Главная Семья Многодетные семьи

Два деда — один мир

У нас со свекром постоянно перепалки. Ну не приглянулась я ему как невеста и жена сына. Бывает… И все ему во мне не нравится. И то, что я творческая личность, и идеальный блеск кухни ставлю ниже написания очередной сказки или очерка. Ну не идеальная я хозяйка. И то, что не могу подержать в разговоре тему магазинов…

www.eva.ru

У нас со свекром постоянно перепалки. Ну не приглянулась я ему как невеста и жена сына. Бывает… И все ему во мне не нравится. И то, что я творческая личность, и идеальный блеск кухни ставлю ниже написания очередной сказки или очерка. Ну не идеальная я хозяйка. И то, что не могу подержать в разговоре тему магазинов… Ну не ходок я по ним, не разбираюсь в тряпках. И то, что у меня мама — философ по профессии и по жизни: и когда она встает с тостом, минут так на 15-20, у свекра вдруг открывается нервный тик и тело зудит в крапивнице. Короче, не из его колоды я со всем своим семейством.

Даже мысль, что я же не за него вышла, а за его сына, не могла дать мне толчок, перевалить через депрессию. Я страдала от непонимания в семье мужа. И думала, что ничем, ничем не заслужить ну уж не любовь, а так, теплое отношение ко мне свекра.

И вдруг произошло чудо!

* * *

Помню, мы стояли радостные в дверном проеме кухни с тортиком, шел ливень за окном, мама мужа жарила котлеты, а папа читал газету.

— Родители, скоро вы станете бабушкой и дедом!

— А я и так знала, — весело прожужжала всегда обо всем вперед догадывающаяся мама и побежала гладить белье.

Свекр отложил газету и заплакал. Он плакал, как плачут мужчины от радости. Крупными слезами, не боясь, что его слабость увидят все. Это была его радость! Мы тихонько оставили его одного на кухне.

* * *

И с какой скоростью рос у меня живот, с такой же скоростью шло перерождение свекра в дедушку. Еще до рождения малышей.

* * *

Помню, в жарком июле никто не мог отвезти меня с дачи к врачу. Муж в командировке, у моих родных какие-то срочные планы, на поездки в небезопасном такси наложено табу. И только свекор сдернулся с важной работы, отложил совещание( наговорив каких-то невнятных ужастиков про себя), и привез меня во время к врачу.

* * *

Я сидела на кухне у родителей мужа и пила чай.

— Валентина, Валя! Как ты можешь вот этой теплой бурдой поить нашу невестку?

Я чуть не поперхнулась чаем с испуга.

— А что?

— Борща налей. Нету? Так сделай!

— Да я не хочу борща, — убедительно начала говорить я и успокаивать заметавшуюся у плиты Валентину Петровну.

— Будущая мать должна хорошо питаться, чтобы родить здоровых детей! — Изрек с суровым видом свекор.

Через два часа на столе вкусно дымился красный борщ в белых тарелках.

* * *

Это надо было мне становиться изо дня в день более пушистой и нежной. Но это превращение лучше всего было видно в моем строгом свекре. Он привозил мне с рынка свежее мясо, фрукты, каждый день спрашивал, как я чувствую и не надо ли чего-то еще, то есть был на грани предела внимательности.

Куда делись воскресные нравоучительные разговоры-нотации с сыном на тему: «Вы не так живете! Почему ты не строишь свою жену? Почему она у тебя не хозяйка?»

Сама учтивость и ласковость в очках с толстой роговицей.

* * *

Последний случай ошеломил не только меня, но и мужа. На дне рождения сестры мужа, я сказала комплимент свекрови.

— Валентина Петровна, какое у вас красивое платье. Вам очень идет.

— Да уж… Германское. Натуральный материал, — пококетничала Валентина Петровна.

Свекор внимательно посмотрев на жену , строго приказал:

— Выйди, сними и подари невестке. Свободный покрой, как раз живот не будет давить!

Все гости от изумления пороняли вилки.

* * *

— Ну все… Прощай карьера! Отличная карьера! — горько вздохнул мой отец, когда точно также с тортиком и под ливень мы пришли с мужем сообщить великую для нашей семьи новость.

— Надо же, он жалеет мою карьеру! Уж о чем, о чем я совсем не жалею… так это об этом, — проплыло у меня в голове.

— Папка! Ты станешь дедом! — Обняла я его.

— Да ну, скажешь. Какой я дед…

— ???

* * *

Мой отец долго не признавал мысль, что скоро, хочет он или нет, но неминуемо время превратит его в эрзац и наклеит бирочку «немолодой мужчина».

Это же неминуемо. Как гусеница в бабочку. И не наоборот!

Я понимала, как в душе молод мой отец. Что и седина в волосах, и заметное брюшко — это все так, поверхностно. Но слово — дед! Дедушка! Это глубоко! Это до самого сердца.

Все прошлое — молодость, признание… Время идет. И это черта. Переступил, и половина твоей жизни прошла. Зенит. Женщины будут с другими глазами смотреть не на мужчину Михаила Геннадьевича, а на дедушку Михаила Геннадьевича.

