Дорогие мои, как ваши дела?
Наши – не очень.
И беда не в том, что теперь каждый, покидая дом, знает, что чувствует курочка-гриль, когда на ней появляется корочка.
В последние дни по ночам в Москве особенно хорошо слышно, как стучат с той стороны Неба…
Жара, всё высохло, вечерами (иногда) грозовые бури, а с утра наползает торфяной дым, сквозь который можно смотреть на солнце, не щурясь.
Иеромонах Димитрий (Першин)
Все вокруг ругают климат, кризис, экологию и правительство. И чем жарче на улице, тем громче мы бубним про себя: да что же это такое в конце концов? Куда катится мир? Куда только смотрит правительство? Вы нам тут ещё Сахару устройте! Скоро из-за вас нормальным людям и жить будет негде!
Не все, правда, замечают, что на «вы» они обращаются уже не к правительству, а к Небу, а сам этот бубнёж заглушает стук — тихий, но настойчивый — с той его стороны.
А затем наступает ночь. Внутренняя ругань стихает, суета отходит и приходят вопросы: а зачем я на этой земле? И зачем земля? И почему она горит в эту засуху с грозами? И человек слышит в ответ: чтобы хотя бы по ночам ты задумывался об этом.
А потом приходят мысли.
Ведь я меньше планктона в бесконечном звездном океане. Но я-то это понимаю, а океан вокруг меня нет. Значит, не Вселенная – моя родина. Не звезды дали мне ум и чувства. Всё ровно наоборот: как раз мои ум и чувства дают мне звезды. Я-то их вижу и «думку гадаю», а они меня – нет. Значит, я не просто звездная пыль, научившаяся мечтать. Во мне есть то, чего нет во Вселенной. Это я сам. И атомы повторяются, и молекулы повторяются, и законы природы везде одинаковы, а меня больше нигде нет и не будет.
Кроме того, я — свободен и способен любить, и знаю об этом. Миру атомов и молекул это не свойственно. Значит, я больше этого мира.
Таблица Мендеелева не знает элементов любви и свободы, разума и творчества. Не знает их и теория Эйнштейна, и квантовая механика, и генетика. Значит, всего меня нельзя объяснить на языке химии, физики и биологии. Моя мама — не анархия большого взрыва, и папа – не стакан первичного бульона с аминокислотами. Я не случаен в космической бесконечности.
Но откуда тогда в несвободном космосе эти семена свободы и любви, каждое из которых может прорасти наперекор всем космическим и биологическим ритмам Вселенной?
Кто мне дал меня самого? Не моё тело, не мои чувства, не мои мысли, а меня самого? Ведь, как писал Державин, «сам собой я быть не мог». Кому мне сказать спасибо за эти звезды и за себя самого, как я говорю спасибо маме за вкусно испеченный пирог? И наконец, кому мне сказать спасибо за мою маму и моих родных?
И тогда человек чуть-чуть, на самую щелочку, приоткрывает ту дверь, в которую стучится бездомное Небо. И пускает Небо жить к себе.
Ваш во Христе,
заключенный в Москву,
иеромонах Димитрий (Першин).
Г.Р.Державин. Ода «Бог»
О Ты, пространством бесконечный
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в Трех Лицах Божества!
Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий, —
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвещенны,
От света Твоего рожденны,
Исследовать судеб Твоих:
Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает,
В Твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.
Хаоса бытность довременну
Из бездн Ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В Себе Самом Ты основал:
Себя Собою составляя,
Собою из Себя сияя,
Ты Свет, откуда свет истек.
Создавый всё единым словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!
Ты цепь существ в Себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под Тобой.
Светил возженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
Но огненны сии лампады,
Иль рдяных кристалей громады,
Иль волн златых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры —
Перед Тобой – как нощь пред днем.
Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед Тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, – и то,
Когда дерзну сравнить с Тобою,
Лишь будет точкою одною:
А я перед Тобой – ничто.
Ничто! – Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! – Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь – конечно, есть и Ты!
Ты есть! – природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть – и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб – я червь – я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? – безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ Податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! – в бессмертие Твое.
Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.
1784
Читайте также:
Афонский старец Паисий. Да пожалеет Бог мир и пошлет нам дождь