Духовный писатель, Волоколамский старец Досифей (Топорков)

Основанный преподобным Иосифом недалеко от Волоколамска Успенский монастырь явился выдающимся центром православного подвижничества, просвещения, русской культуры. Основатель обители преподобный Иосиф принял монашество от преподобного Пафнутия Боровского (†1477; пам. 1 мая). Родители Преподобного и многие его родственники подвизались в монашеском звании. К их числу следует отнести племянника преподобного Иосифа старца Досифея (Топоркова). Он родился во второй половине XV века и “прожил долгую жизнь”¹. Известны монашеские имена родителей старца Досифея — инок Евфимий и инокиня Юлия. Одного его брата звали Иоанн², другой его брат был поставлен на Коломенскую кафедру — владыка Вассиан (Топорков; 1525–1542; †1553). Старец Досифей был не только племянником преподобного Иосифа, но и находился в родственных отношениях со святителем Макарием³. Некоторое время он несомненно находился в Пафнутиево-Боровском монастыре, в связи с чем позднее писал: “…сами видехом, бывшая во обители отца Пафнутиа”⁴.

Старец Досифей известен как писец, одновременно сочетавший в себе большие писательские дарования; подвизался он также и на поприще иконописания. О связях с Волоцкой обителью знаменитого мастера-иконописца Московской Руси Дионисия известно следующее: “Около 1488 года художник расписывает заложенную в 1484 году соборную церковь Успения Иосифо-Волоколамского монастыря, причем <…> выступает в окружении помогавших ему мастеров — сыновей Феодосия и Владимира, старца Паисия и двух племянников Иосифа Волоцкого — Досифея и Вассиана”⁵.

Подвизаясь под руководством своего дяди, старец Досифей еще при жизни преподобного Иосифа покинул Волоколамскую обитель “немощи ради, по его благословению, но умом и сердцем повсегда с ним и с сущими его”⁶ пребывая. В последующее время старец Досифей подвизался в Симоновом монастыре, где с 1502 и по 1506 настоятельствовал его дядя, брат преподобного Иосифа, архимандрит Вассиан (Санин; 1506–1515), ставший затем Ростовским архиепископом. С 1509 года в обители поселился князь-инок Вассиан (Патрикеев), вернувшийся с Белоозера, который общался со старцем Досифеем. Позднее, в 1531 году, Волоколамский инок участвовал в соборных разбирательствах воззрений князя-инока⁷. Так схематично выглядит жизненный путь духовного писателя.

Интересна писательско-творческая биография Волоколамского книжника. В начале XVI столетия инок Досифей создает выдающийся памятник русской исторической мысли — Хронограф⁸. Вначале в нем идёт “Изложение о вере”. В нем говорится о Священном Писании, о творении мира, о Таинствах Церкви. Со ссылкой на “святого Феодорита” говорится о двуперстном перстосложении и совершении крестного знамения. Затем следует “Указ, чесо ради поклоняемся на въсток”⁹, завершается предисловие “Летописчиком вкратце”¹⁰.

Изложение мировой истории в Хронографе ведётся от сотворения мира и до падения Константинополя в 1453 году. При этом использовались библейские книги, труды византийских историков, жития православных святых. Автор активно использовал Хронику Георгия Амартола¹¹. Затем говорится об истории южных славян, составленной преимущественно на основании житий сербских святых. За основу русской истории автором была взята Симеоновская летопись и Свод 1495 года. Волоколамский инок впервые показал отечественную историю как часть всемирной истории, а Московское государство — как наследника мировых держав, «как “третий Рим”, единственный оплот Православия перед лицом турецкой военной экспансии и идеологической экспансии католического Рима»¹². Говоря о падении Царьграда, автор подчеркивает, что это бедствие было предречено “Мефодием Патрьским и Лвом Премудрым”. И далее читаем: «Пишет бо: “Русский род с прежесоздательными всего Измаилтя победят и Седмохолмаго примут с прежезаконми его и в нем въцарятся”»¹³.

Хронограф — новое явление в русской исторической мысли, свидетельствующее о большом творческом кругозоре автора и о его эрудиции в подборе источников, о писательском мастерстве, что позволило создать “повествование безупречной композиции и — насколько это оказалось возможным — даже единого стиля”¹⁴. Впервые в древнерусской письменности в Хронографе говорится о западноевропейской концепции четырех мировых монархий. Пройдет еще полвека, и теория четырех монархий вырастет в теорию “Москва — третий Рим”¹⁵.