* * *

Как трогательно дедушки обнимают теплые, пахнувшие молоком и каким-то амброзией (наверное, небесной) шевелящиеся комочки, перевязанные крест-накрест голубыми или розовыми ленточками. Нет, совсем не так решительно, как молодые папы. У молодых пап много дел — в голове строятся наполеоновские планы. А вот дедушки… С таким недыханием, с такой на мокром месте лаской в глазах. И не знаешь, право, кого поддерживать — теплый конвертик или бездыханного дедушку.

* * *

Мой папа, как всегда, отличился. Посмотрев на развернутый розовый комочек, он сказал:

— Ну и разве это ребенок? Это же космический пришелец. У него и глаза, как у космонавта, и ручки не человеческие… И кто так плачет? Ну точно, зеленый марсианин.

— ШШШШ! — зашипела вся королевская рать.

* * *

Когда детям был год:

— Дети, покажите, где наш дедушка? — гуляя в парке, я спросила своих тройняшек, по-королевски разъезжающих в коляске.

— Даш, ты папу дедушкой пока на людях не называй, — попросила меня моя мама. — Он пока не готов.

* * *

Помню, как первый раз купали детей. Дедушка и бабушка (по линии мужа) решили устроить показ азов Практикума молодой мамы. Зачем-то нагрели детскую до 30 градусов. Воду нагрели до 32 градусов в маленькой ванночке. И аккуратно на каких-то специальных саночках, обернув в марле, купали первого малыша.

— Теперь ты, Андрей, — сказал красный как рак дед.

Муж делал все правильно. Но от сильного переживания и напряжения промахнулся ладошкой и пролил несколько капель на личико очередного младенца.

Тут дед смачно наградил сына, двухметрового детину, подзатыльником. Муж взвыл от позора.

Как только дед и бабушка ушли, мы наполнили большую ванну уже не кипяченной, прохладной водой, градусов 20. Детей я купала, что белье полоскала. Туда-сюда. А зачем такие церемонии? Мне нравится и дети довольны!

Видел бы это все дедушка!

* * *

И не одно потрясение, так другое… И уже и сердце все изболелось. Потому что каждый приход — то у старшего на лбу шишка, то у младшего подбит глаз, то внучка зуб на качелях потерял. Поэтому никогда не рассказывайте о болезнях и болячках внуков дедам — слез и волнений будет на порядок больше, чем в любом самом меланхоличном сериале.

Сердце дедов хрупкое, нервы тонкие…

* * *

Мой отец взрослеет на глазах. Звонит каждый день и спрашивает о здоровье своих внуков. Вот это да! Уже все родственники знают планы на лето. Летом он будет учить внуков рыбалке! И это не смеха ради. А на полном серьезе.

— Ты, Шурик, будешь копать червяков!

— Ты, Серега, понесешь удочки!

— А ты, Маня… Считать рыбу!

И для трехлетнего ребенка нет больше счастья!

* * *

— Ты представляешь, Зина. Я же пятьдесят лет назад не делал пикулек из акации. А теперь для внуков сделал! Вернулся в детство! — Радуется мой отец.

И не только пикульки! Но и железная дорога, и самодельная качелька на старой березе, и шалаш с военными тайнами, и самодельный фонтан на даче, и сабля, покрытая серебрянкой, и длинная лестница на сказочный чердак на крыше дома…

* * *

В детстве я не застала дедушек. Один умер за пять лет до моего рождения. Он был военным аташе на Кубе. Попав под проливной ливень, дедушка заболел на Кубе и умер по дороге на Родину. Второй мой дедушка, тоже фронтовик вернулся домой после госпиталя незалеченным и слабым. И через какое-то время умер, когда моей маме было всего 11 лет. Растили меня и сестру мои родители, бабушки и воспоминания о дедах.

До сих пор помню, как мне не хватало их. В парке, когда гуляли всем семейством, на параде, когда рассматривали военную технику, и когда был салют, на могиле, когда бабушки так жалко плакали и целовали землю могилки, на даче, когда надо было достать самое красное и самое далекое яблоко, во дворе, когда соседи прибивали скворечники, в подъезде, когда пацаны-хулиганы обзывались…

Но особенно чутко не хватало дедов на праздник Победы, 9 мая. В этот день наш класс готовил подарки для своих дедов-фронтовиков. И вот они, седовласые, еще крепкие, звенящие орденами и медалями заходили в класс. И большая половина нашего класса бежала им навстречу и дарила бумажные красные звезды, самодельные самолеты, сделанные из спичечных коробков танки… А я сидела в сторонке. Никто уже не порадуется мои белым тряпичным голубям, которые я сделала на 9 мая.

Почему-то в седьмом классе я вдруг утешила себя мыслью:

— Ну что ж… раз нет у меня дедушек. Главное, что мы с сестрой мальчишками не родились. Вот тогда бы было горе!

* * *

Дедушки… Конечно же, это совсем другая каста в сознании и маленького, и большого ребенка. Дедушка… да само слово более мягкое, теплое, хлебное, что ли. Не то, что «папа» — сильное и волевое. И тем более «отец»! А тут — «дедушка».

Ну, вы поняли, о чем это я. Я так рада, что у моих детей есть два отличных деда!

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.