще каждый из живущих. Живое всегда сражается. Христианин не может не воспитывать в себе навык держать удар. Каждый из нас – солдат, и конца брани не видно. Расстраиваться из-за этого или ликовать?
Бог в доспехах
Читая жития святых, поражаешься, сколько терпеть приходилось этим людям. Преподобный Амвросий Оптинский страдал почти всю свою жизнь, так что ему довольно часто приходилось принимать людей лёжа. Батюшка Серафим Саровский тяжко хворал с детства, а нападение разбойников превратило его в калеку. Матушка Манефа Гомельская с детства была инвалидом, но трудилась всю жизнь и умела приободрить и шуткой, и наставлением.
Среди угодников Божиих практически нет людей благополучных. Все они прошли через страдания и муки, но с каким достоинством!
— Почему люди святой жизни, дававшие другим исцеление, сами себе не могли помочь?
— Потому что между святым и Богом открывается недоступная нашему пониманию тайна ратоборства.
Был удивительный поэт Эзра Паунд. У него есть загадочная «Баллада мрака», в которой он обращается к Богу не как Творцу и Искупителю, а как к галантному сопернику (gallant foe), с которым предстоит вступить в схватку. История отношений с Богом – история любви. Сначала человек любил Бога, как дитя, отдыхая на руках Господа. Потом он любил Бога, как женщина любит своего возлюбленного, но вскоре ему открылся лучший путь любви:
Возлюбить Его, словно Бог – твой враг
И сокрыт покровом при этом,
Мы сходились в ночи, где безвиден мрак
Как ветра за Арктуровым светом.
Это образ, который нам хорошо известен из книги Бытия. Патриарх Иаков, хранимый Богом беглец, встречает на закате Того, Имя Которого Чудно, и всю ночь сражается с ним и проигрывает бой, но получает новое имя — Израиль – богоборец – имя, которое значит не ниспровергателя Бога, а того, кто так близко подошёл к Нему, что имел честь попробовать Его силу.
Кто Богу, как муж в бою проиграл,
Тот в конце концов превозмог.
Боль и борьба лежат в самом основании всего прекрасного.
Творчество есть борьба. Любовь есть сражение. Дружба есть ратоборство. Познание есть битва.
Художник бросает вызов природе, сражаясь с немотой холста и однозначностью красок. Скульптор ломает природные формы, чтобы вызвать к жизни нечто невиданное. Поэт объявляет охоту на летучие образы и праздные слова, и, если он хороший ловец, у него будет целый табун объезженных пегасов.
Любящий вступают в состязание с любимым с риском потерять всё или найти жемчужину, блеск которой он однажды разглядел, и теперь идёт по следу, не глядя на ранения и оклики разумных и премудрых. Друзья, дети, любимые – участники большого турнира любви, который составит честь любому рыцарю.
В поисках истины люди пускаются в путь, бросая вызов великанам, дерзко хватая гениев за подол платья крепкими и жадными руками. Хочешь понять мудреца, вызови его на бой и проиграй. Как только ты открываешь книгу великого, ты бросаешь ему перчатку, и будь готов с достоинством вынести поражение. Но лучше проиграть великану, чем всю жизнь трястись в углу, прячась от жизни.