Р. П. Дмитриева, изучая состав рукописных сборников Волоколамского монастыря, отмечает тесные литературные связи монастыря с Новгородской кафедрой при архиепископе Макарии¹⁶. Связующим звеном между обителью преподобного Иосифа Волоцкого и святителем Макарием мог быть инок Досифей. Святитель Макарий прославился как покровитель книжного делания. Первое его книжное начинание в Великом Новгороде связано с именем Волоколамского инока, о чем свидетельствует одна приписка в древней рукописи Синайского Патерика. “По благословению преосвященнаго архиепископа Великаго Новаграда и Пскова, владыки Макариа, аз грешный Досифеос Осифитие (то есть постриженец Иосифова монастыря — а. М.), преписах таковыя повести и чюдеса, преже списавших отець их же обретох, яко солнце покровено потемнением облак, или злато покровено прахом, старыми и иностраньскими пословицами, иная же смешана небрежением и неисправлением преписающих. И сего ради ни малу зарю не подаваху сладости прочитающим, того ради небрегоми и непрочитаеми бяху. Аз же много время и прочитая многажды, едва возмогох познати силу лежащую в них иностраньских пословиць, преписах и преведох чисто, якоже от поселянских речей, неученая и неискусная словеса, и Божиим поспешением отогнав таковое потемнение, и показав в них первые сладости зарю <…> Начах же таковая писати в лето 7036-е (1528), и кончах в седьмое (1529) о Христе Иисусе Господе нашем, Ему же подобает велика слава со Отцем и со Святым Духом, ныне и присно и в безконечные векы, аминь”¹⁷.

Священник И. Смирнов выявил вставку-дополнение в данном Патерике, взятую из Хронографа¹⁸, который, как известно, был составлен старцем Досифеем. Исследователь рассматривает различные приемы текстологической работы инока Досифея и отмечает, что в основу сделанных им исправлений был положен “древний перевод” Патерика¹⁹. Сохранение непереведенных выражений в прежнем виде, по мнению священника И. Смирнова, вызвано плохим знанием греческого языка и отсутствием греческого оригинала Патерика. В заключение о созданной редакции и проделанной работе тот же исследователь говорит: “Как работа типичного начетника XVI века, лишенного необходимых средств, эта редакция носит на себе самые ясные следы безудержного редакторского произвола. Так, подлежащий исправлению текст в одних местах переделывался (причем справщик не стеснялся даже со знанием одного русского языка переводить непереведенные греческие слова); по мере надобности он изъяснялся (конечно, в границах собственных познаний комментатора), наконец, в критических для редактора случаях попросту выбрасывался”²⁰. Поскольку исследователь исходил из соображений точности следования греческому оригиналу, то его выводы достаточно критичны, но, думается, удобопонимаемость самого Патерика для читателя XVI века от проделанной работы не ухудшилась²¹. Позднее, при составлении Великих Четьих Миней, Синайский Патерик в редакции инока Досифея вошел в состав июньской Минеи под 30 числом²².

Работа над текстом Синайского Патерика имела для инока Досифея большое значение. Сам он писал в своем послесловии к нему: “И ныне убо и в нашей земли таковая (подвижники — а. М.) много бывают, но нашим небрежением презираема и писанию не предаваема, еже некая и мы сами свемы, и о тоих не (?) слышавше, нехужше писанных зде”²³. Вкладом в решение данной проблемы в русской агиографии стал написанный позднее иноком Досифеем Волоколамский Патерик. Литературное единство предисловий к обоим Патерикам, Синайскому и Волоколамскому, было справедливо отмечено священником И. Смирновым²⁴.

