Священник Андрей Мизюк
8 июля в России празднуется День семьи, любви и верности. А еще это день памяти святых благоверных князей Петра и Февронии Муромских, в честь которых, собственно, этот праздник на государственном уровне и появился.
Почему семье, любви и верности посвящен какой-то отдельный день – почему это не 365 дней. Как день матери, день родителей, человека – почему они не ежедневно? Нельзя же быть семейным, верным и любящим только один день.
Да, я понимаю, что это все формальность, что забота, жертва, радость со-бытия двоих – это все то, что не может прекращаться или показываться по телевизору в отдельное время и спецвыпуском. Может быть, отдельная дата нужна нам как напоминание? Потому что как-то привычно стало, затерлось…
11 лет назад 8 июля я хоронил папу. Так случилось, что он быстро и скоропостижно скончался. Смерть ворвалась и вырвала часть нас, а жизнь полностью изменилась.
Все эти дни перед похоронами и во время их со мной была моя будущая жена, и именно в те горькие дни я почувствовал, что я не упаду, не рухну, потому что за спиной у меня появилась стена.
И уже более десяти лет я с этим чувством не расстаюсь. Тем более, что это уже не просто чувство, а часть самого меня. Библейское «не хорошо быть человеку одному» ко мне по-настоящему пришло через острую боль, когда я почувствовал, что в этом мире я среди огромного количества людей остался один со своей бедой. И поплакать через неделю (а куда деваться, докатилось, нахлынуло) я смог только в ее присутствии.
Мои родители прожили вместе 25 лет. И я благодарен им за эту жизнь. Потому что, несмотря на трудности, а сложно было очень, особенно в 90-е, когда мы с братом были еще подростками, они оставались вместе.
Даже теперь, когда мама 11 лет вдова, я вижу и понимаю, что их брак не закончен, что рука не отпущена и когда отца нет. Мне сложно это объяснить, семья у нас была самая обыкновенная, мама пришла в Церковь уже через несколько лет после смерти отца, но почему-то я знаю, что когда-то давно их в этом мире встретил друг с другом Бог, и теперь я понимаю, что все эти четверть века Он их не оставлял. А они Его. Этой удивительной любовью, терпением и принятием друг друга, испытаниями, которые они переносили, оставаясь вместе. И когда уже земля на могиле стала совсем ровной, я понимаю, что точка в этой истории не поставлена.
Уже 8 лет я священник. 10 лет в браке. У нас трое детей, и все мальчики. Когда мне начинает казаться, что я в жизни совершаю что-то значимое, я вспоминаю, кто в моей жизни действительно созидает. Понимаю, что дом, каков он есть и каким стал – это совсем не моя заслуга. А если я что-то терплю, то ей приходится терпеть не только свое, но и мое тоже.
И справляюсь, переношу, двигаюсь дальше с чувством стены за спиной. Быт – вещь коварная, в нем многое может потеряться, что-то не устраивать, где-то не получаться, но вот иногда рванет что-то и где-то, а ты жив, закрыт и пробоин никаких нет, хотя прямой наводкой били и попадание должно было быть в яблочко. Я знаю, что это чудо. И в этой связке по вертикали это я иногда держусь за руку, сорвавшись в пропасть.
Мне нередко приходится венчать. Но только совсем недавно я начал понимать величайшие знаки этого таинства.
Брачные венцы по сути мученические. И суть этого мученичества не в том, что терпим друг друга, нет, не друг друга, а вместе.
Фото: pixabay.com
Разводы я тоже видел. Даже после венчания, после красивых историй, когда, казалось бы, все навеки и печатями скреплено. Когда такое случается, то первым уходит не муж и не жена. Первым оставляется Он. А бывшие супруги идут дальше своей и очень непростой дорогой, иногда очень горькой. Да, в жизни есть многие и самые разные ситуации. Бывает так, что у одного из супругов нет иного решения и выхода. К примеру, если муж регулярно и систематически бьет жену и издевается над детьми, советовать терпеть и сохранять такой брак является преступлением. В первую очередь со стороны священника.
Но я не о таких случаях. Я о том, что называется «не сошлись характером». В браке жертвуют своим «я» ради удивительного и таинственного «мы». Это очень серьезная и болезненная жертва. Но эта перемена важна и необходима, потому что «двое, ставшие единой плотью» – это не замок из песка, но основание чего-то большего, того, что, возможно, не явится скорым результатом в этой временной жизни. Это то, что строится вновь. И из времени к Небу.
На моей памяти есть удивительные истории. Я ездил причащать женщину. Женщина молодая, но у нее рассеянный склероз и болезнь прогрессирует. Возил меня к ней ее муж. Он строил и обустраивал дом так, чтобы в нем все было максимально удобно и доступно для жены. Откуда эта сила? Как часто случается так, что семьи распадаются именно по причине болезни одного из супругов. А здесь жертва, жертва созидания, преодоления. Когда боль перестает быть чьей-то персональной, когда она на двоих.
А другая женщина позвала причастить и пособоровать мужа. Молодой еще мужчина перенес тяжелый инсульт. Его речь и движения затруднены, он может передвигаться на коляске. Просят меня помочь им с венчанием. В храме.
Недавно служил панихиду на могилах моих одноклассников, мужа и жены. Они погибли в разное, но с небольшой разницей, время. Я видел ее жизнь после его смерти. Я верю в их жизнь даже после того, как смерть соединила их в этой могиле, рядом друг с другом. Я не верю в людей в прошедшем времени, мой Бог приоткрывает тайну того, что в Его творческой мастерской ничто и никто не остался ненужным и забытым. И все, что сокрыто от моих глаз и чувств, сокрыто лишь потому, что я еще не могу и не в силах это принять и увидеть теперь. И почему-то мне кажется, да нет, я даже уверен в том, что если мой земной путь закончится раньше, я все равно не потеряю это важное для меня чувство стены за спиной.
И в этом чувстве уже здесь, на берегах разлук и горечи, до меня доносится дыхание памяти о том дивном и забытом саде, в котором двое взялись за руки перед дальней и тяжелой дорогой. А потом их обоих за руки взял и повел к свету Христос. И есть что-то похожее от этого в нашем Венчании.