В этот день враг намеревался пройти торжественным маршем по главной площади поверженной страны. Когда гитлеровское командование убедилось, что не пробьётся к 7 ноября в Москву – они приняли решение сорвать парад авианалётами, разбомбить праздничную Москву. Но ни один стервятник не прорвался к столице, их остановили наши истребители и зенитчики, сбившие в то утро 34 вражеских самолёта.
В ночь перед парадом, забыв о безопасности, расчехлили и зажгли кремлёвские звёзды. Символизм важнее маскировки. Да и снегопад мешал вражеской авиации.
Заснеженные полки шли по Красной площади, чтобы с парадного марша броситься в смертный бой. Страна увидела, что Красная армия жива. Увидела, что Москву не покинуло правительство. И миллионы людей поверили в Победу, преодолели панику и страх. Это была моральная Победа.
Командовал парадом генерал Павел Артемьевич Артемьев – командовавший московским гарнизоном. По традиции, речь перед войсками произносит полководец, принимающий парад. Парад 7 ноября 1941 года принимал легендарный командир Первой Конной, маршал Семён Михайлович Будённый. Бойцы с восхищением вглядывались в черты лица маршала, знакомые по учебникам и кинофильмам, высматривали знаменитые лихие казачьи усы…
Но армия, да и вся страна ждала напутствия от верховного главнокомандующего – и с речью выступил И.В.Сталин. Слова, которые он произнёс в то утро, фронтовики вспоминают по сей день. Глава государства говорил о победных традициях России, переплетая прошлое и настоящее:
«На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского и Дмитрия Донского, Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, Александра Суворова и Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!..»
Бессмертные слова, которые не вычеркнуть из Истории, как ни относись к личности Иосифа Сталина.
Парад перевернул историю Второй мировой войны. Линия фронта проходила в десятках километров от центра Москвы. Нетрудно было потерять веру в Отечество, когда немцы за несколько месяцев продвинулись к Белокаменной, не зная крупных поражений.
Все понимали – это воистину «война народная, священная война». С тех морозных боёв начался разгром немецко-фашистской орды. Впереди был трудный 1942-й, впереди были Сталинград и Прохоровка, освобождение Украины и Белоруссии, впереди были европейские походы и битва за Берлин. Но план немецкого блицкрига, заносчивый план гитлеровского штаба, был сорван под Москвой.
Полки уходили на фронт, а в московских райкомах, где работа шла круглые сутки, уже формировалось ополчение. Рабочие, инженеры, учёные, учителя Москвы, невзирая на возраст и здоровье, поднимались на защиту родного города, на защиту страны. Они знали, что идут на гибель – и домой вернутся немногие. Громко зазвучали тогда величественные такты «Марша защитников Москвы» композитора Бориса Мокроусова:
На марше равняются взводы.
Гудит под ногами земля.
За нами дворцы и заводы,
Высокие звезды Кремля.
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою.
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Остановим,
Отбросим врага.
Автор этих строк – Алексей Сурков – в первые дни войны оставил кресло главного редактора журнала «Литературная учёба» и пошёл на фронт. Под Москвой, в действующей армии он напишет самую известную свою песню, которую по сей день поёт Россия – «В землянке».
Парад проходил в режиме строгой секретности. Начало марша в целях конспирации перенесли, вместо 10 часов утра марш начался в 8 – и киношники не успели подготовиться к съемке. Даже выступление Сталина не смогли снять с синхронной записью речи!
Режиссёр Варламов, операторы Касаткин и Бунимович уже ожидали строгого наказания, но Леониду Варламову без агрессии предложили снять речь Сталина вторично. На сей раз – не на Красной площади, а в Кремлёвском дворце. За несколько часов изготовили фанерный макет трибуны Мавзолея, открыли во дворце все окна, чтобы у Сталина шёл пар изо рта. Так и сняли историческое выступление – вторым дублем.
Эти кадры, как и подлинная хроника парада, вошли в документальный фильм Л.Варламова и И.Копалина «Разгром немецких войск под Москвой».
Мужество наших бойцов потрясло мир. Зримый образ парада повлиял на решимость союзников: они тоже поверили в возможность победы над гитлеровцами. В 1942-м году эта лента получила высшую американскую кинонаграду – «Оскара» – как лучший фильм года. Хотя пар изо рта у Сталина так и не пошёл… Не помог сквозняк во дворце.
Главная задача этого парада – вернуть веру в победу и на фронте, и в тылу. Москва погружалась в панику, многие всерьёз рассуждали о переносе столицы в Куйбышев, а то и далее на Восток. Шли слухи, что правительство уже бежало из Белокаменной. Армия привыкала к отступлениям и поражениям, хотя с первых дней войны и наносила вермахту урон, о котором и не мечтали французы и поляки.
Нужно было сформулировать такую причину поражений, чтобы стало ясно, что эти поражения – временные. Что стоит поднажать, перетерпеть – и немцы дрогнут. Крайне сложная задача для идеологов и пропагандистов! Ведь и с германской стороны работали профессионалы, фанатически убеждённые в своей правоте сотрудники Геббельса, которых вдохновляли победы.
Фронтовики вспоминают, что два дня – 6 и 7 ноября 1941 года – преобразили их отношение к войне. Кремлю удалось разрубить два узла: найти слова для объяснения (и в какой-то мере – оправдания) поражений, которые продолжались четыре месяца и связать историю 1941 года с прошлым России, с многовековой героикой Отечества – от Александра Невского до Кутузова.
