Ксения Кириллова – пресс-секретарь Миссионерского и Молодежного отдела Екатеринбургской епархии специально для портала «Правмир»
Сюжет: Дело Бычкова
В Нижнем Тагиле я была тогда уже не первый раз. Обычный летний день 2008-го года, обычный уральский город, не слишком новый, но и не особенно старинный. Правда, сама атмосфера в воздухе показалась мне какой-то гнетущей, но этому неосознанному ощущению я придавать особого значения не стала. Все ведь знают: экология в Тагиле, мягко говоря, хромает, наркоманов очень много, город окружают колонии, вот и складывается впечатление, что всё это начинает ощущаться в самом воздухе. На самом же деле эти вещи: колонии, наркоманы, мафия и т.д. для меня тогда были очень далёкими. До того самого летнего дня два года назад, когда я встретилась с Егором Бычковым.
«Наркоизвозчик»
И вот мы с ним встретились, поговорили, он дал какую-то информацию для будущей статьи. Выходим из здания редакции газеты, садимся в машину. Недалеко от нас находится аптека, к ней неожиданно подъезжает автомобиль (номеров я даже не заметила). И Егор говорит: «Вот сейчас отсюда выйдет наркоман, купит в аптеке шприцы, и они уедут». И через секунду всё так и происходит: выходит молоденькая девушка, на шпильках ковыляет к аптеке, вскоре появляется с пакетом шприцов, садится в машину – и та тут же трогается с места. А Егор так ровно, почти без эмоций, называет сумму, которую обычно получают такие дилеры за один только «извоз» вот таких молоденьких девчушек.
Вот, собственно, и всё. Егор, конечно, не обладал даром предвидения будущего. Просто за годы работы он уже прекрасно знал номера машин наркодилеров. И, вроде бы, ничего страшного не произошло. Никого не убили, не зарезали, даже не угрожали. Но в этот момент всё, о чём до этого говорил Егор, стало по-настоящему реальным, живым. Как-то сразу ясно становится, что ты имеешь дело с самыми настоящими бандитами. Точнее, он имеет дело, потому что я уеду в родной Екатеринбург, и опять буду просто жить, помогая кому-то иногда, по просьбе, когда будет возможность. А он останется и будет искать ту самую машину, и того человека за рулём, который ждал, пока хрупкая девчонка купит новый шприц, чтобы заполнить его новой дозой яда. И он не успокоится, пока не вскроет всю эту цепочку, пока не найдёт того, кто подсадил эту дурочку на шпильках на наркотик. И в тот момент мне показалось, что кроме него эта девчонка никому особо и не важна не то что во всём Тагиле, а и во всём мире…
Кто, если не он?
Егор Бычков – преступник? Эта формулировка вызывает у людей, знавших юного наркоборца, либо искреннее возмущение, либо нервный смех. Все, кто там или иначе был знаком с Егором, свидетельствуют о его удивительной честности, бескорыстности и бескомпромиссности в борьбе со злом – той самой бескомпромиссности, которая, собственно, и подвела его в этом деле.
– Он органически не принимал любую ложь, – рассказывает о своём духовном чаде настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского в Нижнем Тагиле, благочинный горнозаводского церковного округа протоиерей Геннадий Ведерников. – Обострённое чувство справедливости и жертвенность – вот, наверное, основные его качества.
Жертвенность Егор, действительно, проявлял немалую. По словам священника, он буквально жил вместе с наркоманами, лично и за свой счёт занимался ремонтом ребцентра, каждый день привозил своим подопечным и чистую воду, даже бытовую технику – и ту закупал на свои, кровные.
– Бывало, Егор обращался к нам в храм за помощью, потому что ему просто не на что было заправить бензин, – вспоминает отец Геннадий. – Мы помогали, конечно. Деньги на контрольные закупки наркотиков у барыг ему иногда приходилось занимать у предпринимателей, и что удивительно – они всегда шли навстречу. Никто в городе не пользовался у людей таким доверием, как Егор.
Мама наркоборца Елена Бычкова честно признаётся – узнав о том, чем решил заниматься восемнадцатилетний Егор, она была против – в слишком опасное дело ввязался едва достигший совершеннолетия мальчик. В ответ сын сказал просто: «А кто, если не я?». Конечно, как мог, Егор старался беречь чувства родных. Живущая в далёком Новочебоксарске бабушка о том, что случилось с её внуком, узнала только по телевидению.
– Егор настолько жил своим делом, что не замечал, как заканчивается день, а порой только ночью понимал, что ещё даже не поел, – делится воспоминаниями невеста осужденного Юлия Кырчанова. – Но меня он всегда старался оградить от своей работы, мало что рассказывал, любые разговоры о ней переводил на другую тему. Он всегда волновался за своих близких, рассказывал только то, что сам считал нужным.
По словам Юлии, Егору приходилось отказывать себе во многом.
– У него постоянно не хватало времени, чтобы побыть со мной вместе, наедине, чтобы никто не тревожил телефонными звонками.
Впрочем, отговорить любимого от опасного занятия Юля не пыталась – она понимала, что Егор не отступится от своего решения.
