Трудно оспаривать факт, что истоки российской цивилизации, а тем более православной духовности во многом, если не прежде всего, связаны с Византией, с духовным наследием византийских Отцов Церкви. Греко-византийские образцы оказали глубокое влияние не только на речевые структуры русской словесности, но и на структуру мысли, и на формирование типа личности.
В этой связи тема духовного опыта святителя Иоанна Златоуста, одного из виднейших мыслителей Византии, святого, образ жизни и способ мышления которого сильнейшим образом повлияли на становление культурного архетипа русского человека, представляется чрезвычайно актуальной. Духовное наследие
Иоанна Златоуста, воспринятое отечественной культурой прежде всего через перевод его творений на древние славянские языки, оказало мощное воздействие на формирование наших собственных традиций мышления, нашей оригинальной литературы, философии, способствовало формированию образцов, норм и стандартов жизнедеятельности отечественной христианской культуры. Творения Иоанна Златоуста встречаются в составе древнерусских сборников духовно-назидательного содержания (“Златоструй”, “Измарагд”, “Маргарит” и т.д.) чаще творений других авторов, и поэтому вряд ли будет ошибкой сказать, что именно Иоанн Златоуст пользовался на Руси наивысшим авторитетом как учитель и как толкователь Священного Писания.
Однако влияние Златоуста на древнерусскую культуру не ограничивалось его творениями. Начиная с XIV в. (а скорее всего и ранее) в славянском мире стали распространяться и обрели популярность разные редакции жития святителя Иоанна Златоуста. Раньше других на Руси стало известно византийское житие этого святого, приписываемое Георгию Александрийскому (VII в.). Êðèòè÷åñêîå êîììåíòèðîâàííîå èçäàíèå öåðêîâíîñëавянского перевода этого жития осуществил Э. Ханзак1. По словам Ханзака, это житие — первое в ряду житий Златоуста VII–XI вв., êîòîðûå “íå èìåþò öåííîñòè â êà÷åñòâå èñòîðè÷åñêîãî èñòî÷íèêà, íî ïðåäñòàâëÿþò ñîáîé êîìïèëÿöèè áîëåå ðàííèõ ìàòåðèàëîâ”1. Íåèçâåñòíûé àâòîð, ñîñòàâëÿÿ òåêñò æèòèÿ Èîàнна Златоуста, открыто заявляет, что собрал информацию “от писанаго Съкратомь церковнымь историкомь, а другое от инех писаний”3; íå çàáûâàåò îí è î ðàáîòå ãëàâíîãî áèîãðàôà Çëàòîóста — епископа Палладия, “самому в тыи годы сущу в Коньстянтине граде и видевъшу своима очима все то бывшее”4. В свое повествование автор жития включает также обширный материал из устной традиции: “а другое слышахь от верных иерей, еже суть чистители, и от рядник благочьстивых, клятвами страшными известивьше, вписано и обретено еже намь исповедаша о нем”5. Внесение элементов устного предания в повествование о Златоусте явилось ответом на требования житийного жанра в Византии6.
Устное предание играло существенную роль и в последующих византийских житиях Златоуста, периодически появлявшихся после сочинения, приписанного Георгию Александрийскому, и явно зависящих друг от друга (авторы эти житий — император Лев, аноним, Метафраст). Помимо исторически достоверных свидетельств о жизни Святителя, в них содержатся и многочисленные народные легенды о чудесах, сотворенных Златоустом в разные периоды его жизни, легенды о его блестящей учебе в Афинах и т.д.
На славянской почве народная традиция, связанная с именем Златоуста, получила дальнейшее развитие. Постепенно из живого человека Златоуст превращается в некий абсолютно недосягаемый эталон идеального пастыря и проповедника: “Должен всяк проповедник имети у себе книги святаго Златоустаго, и прилежно чести оныя: ибо тако приобучится складать чистейшее и яснейшее слово, хотя и не будет Златоустому равное” (êóðñèâ ìîé —Å. К.)7. Так Иоанн Златоуст в русской культуре становится духовным символом, некоторым надындивидуальным “мерилом” духовной жизни, “культурным героем”.
Все это заставляет нас задаться вопросом о том, каким же был реальный Иоанн Златоуст? Назрела необходимость отделить достоверные исторические свидетельства от позднейших культурных наслоений и проанализировать обе эти составляющие, из соединения которых и сложился на Руси образ великого учителя и святителя Церкви. Настоящая статья — это попытка дать краткий обзор основных источников, которые можно в большей или меньшей степени признать достоверными, помогающими в поисках “исторического” Иоанна Златоуста.