Сожаление писателя, что в Русской земле деяния подвижников не предаются писанию, побудило его к написанию Волоколамского Патерика. Л. А. Ольшевская предполагает, “что уже в Симоновом монастыре у Досифея возник и начал осуществляться (на уровне сбора материала и записи отдельных рассказов) замысел Волоколамского Патерика”²⁵. Волоколамский Патерик — это исторически второй памятник подобной агиографической письменности на Руси после Киево-Печерского Патерика²⁶. Л. А. Ольшевская пишет о времени составления Волоколамского Патерика: “Можно предположить, что появление Патерика было приурочено к Собору 1547 г., на котором были канонизированы первые святые иосифлянской школы монашества, однако наиболее интенсивный период работы над произведением скорее всего падает на 30-е годы, когда Досифей принимает деятельное участие в религиозно-политической борьбе эпохи, что придает патериковым рассказам публицистическую остроту”²⁷. Однако, учитывая, что кончина инока Досифея датируется концом 1543 или началом 1544 года²⁸, такая приуроченность написания Патерика отпадает. Л. А. Оль­шевская характеризует творение Волоколамского книжника: «Труд Досифея Топоркова уже можно рассматривать как Патерик иосифлянской школы монашества, в среде которой вынашивается идея создания общерусского патерикового свода, намеченная в десятом “слове” Духовной грамоты Иосифа Волоцкого и реализованная в Великих Минеях Четиих Митрополита Макария»²⁹. Можно говорить, что Макарьевская школа продолжила соборное прославление святых и «инок суздальского Спасо-Евфимьева монастыря Григорий написал похвальное Слово “на память всех святых русских, новых чудотворцев”»³⁰. Вскоре творение инока Досифея переработал другой Волоколамский книжник старец Вассиан (Кошка)³¹. В последующее время Соловецкий писатель XVII века старец Сергий (Шело­нин), составляя Азбучный Патерик, процитировал предисловия из Синайского Патерика³².

В Патерике автор описал “бывшаа во обители отца Пафнутиа и ученика его отца Иосифа, и елика от них слышахом и от ученик их, сущих в их обителех”³³. Со ссылкой на “отца Иосифа” говорится о преподобном Макарии Калязинском³⁴, приводятся “Повести отца Пафнутия” и его учеников³⁵. Интересно, что в Патерике приводится повествование с заголовком “Поведа на отец Паисея Ярославов”³⁶. Учеником старца Паисия был “Нил пореклу Майков”³⁷, то есть преподобный Нил Сорский (†1508; пам. 7 мая). О связях старца Паисия с Иосифо-Волоколамской обителью свидетельствует также и то, что он при преподобном Иосифе дал книжный вклад в обитель. В монастырской описи среди Евангелий форматом в четверть указано: “Еуангелие старое в два столпца, а дал его Паисея Ярославов, бывший игумен Троецкой Сергиева монастыря”³⁸.

Старец рассказывает о Волоколамском подвижнике иноке Никандре, который во время Угорского стояния в 1480 году пострадал от татар, мучивших его и требовавших отречения от православной веры. При этом автор замечает: “Ему же и аз много время сожительствовах”³⁹. Несомненно присутствует в Патерике тема золотоордынского ига, очевидцем которого автор мог быть в детском возрасте. Со ссылкой на преподобного Иосифа говорится о подвижнике из Боровского монастыря, который чудесно избежал татарского плена, поскольку всегда постился также и по понедельникам⁴⁰.

Перу старца Досифея (Топоркова) А. В. Пигин относит Повесть о видении Антония Галичанина, ранний список которой был им переписан⁴¹. Временем ее написания являются 20-е годы XVI века. В первой части повести автор говорит о видении старцу Антонию из Павло-Обнорского монастыря, которому в загробном мире были показаны его грехи. Вторая часть представляет исповедь старца. Исследователь допускает возможность посещения автором Павло-Обнорского монастыря. Созданная в Волоколамском монастыре Повесть позднее была включена в состав жития преподобного Павла Обнорского⁴², ее содержание “близко рассказам Патерика”⁴³.