Отход от огульного отрицания исторического прошлого начался давно, ещё в двадцатые годы, а в особенности – с 1929 – 31-го. Но ниспровергатели в те годы ещё преобладали. А в 1937-м кампания по «освоению классического наследия» набрала ход – и герои, которых упомянул Сталин во время парада, вошли в советский обиход. Их прославляли писатели, историки и кинематографисты.
Вот и холодной осенью 1941 года с плакатов глядели на красноармейцев Суворов, Пожарский, Димитрий Донской. «Пусть вдохновляет вас мужественный образ наших великих предков!».
Ещё 6 октября на станции метро «Маяковская» прошло торжественное заседание, на котором были найдены нужные слова:
«Не может быть сомнения, что в результате 4-х месяцев войны Германия, людские резервы которой уже иссякают, оказалась значительно более ослабленной, чем Советский Союз, резервы которого только теперь разворачиваются в полном объеме… На что рассчитывали немецко-фашистские стратеги, утверждая, что они в два месяца покончат с Советским Союзом и дойдут в этот короткий срок до Урала?
Они рассчитывали прежде всего на то, что серьезно надеялись создать всеобщую коалицию против СССР, вовлечь Великобританию и США в эту коалицию, предварительно запугав правящие круги этих стран призраком революции, и полностью изолировать таким образом нашу страну от других держав.
Немцы знали, что их политика игры в противоречия между классами отдельных государств и между этими государствами и Советской страной уже дала свои результаты во Франции, правители которой, дав себя запугать призраком революции, с перепугу положили под ноги Гитлера свою родину, отказавшись от сопротивления. Немецко-фашистские стратеги думали, что то же самое произойдет с Великобританией и США.
Небезызвестный Гесс для того, собственно, и был направлен в Англию немецкими фашистами, чтобы убедить английских политиков примкнуть ко всеобщему походу против СССР…
Немецкие захватчики рассчитывали, наконец, на слабость Красной Армии и Красного Флота, полагая, что немецкой армии и немецкому флоту удастся с первого же удара опрокинуть и рассеять нашу армию и наш флот, открыв себе дорогу на беспрепятственное продвижение в глубь нашей страны.
Но немцы и здесь жестоко просчитались, переоценив свои силы и недооценив нашу армию и наш флот. Конечно, наша армия и наш флот еще молоды, они воюют всего 4 месяца, они еще не успели стать вполне кадровыми, тогда как они имеют перед собой кадровый флот и кадровую армию немцев, ведущих войну уже 2 года.
Но, во-первых, моральное состояние нашей армии выше, чем немецкой, ибо она защищает свою Родину от чужеземных захватчиков и верит в правоту своего дела, тогда как немецкая армия ведет захватническую войну и грабит чужую страну, не имея возможности поверить хотя бы на минуту в правоту своего гнусного дела.
Не может быть сомнения, что идея защиты своего Отечества, во имя чего и воюют наши люди, должна породить и действительно порождает в нашей армии героев, цементирующих Красную Армию, тогда как идея захвата и ограбления чужой страны, во имя чего собственно и ведут войну немцы, должна породить и действительно порождает в немецкой армии профессиональных грабителей, лишенных каких-либо моральных устоев и разлагающих немецкую армию.
Во-вторых, продвигаясь вглубь нашей страны, немецкая армия отдаляется от своего немецкого тыла, вынуждена орудовать во враждебной среде, вынуждена создавать новый тыл в чужой стране, разрушаемый к тому же нашими партизанами, что в корне дезорганизует снабжение немецкой армии, заставляет ее бояться своего тыла и убивает в ней веру в прочность своего положения, тогда как наша армия действует в своей родной среде, пользуется непрерывной поддержкой своего тыла, имеет обеспеченное снабжение людьми, боеприпасами, продовольствием и прочно верит в свой тыл.
Вот почему наша армия оказалась сильнее, чем предполагали немцы, а немецкая армия слабее, чем можно было бы предположить, судя по хвастливым рекламам немецких захватчиков».
Эта логика убеждала: победа придёт. Да, Сталин преувеличивал немецкие потери и преуменьшал наши, но ему удалось продемонстрировать самообладание. В ноябре 1941-го это было главным.
А митрополит Сергий незадолго до этого (и уже не в первый раз за военные месяцы) обратился к пастве с таким воззванием:
«Не в первый раз русский народ переживает нашествие иноплеменных, не в первый раз ему принимать огненное крещение для спасения родной земли. Силен враг, но «велик Бог земли Русской», как воскликнул Мамай на Куликовом поле, разгромленный русским воинством. Господь даст, придется повторить этот возглас и теперешнему нашему врагу!»
Страна собиралась с силами, чтобы в первый раз вздохнуть свободно после тяжёлой, но прорывной победы под Москвой. А мороз как будто напоминал – вслед за митрополитом – о наполеоновском нашествии. Наш верный союзник, хозяин земли русской. Но причина победы, конечно, не в стуже. Говоря высокопарно, она – в жаре сердец.
7 ноября – день воинской славы России. Именно в честь того парада. Кто знает – устояла бы Москва, если бы парад тогда отменили? Если бы перестраховались?
Парад длился меньше получаса. В тот же день многие участники торжественного марша отражали врага под Можайском и Малоярославцем. Шла битва за Москву – крупнейшая в истории войн по масштабу втянутых в неё войск.
Нет! Парад – не пропаганда,
Планку выше поднимай!
Будем мы сильней и злее,
Если вдруг забрезжил свет –
Сталин сам на Мавзолее,
А не мертвый силуэт!
Вот она, простая правда,
Помолись и Бог с тобой!
…Прямо с этого парада
Шли колонны в смертный бой!
Твардовский передал ощущение участников парада вполне точно. По-былинному точно.