Как связана Екатерина II и орден иезуитов? Об этом Вы узнаете из лекции протоиерея Георгия Ореханова, опубликованной на этой странице.
Екатерина II и орден иезуитов
Сегодня у нас пойдет речь, как было сказано в анонсе лекции, о по-настоящему уникальной странице в истории России. В чем заключается эта уникальность, вы из лекции узнаете. Я хочу сделать несколько предварительных замечаний, без которых остальное будет не очень понятно. Во-первых, когда вообще на Руси появились первые католики? Это очень интересный вопрос. Появились они достаточно давно, например, в некоторых источниках упоминается католическая церковь святого Петра в Новгороде XIII века, но эти контакты с католиками, которые, как правило, были или купцами, или занимались какими-то другими вопросами, были эпизодическими.
По всей видимости, наиболее значимый эпизод русской истории, связанный с Католической церковью, — миссия иезуита Антонио Поссевино, которая имело место в 80-е годы XVI века, когда Поссевино приехал из Рима к Ивану Грозному. Надо сказать, что здесь были взаимные интересы и у самого Поссевино, и у Ивана Грозного, который вел в это время войну с Речью Посполитой и рассчитывал на посредничество Папы Римского. В свою очередь, Поссевино говорил о возможности соединения Православной и Католической церквей, но этот проект был Иваном Грозным отвергнут, однако он сказал, что католические купцы могут беспрепятственно приезжать на Русь, причем со своими священниками. Другими словами, до той эпохи, о которой сегодня пойдет речь, до начала колонизационной политики Екатерины II и до так называемого первого раздела Польши (а что это такое, я сейчас скажу), за очень немногочисленными исключениями католиками в России могли быть только иностранные граждане, причем их правовое положение никак не было отрегулировано законодательно. Они объединялись в небольшие и немногочисленные приходы. Такой приход, например, существовал уже в начале XVIII в. в Петербурге и в некоторых других городах.
Теперь два вступительных слова по поводу Ордена иезуитов. К XVIII веку в Европе основной силой, противостоявшей секулярным тенденциям, была, конечно, Католическая церковь. Во второй половине XVIII века, осознав это, руководители светских по сути уже государств начинают борьбу с Католической церковью. Подробно об этом я сейчас не могу говорить, потому что это очень важная отдельная тема, но чуть подробнее я скажу о Польше. Польша, включавшая в тот момент Литву, Курляндию, Ливонию, Эстляндию, была государством, в котором влияние протестантизма, точнее, немецкого лютеранства было особенно велико. Такое происходило с некоторыми европейскими странами, в особенности это относится к Германии, Англии, отчасти Франции (это те государства, которые были в значительной степени затронуты Реформацией). Поэтому сразу после Тридентского собора иезуиты обратили особое внимание на эти территории, чтобы противостоять этой евангелической, лютеранской пропаганде.
В польских городах представители иезуитов появляются достаточно рано, но настоящий расцвет жизни Ордена на территории Речи Посполитой приходится на тот момент, когда у власти был человек, которого даже называют королем иезуитов, — это король Сигизмунд III. При нем очень важное значение в государстве получает известный иезуит Петр Скарга. Его власть была настолько значительной, что все вакансии в высшей администрации королевства, в судах, в сенате, на епископских кафедрах замещались под влиянием иезуитов, и результатом этого стала очень напряженная ситуация с так называемыми польскими диссидентами. В данном контексте диссиденты — это не католики, а, в частности, православные и протестанты. Под влиянием Скарги в законодательстве Речи Посполитой появляется ряд законов, которые запрещают диссидентам занимать некоторые важные государственные должности.
Второй очень важный момент, на который надо обратить внимание: иезуиты начинают создавать целую сеть школ с достаточно высоким уровнем образования. Эти школы в Польше получили большую популярность, можно сказать, что уже к середине XVII века все преподавание в Польше находилось в руках иезуитов. В каком-то смысле Польша как государство стала оплотом Ордена иезуитов на севере Европы так же, как на юге Европы таким оплотом была Португалия. Я привел пример Польши, но такая активность Ордена наблюдалась и в других государствах, и это привело к тому, что во второй половине XVIII века осуществляется, можно сказать, общеевропейский заговор против иезуитов.