Условно все свидетельства делятся на две группы:
1) личные свидетельства самого Иоанна Златоуста;
2) свидетельства историков о жизни и творчестве Святителя.
Самым авторитетным источником, бесспорно, являются собственные творения Златоуста. Однако, к большому сожалению исследователей, много говорить о себе было не в обычае Святителя: в своих произведениях, дошедших до наших дней, он дает очень мало информации личного характера8. Тем не менее собрание его творений является настоящей сокровищницей, из которой богословы, историки и археологи черпают сведения о городской, политической и церковной жизни тех времен. Тем самым оно позволяет восстановить социокультурный контекст, в котором развивались личность и талант великого святого.
Наибольшее количество собственно личных свидетельств содержится в письмах Святителя. Обширный корпус писем Златоуста9 за одним исключением (первое письмо папе Иннокентию I) относится к последнему периоду его жизни, ко времени его ссылки — 404–407 гг. и также имеет большую историческую ценность, проливая “особенно ярчайший свет на душевное состояние и заботы великого Святителя в эту самую тяжелую эпоху его жизни”10. В своих письмах времен ссылки Златоуст писал друзьям о тяготах пути, об отношении к нему людей, которых он встречал по дороге, о своем здоровье, опасностях, одиночестве и т. д. Наибольшее количество писем (семнадцать) было адресовано константинопольской диакониссе Олимпиаде11. Эти письма — самые длинные, и самые “личные”, а потому — самые известные.
Особое же значение для реконструкции жизненного пути “исторического” Златоуста имеют два его письма к папе Иннокентию I, первое из которых было написано в 404 г., после дня Пасхи, прежде чем смещенный с должности архиепископа Константинопольского Иоанн был отправлен во вторую (и последнюю) ссылку. Первое письмо содержит свидетельство о событиях, произошедших в Константинополе после прибытия туда Феофила, епископа Александрийского (в июне 403 г.), о смещении Иоанна на так называемом “соборе под дубом” (Synodus ad Quercum), о восстановлении Иоанна в епископском достоинстве в июле 403 г., о возобновившихся впоследствии происках против него. В этом же письме Златоуст описывает ужасные события, произошедшие накануне и в само празднество Пасхи в
404 г.12. Письмо цитируется у Палладия13.
Второе письмо папе Иннокентию было написано после июня 406 г., что явствует из замечания Иоанна о том, что он проводит в ссылке третий год14. Это письмо, очень небольшое по объему, содержит слова благодарности папе за его усилия по реабилитации Иоанна и просьбу не оставлять этих усилий.
Ко второй группе источников, наиболее достоверных с исторической точки зрения, относятся:
1) Диалог о жизни Иоанна Златоуста (Dialogus de Vita Sancti Johannis Chrysostomi), íàïèñàííûé Ïàëëàäèåì Ýëëèíîïîëьским15;
2) Церковная история (Historia Ecclesiastica) Сократа (Socrates Scholasticus)16;
3) Церковная история (Historia Ecclesiastica) Созомена (Salaminius Hermias Sozomen)17;
4) Церковная история (Historia Ecclesiastica) Феодорита, епископа Киррского18.
В одной из своих публикаций историограф ван Оммеслэге доказывает, что биография Златоуста, авторство которой приписывалось Мартирию Антиохийскому (†471 г.), составлена современником Святителя19. Таким образом, этот до сих пор пренебрегавшийся документ также рассматривается некоторыми учеными в числе значительных источников.
В основе своей тексты этих жизнеописаний имеют тенденцию к субъективному изложению фактов: “противники Златоуста чаще всего изображаются злодеями. В мотивах их поступков видят лишь обиды и зависть”20.
Палладий, епископ Эллинопольский, друг Иоанна Златоуста и автор Historia Lausiaca, составил биографию Златоуста в форме диалога приблизительно в 408 г., то есть немного спустя после смерти Святителя. Моделью для построения Диалога послужил платоновский “Федон”. Диалог между восточным епископом и римским диаконом Феодором происходит в Риме вскоре после смерти Златоуста. Основная цель написания Диалога — защита Златоуста от клеветнического памфлета “Liber innormis”, написанного патриархом Александрийским Феофилом, злейшим врагом Златоуста. Сам памфлет до нас не дошел, однако основные его выпады можно реконструировать исходя из текста Диалога21.