Старец Досифей в Патерике пишет, что преподобного Иосифа “надгробными словесы почтохом и мало объявихом о жительстве его”⁴⁴. Как агиограф, старец Досифей благоговейно почтил своего дядю, составив Надгробное слово преподобному Иосифу Волоцкому. Первоначально он говорит об особом значении имени преподобного Иосифа, названного в честь ветхозаветного святого Иосифа Прекрасного, подражая которому, подвижник кормил приходивших в монастырь голодавших людей. Более того, “тезоименитый же того ныне сущий Иосиф не точию пищею телесною препита всех сущих в земли его, идеже родися, но и сущая с ним воспита духовным и телесным брашном”⁴⁵. Автор показывает благочестие рода святого подвижника и заключает: “От благаго поистине корене израсте, но и плод корене достоин”⁴⁶. В Слове показаны монашеские подвиги преподобного Иосифа в Пафнутиево-Боровском монастыре, последовавшее затем основание им Волоколамской обители, борьба с ересью жидовствующих, а также монастырская благотворительность. Инок описал случаи благодатной помощи подвижника людям, а также его дар провидения. За год до кончины Преподобный “прорече служащему ему брату” о бывшем “под Оршею побоище”⁴⁷. В конце Слова описана скорбь иноков о скончавшемся их духовном пастыре. Автор пишет о своем труде: “Та­ковая убо надгробная словеса отцу! И мало, еже о нем, изъявих, не яко ему требющу таковая, но да леты не забвена будут того добрая и еже кто и откуду бе”⁴⁸. Очевидно, Слово было произнесено автором в Волоколамском монастыре у гроба его основателя, преподобного Иосифа⁴⁹. Стилистически Слово “соответствует агиографическому канону, утвердившемуся в конце XV — начале XVI в.”⁵⁰.

В 40-х годах XVI века было написано так называемое Письмо о нелюбках, в котором отмечены исторические факты, когда мнение преподобного Иосифа в некоторых случаях вопреки кирилловским старцам возобладало и получило церковно-государственную поддержку. Речь идет о таких обстоятельствах, как о возможности для монастырей иметь земельные угодья. “То — первая нелюбка!”. Следующие нелюбки обусловлены противостоянием князю-иноку Вассиану по данному вопросу, настаивание на более тщательном расследовании воззрений жидовствующих и наказании еретиков⁵¹. Заканчивается творение словами: “О искони злоначальный враг роду человеческому! Иосиф все благочинье и благоговеиньство снимал с Кирилова монастыря, — и се ныне диявол мнением не смирну вражду положи меж таких светил! Во истинну збысться, якоже святи отцы рекоша, яко мнение — второе падение. И паки рекоша: всем страстем мати — мнение”⁵². Как считает А. И. Алексеев, Письмо о нелюбках было написано Волоколамским ученым иноком в 1545–1546 годах⁵³.

Старец Досифей известен и как книжник. Преподобный Максим Грек переводит для него некоторые произведения, которые нашли затем отражение в Хронографе⁵⁴. Инок Досифей переписывал труды преподобного Нила Сорского⁵⁵. С именем старца Досифея связывается появление в древнерусской письменности памятника, имеющего название “Сказание о гибели городов Шимбория и Солоникии от землетрясения в 1542 году”. Волоколамский инок дал вкладом в Савватиеву Тверскую пустынь рукопись, содержащую Хронограф, которая была написана по его заказу в 1538 году⁵⁶. Другой его вклад — “две книги Бытейские в десть, Деисис из трех икон, Синайский Патерик и пять рублей⁵⁷. О другой рукописи инок позаботился, чтобы она находилась в Волоколамской обители, о чем свидетельствует запись: “А се соборник и писмо и собрание старца и отца нашего Иосифа. А вынесл его из монастыря Досифей и прислал его ис Саватиева. Соборник Скитцкой”⁵⁸.

Инок Досифей — родственник святых подвижников, духовных лиц. Он — связующее звено между Иосифо-Волоколамской обителью и Новгородской архиерейской кафедрой при архиепископе Макарии. Сотрудничество Волоколамского постриженника со Святителем на книжном поприще было весьма важным. Его работа над Синайским Патериком — самое раннее известие о литературной деятельности Святителя и предшествует началу его трудов по созданию Великих Четьих Миней⁵⁹. Стремление инока Досифея записать сведения об отечественных подвижниках характерно и для последующей деятельности святителя Макария, но приобретает “макарьевский” размах и выразилось в созвании Соборов для канонизации русских святых и в последовавшем затем развитии русской агиографии и собирании всей духовной письменности. Это яркое олицетворение просветительской направленности Волоколамской обители, основанной преподобным Иосифом. Творческий диапазон старца Досифея весьма разнообразен — это авторские и редакторские труды в области аскетики, истории, агиографии и публицистики.

Список сокращений