Законодательно и практически иезуиты изгоняются из ряда европейских государств. Старт этой компании был дан в Португалии в 1759 году, затем они были изгнаны из Франции, затем из Испании, из Неаполя и из Пармы. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что вся процедура изгнания заняла менее десяти лет, очевидно, речь шла действительно о какой-то договоренности, в которой состояли европейские государи. А здесь очень важно отметить, что, как правило, эти люди были родственниками, потому что, в основном, все они были членами одной семьи Бурбонов. То есть можно говорить, что это был заговор Бурбонов против иезуитского Ордена, существовал своеобразный фамильный договор.
Эта деятельность привела к тому, что в 1773 году новый папа Климент XIV издает послание Dominus ас Redemptor, в котором объявляет Орден иезуитов распущенным. К этому моменту Орден существовал уже двести тридцать три года. В момент роспуска в Ордене состояло более двадцати трех тысяч членов, Орден имел пять ассистенций, то есть филиалов, кроме этих пяти ассистенций было еще тридцать шесть провинций и огромное количество резиденций, коллегий, миссий, новициатов. В общей сложности одних только учебных заведений у иезуитов в это время насчитывалось более восьмисот. Итак, эту дату хорошо бы запомнить. Я сегодня постараюсь вас датами не отягощать, но 1773 год — это важная дата, это год роспуска Ордена иезуитов.
За год до этого в европейской истории произошло еще одно очень важное событие, имеющее непосредственное отношение к нашей теме, — это так называемые разделы Польши. В XVIII веке, когда Речь Посполитая в значительной степени потеряла свою самостоятельность, она стала предметом вожделения трех великих империй — Российской, Австрийской монархии и Прусского королевства. Если иметь в виду Российскую империю, то Екатерину II Польша интересовала по двум причинам: во-первых, это те самые диссиденты, о которых я говорил, а во-вторых, большое количество беглых русских крестьян, которые оказались на территории Польши.
И вот 5 августа 1772 года произошел первый раздел Польши, по которому к России перешла территория в основном восточной Белоруссии площадью в девяносто три тысячи квадратных километров с населением приблизительно полтора миллиона человек, причем среди этих людей было около ста тысяч римо-католиков и около восьмисот тысяч униатов. То есть получилось то, чего раньше в русской истории не было.
В Российской империи оказалось очень большое количество католиков и еще большее количество униатов. Часть Польши отошла к Пруссии, часть — к Австрии. Управление перешедшими к Российской империи землями было поручено генерал-фельдмаршалу Чернышеву, вице-президенту, а затем президенту Военной коллегии. Интересно, что Екатерина сразу же дала Чернышеву предписание издать некое объявление о том, что на новых территориях вера проживавших там жителей ничем ограничена не будет.
Забегая вперед, скажу, что в 1793 году Пруссия и Россия подписали конвенцию о втором разделе Польши. Самим полякам эта конвенция, естественно, не понравилась, и было поднято знаменитое восстание Тадеуша Костюшко, после которого в 1795 году произошел третий раздел Польши.
В целом после трех разделов Польши, ровно к концу царствования Екатерины II, Российская империя получила приблизительно 62% всей польской территории и приблизительно 45% населения Польши — около семи миллионов человек, из которых четыре миллиона были католиками.
Таким образом, с этого момента, а именно с конца XVIII века, и до конца Российской империи, то есть до 1917 года, масса католического населения России была достаточно значительной. Уже к концу XVIII века это более четырех миллионов человек, из которых приблизительно 75% были поляки. Это очень важно отметить, потому что в XIX веке католический вопрос в русской истории от польского вопроса практически неотделим. Для справки могу сказать, что католиками были примерно 13% российских немцев.
Таким образом, перед российским правительством стояла задача организовать существование новых подданных в пределах империи. Эту задачу сразу же начали решать следующим образом — это существование должно быть организовано так, чтобы Рим никак в жизнедеятельность Католической церкви на теперь российских территориях вмешиваться не мог, в частности, не могли вмешиваться в жизнь и деятельность Католической церкви и римские папы.