Цель написания Диалога объясняет некоторые недостатки данного произведения, которые необходимо учитывать, используя его в качестве источника. Во-первых, у Палладия почти ничего не сказано о политической ситуации за пределами Церкви; он, к примеру, ни разу не упоминает имени императрицы Евдоксии, которая, как известно, сыграла заметную роль в жизненной драме Златоуста. Во-вторых, Палладий редко указывает даты обсуждаемых в Диалоге событий — например, у него не обозначена дата смерти Иоанна Златоуста. В-третьих, повествование Палладия очень избирательно; некоторые факты опускаются из апологетических или литературных соображений22. Однако несмотря на эти недостатки Диалога Палладий, по мнению большинства исследователей, заслуживает наибольшего внимания среди всех других биографов Златоуста, поскольку был очевидцем многих описываемых событий.
Авторы “Церковных историй” Сократ и Созомен согласно законам жанра также очень мало говорят о светской политике даже тогда, когда светские события очевидно влияли на дела церковные. Оба историка сочувствуют Иоанну Златоусту, но Сократ включает в свое повествование и данные, упоминаемые в сочинениях врагов Святителя. У Сократа насчитывается около 20 фактических ошибок, и виднейший исследователь жизни и творчества Иоанна Златоуста Баур полагается на его информацию только в том случае, если она подтверждается другими источниками23. Другие ученые считают работу Сократа ценной главным образом благодаря буквальной цитации источников24. Известно, что Сократ не был клириком. По сути, он первый из мирян, подвизавшихся на поле церковной историографии. Это обстоятельство и способствовало тому, что Сократ “объективен, не вмешивается в богословские распри, беспристрастен (nonpartisan)”25. Он далек от категоричности в оценках своих героев; Юлиан Отступник, например, предстает в описании Сократа не только однозначным антигероем, гонителем христиан, но и замечательным политиком, администратором26.
Созомен писал несколько позже Сократа. Его описание полнее, в некоторых местах он стремится дополнить или исправить своего предшественника, включает в свою работу некоторые архивные данные и сирийский материал, неизвестный Сократу. “С точки зрения стиля работа Созомена превосходит работу Сократа, но Созомен менее критичен и временами включает в свое повествование недостоверный материал (legendary material)”27. Созомен как историк был всегда гораздо менее известным, чем Сократ28. Житие, приписываемое Георгию Александрийскому, например, не имеет в составе своей компиляции материала Созомена.
“Церковная история”, написанная Феодоритом (ок. 448–491 гг.), посвящает архиепископу Константинопольскому лишь небольшую часть. Тем не менее Феодорит дает некоторую уникальную информацию — например, рассказ о ходатайстве Златоуста перед императором об отказе в выделении готам-арианам храма в черте Константинополя. Феодорит тяготеет к апологетике (он широко известен своими апологетическими сочинениями è íåïðèìèðèìîé áîðüáîé ñ åðåòèêàìè) è çà÷àñòóþ âêëючает в свое повествование небесспорные с исторической точки зрения факты. В силу этой “апологетической” наклонности Феодорит не всегда может рассматриваться как совершенно надежный источник29.
К менее значимым, но все-таки ценным историческим источникам следует отнести30:
1) Bibliotheca Фотия, глава 5931, где патриарх Фотий повествует о “соборе под дубом”, в том числе цитирует основные пункты обвинений против Златоуста;
2) Vita Porphyrii ep. Gazensis; это сочинение было написано дьяконом Марком, который повествует о своих путешествиях в марте 389 г. и в начале 401 г. в Константинополь и о встречах там с епископом Иоанном и императрицей Евдоксией32. У диакона Марка мы находим уникальное подтверждение тому, что Златоуст обличал Евдоксию по поводу виноградника, который та отняла силой у некой вдовы (как известно, эта история не упоминается ни у Палладия, ни у Сократа, ни у Созомена, на основании чего историчность упомянутого события иногда подвергается сомнению). Несколько глав жития епископа Порфирия Газского цитирует в своем исследовании Баур33.
3) Historia nova, написанная Зосимой (ок. 450–500 гг.)34. Повествование этого ревностного язычника, почитателя “старых богов”, откровенно пристрастно; кроме того, оно полно фактических ошибок35. Однако работа Зосимы интересна тем, что в ней изложена точка зрения человека, не симпатизировавшего ни Златоусту, ни христианам вообще.
Таковы основные документы, дающие мозаичный материал, из которого нам и предстоит составить портрет “исторического” Златоуста. К сожалению, до сих пор не существует сравнительно-сопоставительного анализа всех существующих источников о жизни Святителя. Данный краткий обзор — первый шаг на пути к преодолению этого препятствия36.