– Все, включая меня, уважали его выбор заниматься именно этим благим делом. Единственное, о чем я всегда переживала – это за его безопасность. Ему постоянно угрожали…
«Он спас мне жизнь»
– Я кололся с 13-ти до 17-ти лет, до того, как попал в центр «Город без наркотиков». Пришёл сам, потому что больше так жить не мог. Я уже просто помирал. Весил тогда 59 килограммов, а после ребцентра – уже 78, – рассказывает бывший подопечный Бычкова Виталий Пагин. – Там, в центре, у меня в первые же дни улучшился сон. Дома, бывало, я по пять часов подряд не мог уснуть, мучила только одна мысль: «Мне нужно пойти и уколоться». Если всё же засыпал, то быстро просыпался в холодном поту и лихорадочно думал – где же достать денег на новую дозу?
Пагин утверждает, что на карантин в наручниках он согласился добровольно, и даже сам был этому рад: лежишь и не думаешь уже куда-то срываться, а потом постепенно осознаёшь, что можешь жить без наркотиков. Даже боли, по его словам, мучили не так уж и сильно.
– Ломка – это прежде всего спектакль, который наркоман разыгрывает перед самим собой и своими родными, чтобы получить денег, – убеждён Виталий. – На самом деле ощущение сродни обычному насморку. Пару дней держится повышенная температура, нарушается сон, немного болит живот. Потом всё проходит.
Как утверждает бывший наркоман, Егор приезжал в ребцентр каждый день. К подопечным относился уважительно, всегда спрашивал, нужно ли чем-то помочь, много разговаривал с ними о вреде наркотиков, привозил из Екатеринбурга фильмы на эту тематику, а потом обсуждал их с ребятами.
– Была у нас даже своя футбольная команда, играли с какой-то спортивной школой. Потом команды стали делать смешанные, – вспоминает Виталий. – Конечно, те, кто ни в какую не хотел оставаться, уходили – никто их не держал. Но уходили чаще всего ночью, потому что им стыдно было перед остальными, что не выдержали.
Виталий Пагин поведал и о том, что в ребцентр как-то раз пришёл человек в погонах и предложил от имени какой-то цыганки-наркоторговки деньги в обмен на то, чтобы фондовцы оставили её в покое. Егор на сделку не пошёл…
– Он спас мне жизнь, – постоянно повторяет Виталий. – Иначе я это назвать не могу. Без него меня бы уже не было на свете. И не только меня, но и многих других ребят. Сейчас, когда я встречаю их на улице, они не могут понять, что творится? За что посадили Егора?
Реабилитация по неосторожности
– Приговор прозвучал, и существуют юридические процедуры для его исполнения. Тут очень трудно что-либо изменить. Но есть еще человеческое отношение к этому приговору. И я однозначно считаю, что приговор несправедливый. В комиссии по помилованию много не юристов. И то, что для них стало привычным для правоведов, у не юриста может вызывать недоумение. Например, такая формулировка Уголовного кодекса: «Причинение тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть потерпевшего». Это значит, что преступник настолько неосторожно несколько раз пырнул свою жертву, что она взяла и умерла. В чем разница между убийством и причинением «неосторожных» телесных повреждений? В том, что суд не доказал, что был умысел на убийство. То есть убивали, а умысла не было, – рассуждает член комиссии по помилованию при губернаторе Свердловской области священник Фома Абель.
– И теперь по аналогии я хотел бы сказать про случай Егора Бычкова. Ему вменяли в вину истязания, которые по неосторожности превращались в реабилитацию. Причем, ни разу эти истязания не закончились телесными повреждениями. И если говорить об умысле, Егор стремился спасать наркоманов и людей, которые были с ними рядом. А каков умысел у тех, кто его сейчас закрывает?
Даже те, кто не одобряет методы реабилитации «Города без наркотиков», к руководителю нижнетагильского фонда относятся с сочувствием.
– Не будучи врачом и психологом, Егор действительно мог реализовать своё благородное стремление помогать наркозависимым только в ГБН, – считает врач-психотерапевт, руководитель православного реабилитационного центра «Подвижник» Вячеслав Боровских. – Здесь он встретил сочувствие, и совершенно естественно, что методы фонда нашли отклик в его юном сердце. В результате все недостатки методов «Города без наркотиков» приписывались лично Егору, и именно в результате пострадал как человек наиболее незащищённый, да ещё и насоливший наркоторговцам и тем, кто их прикрывает.
К самой же методике ГБН врач относится неоднозначно.
– В случае, когда наркоман сам пристёгивает себя наручниками, это обычная форма самоизоляции. В случаях же, когда его доставляют в ребцентр помимо воли, данный метод нельзя назвать в полном смысле слова реабилитацией. Скорее, это примитивный вид эмоционально-стрессовой психотерапии, который сам по себе от наркотиков не избавляет. Наркомания – проблема духовная, и врачеваться она должна духовными средствами. В этой связи я очень рад, что «Город без наркотиков» тяготеет к Православию.
P.S. 22 октября в 18.00 в Екатеринбурге у часовни святой Екатерины на площади Труда состоится молебен за Егора Бычкова об умягчении злых сердец – его гонителей. Нас следующий день в Екатеринбурге пройдёт светский митинг в поддержку наркоборца.
Ксения Кириллова специально для портала «Правмир»
Протоиерей Всеволод Чаплин: Процесс над Егором Бычковым не должен пройти «по-тихому»
«Пусть говорят» о Егоре Бычкове и «Городе без наркотиков»
Дело Егора Бычкова. Город без наркотиков?