Исходя из этого, императрица издает несколько принципиальных документов, я не буду вас ими отягощать, но вот первый из документов очень интересен — это указ, изданный в декабре 1772 года, как раз генерал-губернатору Чернышеву, в котором содержится прямой запрет публиковать на вновь приобретенных территориях любые папские распоряжения.
Исполнять содержащиеся в них предписания римского папы, в частности, клирикам разрешается только с санкции самой императрицы. То есть если из Рима поступало какое-то распоряжение, то с ним сначала должен был ознакомиться белорусский генерал-губернатор, затем он должен был отослать его в Санкт-Петербург, и только после этого лично императрица говорила, что с этим распоряжением делать, можно его довести до сведения католических священников и вообще католиков или нельзя. Кроме того, в этом документе Чернышеву предписывалось строго следить за тем, чтобы католическое и униатское духовенство ни под каким видом, ни тайно, ни явно, не пыталось обратить в свою веру православных.
Забегая несколько вперед, мы можем сказать, что всё царствование Екатерины II продолжалось тридцать четыре года, но с момента упразднения Ордена иезуитов, то есть с 1773 года, до окончания ее царствования прошло двадцать три года, и за эти двадцать три года практически неизвестны случаи, чтобы на территории восточной Белоруссии православные переходили в католичество. Известно несколько случаев, когда католичество принимали протестанты и иудеи, это понятно. Собственно, российское законодательство никогда не запрещало этого и в XIX веке. А вот переходы из Православия в католицизм практически неизвестны.
Но я хочу обратить внимание на то, что в одном из первых распоряжений Екатерины II содержатся два важнейших пункта, согласно которым императрица и строила свою политику в дальнейшем по отношению к Ордену: во-первых, всячески оградить и в целом Католическую церковь, и в частности Орден иезуитов от какого-либо внешнего вмешательства, в первую очередь вмешательства из центра, который находится за пределами империи; во-вторых, категорически запретить как вообще католикам, так и в частности иезуитам то, что мы сейчас называем прозелитической деятельностью.
В ноябре 1773 года в жизни Российской империи происходит еще одно важное событие — учреждается первая в истории России католическая епископская кафедра, причем учреждается она, что важно, не в столице и не в Москве, как можно было ожидать, а в городе Могилеве. Здесь надо отметить еще один очень важный момент в связи с политикой Екатерины II — в ее царствование было сделано все, чтобы члены Ордена иезуитов, существуя легально на территории империи, за пределы восточной Белоруссии не выходили. Могилевскую кафедру с самого начала занимает очень примечательный человек — епископ Станислав Сестренцевич-Богуш, с этим именем много интересного связано, но один из самых интересных моментов тот, что эту кафедру епископ Станислав Сестренцевич занимал пятьдесят три года, это, можно сказать, абсолютный рекорд. В истории России не было больше архиерея, который бы свою кафедру занимал так долго.
Епископ Станислав Сестренцевич-Богуш
Сразу отметим, что все эти шаги были совершены русской императрицей без какого-либо согласования со Святым престолом, что противоречит, конечно, каноническому праву Католической церкви. Но, с другой стороны, императрица постоянно подчеркивала, что свобода вероисповедания Римско-католической церкви будет соблюдена так же, как и других исповеданий.
Теперь мы переходим к самому главному вопросу: зачем Екатерина II этот шаг совершила? Зачем ей понадобилось сохранять легальный статус Ордена иезуитов на территории Российской империи в ситуации, когда во всех других европейских государствах, за одним исключением, этот орден был запрещен? Другими словами, он был запрещен повсеместно, и лишь Фридрих Великий в Пруссии на некоторое время сохранил легальное положение Ордена, но и то ненадолго. Столь продолжительное время Орден легально существовал только в пределах Российской империи. И получается очень интересная картина: до 1814 года, когда легальное положение Ордена было восстановлено, он существовал легально только в России. После 1820 года, когда они были изгнаны из России (почему, мы об этом тоже скажем), иезуиты легально существовали по всему миру, кроме России. Вот это очень интересно.
