Павел Лукин
Специфика предмета: устранить перекос в пользу XX века
Что касается самого предмета, то преподавание истории России в современной школе имеет определенную специфику. Вопреки высказанным опасениям относительно историко-культурного стандарта и «единого учебника», эти нововведения отнюдь не привели к усилению идеологизации преподавания истории. Скорее наоборот. Характерно, что гремевшая еще недавно критика как-то сама собой стихла, хотя никто из критикующих, естественно, не взял назад свои слова.
Большинство новых школьных учебников по истории, прошедших открытую многоэтапную и разностороннюю экспертизу, достаточно объективно излагают события прошлого и дают им взвешенную оценку, а главное, не содержат тех, зачастую грубейших ошибок и вкусовщины, которые были во многих учебниках предыдущих поколений. Особенно это касается учебников, посвященных досоветскому периоду. С учебниками, посвященными новейшему периоду отечественной истории, сложностей, к сожалению, больше.
Основная проблема преподавания истории состоит, на мой взгляд, в очень существенном перекосе его хронологического распределения в пользу XX века, соответственно чуть ли не больше половины экзаменационных вопросов при любой системе проведения экзамена относится к этому историческому периоду.
В советское время такой перекос был отчасти оправдан идеологическими соображениями (достаточно упомянуть, что Октябрьская революция считалась тогда «главным событием мировой истории» и с нее предлагалось начинать период новейшей истории не только для России, но и для всего мира). Сейчас он приводит, в частности, к тому, что ученики вынуждены тратить свое время на изучение совершенно непонятных и чуждых для них реалий или идеологем советского строя: ЦИКи и ВЦИКи; советские конституции, никогда реально не действовавшие; различные аспекты квазирелигиозного большевистского учения и внутрипартийные споры, напоминающие схоластические дискуссии средневековых богословов.
Практика показывает, что реалии Российской империи второй половины XIX в. с ее рыночной экономикой оказываются значительно более востребованными современными школьниками, а история древней Руси – бурно развивающаяся в последнее время научная дисциплина – неизменно вызывает у них большой интерес. Разумеется, важнейшие явления и события истории России XX века: революции, установление и эволюция советского строя, Вторая мировая война и многое другое – должны получать достойное освещение, но перекос необходимо устранить.
Характер экзамена: не подменять тесты «творческими» заданиями
Автор этих строк является давним и убежденным сторонником ЕГЭ. К сожалению, в последнее время – под давлением неадекватной критики с самых разных сторон – усилился уже давно идущий процесс выхолащивания его сущности.
Напомню, что основные преимущества «нормального» единого экзамена по сравнению с экзаменами любого другого типа состоят в максимальном исключении субъективизма и несправедливых преференций разного типа: региональных, идеологических, социальных, этнических, вкусовых. Любое человеческое установление, разумеется, неидеально, но о том, что в результате введения ЕГЭ произошли в этом отношении позитивные изменения, свидетельствуют конкретные факты. В частности, очень существенно вырос процент поступивших в столичные вузы иногородних абитуриентов, которых ранее отсекали неизменно сопутствующие традиционному вступительному экзамену коррупционные технологии.
Эпитет «нормальный», тем не менее, тут не случаен. Единый экзамен очень легко превратить в «ненормальный», и, к сожалению, опасность этого существует.
Такой экзамен, по моему глубокому убеждению, основанному как на многолетнем опыте преподавания, так и научной деятельности, должен быть в как можно большей степени избавлен от субъективизма и «неоднозначности».
Поэтому вопросы должны подразумевать четкий и однозначный ответ и выявлять знание фактов – а именно они и являются основой реальной истории.
Тенденция уйти от тестовой части заданий в ЕГЭ по истории, да и по другим гуманитарным предметам представляется мне в корне неверной.
Подмена тестов разнообразными якобы творческими заданиями неизбежно откроет пространство для произвола проверяющих, которые снова получат возможность поощрять за «правильные» (с их идеологических и прочих позиций) интерпретации и карать за «неправильные». Между прочим, распространенные представления о том, что гуманитарные дисциплины, в частности история, «не вмещаются» в тесты, что они требуют непременного «объяснения», не вполне верны.
Во-первых, любая наука, отнюдь не только гуманитарная, в школьном варианте неизбежно подразумевает очень существенное упрощение.
Во-вторых, любой историк знает, что один и тот же факт можно интерпретировать, даже оставаясь на почве науки, очень по-разному, и единственно верного «объяснения» не существует, а вот без знания фактов любые, даже самые красивые теории и интерпретации, останутся столь свойственной нашим «властителям дум» всех толков и окрасов пустой демагогией.
В-третьих, разнообразные – простые и сложные – исторические факты представляют собой как раз почти идеальный материал для тестов. Необходимо только, чтобы тесты – как и учебники – проходили соответствующую научную экспертизу.
Фото: РИА «Новости»/ Виталий Аньков
«Творческих» же заданий следует, наоборот, всячески избегать. Дело в том, что школьная история не предусматривает изучения источников и тем более дисциплины, трактующей о том, как их надо изучать, – источниковедения. Без этого любые «творческие» интерпретации – иллюзорны, и на практике могут быть сведены к двум вариантам: 1) пересказу интерпретаций, представленных в учебнике; 2) самостоятельным и ни на чем не основанным рассуждениям «по мотивам» прочитанного и услышанного. Ничего действительно творческого ни в том, ни в другом нет.
Если привести пример, то школьнику будет гораздо полезнее знать о том, что Ледовое побоище состоялось в 1242 г., а в Куликовской битве сражались войска великого князя московского Дмитрия Ивановича и ордынского правителя Мамая, чем «творчески» (или идеологически выдержанно) рассуждать, допустим, о том, кто был более прав или «прогрессивен»: Василий Темный или Дмитрий Шемяка, боровшиеся друг с другом в ходе династической войны XV века.
Вряд ли оправданны и опасения относительного того, что «творческим людям» будет сложно написать «тупой тест». Если человек действительно творческий и интересуется историей, то ему будет проще запомнить ряд исторических фактов, выстроив их в логической последовательности, чем угадывать или вызубривать «правильные» трактовки или генерировать пустопорожнюю болтовню.
Обязательность экзамена: не надо «мучить» историей
Обязательность ЕГЭ по истории – вопрос в значительной степени технический. Автор этих строк в 4 года решил стать историком и ни разу не разочаровался в своем выборе. Тем не менее, я ни в коей мере не считаю необходимым «мучить» историей тех, кому она не нужна в больших объемах, или не очень интересна. В то же время стимулировать базовые знания истории родной страны – дело небесполезное, и обязательный экзамен эту роль сыграть может.
Однако дело должно быть организовано так, чтобы его результаты не оказывали существенного воздействия на поступление, скажем, на механико-математический факультет, как и наоборот, ЕГЭ по математике не должен существенным образом «отравлять жизнь» гуманитариям.
В заключение хотелось бы сказать, что системе образования в принципе противопоказаны бесконечные реформы и преобразования, тем более необоснованные и волюнтаристские. Хотелось бы уже, наконец, «заморозить» ситуацию с ЕГЭ на некоторое время, желательно лет на десять-пятнадцать, и только после этого подвести некоторые итоги и очень осторожно наметить возможные пути совершенствования системы.