1Hansack E. Die Vita des Johannes Chrysostomus des Georgios von Alexandrien in kirchenslavischer Ubersetzung. Band I–III. Wurzburg, 1975–1984.
2Там же. Bd. I. S. 11.
3Митрополит Макарий. Великие Минеи Четии. Ноябрь, 13–15. СПб., 1899.Ñò. 900.
4Там же.
5Там же.
6Coleman-Norton P. R. The “Vita S. Chrysostomi” by Georgius Alexandrinus // Classical Philology. 1925. ¹ 20. P. 69–72.
7Духовный регламент. СПб., 1721. С. 34.
8Личные свидетельства см.: О священстве (PG 48, 624–625); Î ñîêðóøåíèè (PG 47, 403); Ê ìîëîäîé âäîâå (PG, 48, 601); 38 ãîìèëèÿ íà Äåÿíèÿ Àïîñòîëîâ (PG 60, 274–275).
9В PG 52 собрано 240 писем Иоанна Златоуста.
10Православная библейская энциклопедия. Т. VI. ÑÏá., 1905. Ñòá. 926.
11PG 52, 549–623.
12Coleman-Norton P. R. The Correspondence of St. John Chrysostom. (With special reference to his Epistle to Pope Innocent I) // Classical Philology. 1929. ¹24. P. 279–284.
13PG 47, 5–82.
14PG 52, 536.
15PG 47; английское комментированное изд. см.: Palladii Dialogus de vita S. Johannis Chrysostomi / Ed. with revised text, introduction, notes … by Coleman-Norton P. Cambridge, 1928.
16PG 67; см. также: Socrates. Historia Ecclesiastica / Ed. Hussey. Oxford, 1853 и современный русский перевод: Сократ Схоластик. Церковная история / Статья и коммент. Кривушина И. В. М., 1996.
17PG 67; см. также: Sozomen. Historia Ecclesiastica / Ed. J. Bides & G. C. Hansen // Die griechischen christlichen Schriftsteller der ersten drei Jahrhunderte. Leipzig; Berlin, 1960 и старый перевод: Созомен (Эрмий). Церковная история. СПб., 1851.
18PG 82; ñì. òàêæå ðóññê. ïåðåâîä: Феодорит. Церковная история. СПб., 1852.
19Ommeslaeghe F. La valeur historique de la Vie de S. Jean Chrysostome attribut¹e… Martirius d’Antioche // Studia Patristica. 1975. ¹ XII. P. 478–483.
20Liebeschuetz J.H.W.G. The Fall of John Chrysostom // Nottingham Medieval Studies. Vol. XXIX. Nottingham, 1985. P. 1–2.
21Hunt E.D. Palladius of Helenopolis, a Party and its Supportes in the Church of the Late 4th Century // Journal of Theological Studies. 1973. Vol. XXIV.P. 456–80.
22Liebeschuetz J.H.W.G.Óêàç. ñî÷. P. 2.
23Baur C. John Chrysostom and His Time. Vol. 1. London, 1959. P. xxviii.
24Dressler H.// New Catholic Encyclopedia. Vol. XIII. Washington, 1967.P. 409.
25Там же.
26См. Бибиков М. В. Историческая литература Византии. СПб., 1998. С. 51–52.
27Chiovaro F.// New Catholic Encyclopedia. Vol. XIII. Washington, 1967.P. 489.
28Baur C. Óêàç. ñî÷. P. xxix.
29Canivet P. // New Catholic Encyclopedia. Vol. XIV. Washington, 1967. P. 22.
30Полный список авторов, писавших о Златоусте, ìû íàõîäèì ó àíîíèìíîãî àâòîðà (X â.) â åãî “Vita” (Savile H. Chrysostomi Opera Omnia. Vol. 8. Etonae, 1612. P. 293 ff.).
31PG 103, 105–113.
32Gr—goire H.et Kugener M.A. [ed.] Marc le diacre: ‘Vie de Porphyre ¹v˜que de Gaza’. Paris, 1930.
33Baur C. Óêàç. ñî÷. P. 169–179.
34Zosimus. Historia nova / Transl. by James J. Buchanan and Harold T. Davis. San Antonio, 1967.
35Анализ “Новой истории” см. Goffart W. Zosimus, the First Historian of Rome’s Fall // American Historical Review. 1971. ¹ 76. P. 412–441.
36Краткий биографический очерк, дающий опыт осмысления жития и творений святителя Иоанна Златоуста см. Протоиерей Михаил Дронов. Святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский // Альфа и Омега. 1995. № 4(7). — Ред.