Я возвращаюсь к вопросу: зачем Екатерине это понадобилось? Для того чтобы на этот вопрос ответить, нужно иметь в виду, что иезуиты были самым авторитетным католическим орденом на территории Белоруссии. Их проживание в Белоруссии имело глубокие корни, и к моменту первого раздела Польши иезуиты, в частности, имели здесь уже четыре коллегии, самой главной из которых всегда была коллегия в Полоцке, которая на очень короткое время получила даже при Александре I статус академии. Они имели здесь резиденции, много миссий и домов. Всего к этому моменту на территории Белоруссии проживало около двухсот членов Ордена, из которых примерно половина были священнослужителями. Для того чтобы сравнить положение Ордена иезуитов с другими орденами, достаточно сказать, что, например, доминиканцы имели в Белоруссии всего одну школу.
Екатерина II
У Екатерины II было несколько вариантов деятельности после упразднения Ордена в 1773 году. Например, она могла руководствоваться довольно старым уже распоряжением императора Петра I, который в 1719 году уже однажды удалял иезуитов из пределов России. Я не буду рассказывать, с чем это было связано. Возможно, что она так бы и поступила. Надо еще иметь в виду, что сама Екатерина никакой симпатии к католицизму не испытывала, потому что по происхождению была лютеранкой, она родом была из довольно маленького немецкого княжества.
Уже в качестве невесты будущего императора Петра III она приняла Православие, то есть ее в жизни ничего с Католической церковью не связывало. Это очень важно, что личных симпатий у нее не было. Но, видимо, ее политический гений настолько был глубок, ее интуиция настолько была глубока, что она придумывает совершенно замечательную политическую комбинацию: она не поддерживает запрещение Ордена на территории России, и даже, как это ни парадоксально, иезуитам, проживавшим в Белоруссии, это папское распоряжение, это папское бреве не было поначалу даже известно, они о нем узнали только от своих собратьев из Польши.
При этом до определенного момента к самому Ордену Екатерина тоже относилась очень настороженно. Еще до упразднения Ордена, в мае 1772 года, в одном из документов, подписанных Екатериной, Орден иезуитов назван, цитирую, «коварнейшим из всех прочих латинских орденов, ибо у них без согласия начальников подчиненные ничего предпринять не могут». Сохранился черновой вариант этого указа, где говорится следующее, я цитирую тоже: «При первом от них, от иезуитов, интересу нашему противному подвигу, вы [речь идет о белорусском генерал-губернаторе] имеете оных оптом выгнать из всех земель, приставив управителей к недвижимому имению их». То есть до упразднения Ордена Екатерина относилась с очень большой настороженностью к иезуитам, но очень быстро такое отношение меняется, причем меняется, можно сказать, стремительно, всего за шесть лет в период с 1776 по 1782 год.
Что в этот шестилетний период происходит? В 1776 году Екатерина разрешает иезуитам рукополагать для себя новых священников. В 1780 году Екатерина разрешает открыть новициат для иезуитов. Наконец, в 1782 году она разрешает провести в Полоцке первую Генеральную конгрегацию после закрытия Ордена, на которой, кстати, был избран генеральный викарий. Причем все эти шаги, что тоже немаловажно, Екатерина совершает вне всякого согласования с Римом, то есть своей собственной властью. После этих шагов в Белоруссии можно говорить о совершенно легальном, полноценном существовании Ордена с центральным провинциальным управлением, уже есть новициат. Что такое новициат, наверное, надо объяснить: это специальное учреждение, которое существует для подготовки новых членов Ордена, эта подготовка продолжается, как правило, три года. В особенности открытие новициата было раздражающим всех шагом. Потому что — что такое открытие новициата? Это возможность готовить новых членов Ордена. Это вызвало раздражение и у представителей европейских дворов, которые добивались любым способом, чтобы Орден иезуитов прекратил свое существование, и это вызвало раздражение в Риме. Почему? Потому что эти шаги с папой не согласовывались, а такое, в принципе, невозможно. Сразу, забегая вперед, могу сказать, что к концу царствования Екатерины количество иезуитов на территории империи несколько увеличилось. В частности, среди тех новых иезуитов, которые появляются в это время, я назову одно имя — это выдающийся деятель Ордена Габриэль Грубер, профессор различных наук в Полоцкой коллегии, которому суждено было сыграть в истории Ордена, в истории его возрождения совершенно особую роль. Если у меня времени хватит, я об этом расскажу.
Итак, еще раз повторяю, за шесть лет фактически легальное существование Ордена на территории Белоруссии было восстановлено. Я возвращаюсь к главному вопросу: зачем это Екатерине было нужно? Здесь современные исследователи называют три основные причины. Первая заключается в том, что иезуиты, очень хорошо оценив сложившуюся ситуацию, безоговорочно присягнули на верность императрице и тем самым подали пример остальному католическому населению присоединенных земель.
Я думаю, вы понимаете, что среди тех, кто присоединился к империи после первого раздела Польши (я напомню еще раз: это сто тысяч католиков и восемьсот тысяч униатов), далеко не все сочувствовали императрице, далеко не все переживали это присоединение как очень радостное событие своей жизни и жизни своей родины. Вот поэтому для Екатерины было принципиально важно, как поведет себя это новое католическое население в новых условиях.
В этой ситуации, может быть, даже для самой императрицы было несколько неожиданно то, что иезуиты ее безоговорочно поддерживают, причем поддерживают в очень торжественной форме. В костеле святого Стефана в Полоцке 24 ноября 1772 года (а 24 ноября — это день ангела императрицы, и день был выбран специально) совершается торжественное богослужение, которое отличается особой пышностью, и проповедь произносит один из ведущих профессоров Полоцкой коллегии отец Катебринг.
Он в своей проповеди просто превозносит императрицу до небес, говоря о различных ее качествах. Надо сказать, что, по свидетельству современников, эта проповедь произвела ошеломляющее впечатление на тех, кто находился в соборе, и тех, кто вообще о ней узнал потом, на польскую шляхту в частности, и на представителей униатского духовенства, которые никак ожидать не могли, что иезуиты пойдут на такой шаг.
После этого иезуиты в полном составе безоговорочно присягают императрице, а вслед за этим вынуждены ей присягнуть и все прочие католики, которые совсем, может быть, императрице и не сочувствовали. Как вы понимаете, с политической точки зрения, для Екатерины этот шаг имел колоссальное значение, то есть фактически иезуиты подали пример безоговорочного повиновения светской власти.
Я говорил, что есть три причины, по которым сразу же отношение императрицы к иезуитам меняется. Первая причина — это лояльность членов Ордена. Вторая причина — это то обстоятельство, что в окружении императрицы, по всей видимости, были люди, которые очень иезуитам сочувствовали. Здесь обычно называют два имени: это как раз тот самый Захар Чернышев, генерал-губернатор Белоруссии, и хорошо всем известный Потемкин. Что касается Чернышева, по всей видимости он вообще стал главным покровителем Ордена, потому что известно, что в своем белорусском имении под Могилевом Чернышев основал резиденцию, в которой проживали три иезуита, а также имелся иезуитский пансион для благородных девиц и иезуитское училище с сорока четырьмя учениками. Один из исследователей XIX века, анализируя эти факты, высказал гипотезу, что, возможно, граф Чернышев вообще был тайным католиком, но это никак не подтверждается.
Еще один момент, очень важный, который повлиял на отношение императрицы к иезуитам, это то, что в ноябре 1773 года три ведущих представителя Ордена, которые занимали важные, ответственные должности в Полоцкой коллегии, отправляются с визитом в Петербург, там встречаются с императрицей и, видимо, производят на нее очень благоприятное впечатление. Мы знаем, что они были людьми очень образованными. Для русских людей в XVIII веке имело особенное значение образование в области естественных наук.
Чуть-чуть отвлекаясь в сторону: в жизни императора Петра Великого есть такой эпизод, когда он, будучи еще мальчиком, находит дома астролябию — специальный прибор для наблюдения за звездным небом. У всех, кто его окружает, у всех домашних он спрашивает, что это такое, и никто из русских объяснить этого не может. Только в немецкой слободе находятся люди, которые объясняют ему, что это за прибор и как им пользоваться. Таких эпизодов в русской истории было несколько, можно сказать, ключевых. Они были и в жизни Екатерины II, и в жизни императора Павла I. Когда Габриэль Грубер, о котором я упоминал, встретившись с императором Павлом, показал ему специальный станок своего изобретения для резки сукон, из которых потом делается одежда, это на императора и императрицу произвело огромное впечатление.
Видимо, эти три иезуита, которые приехали к Екатерине, тоже продемонстрировали очень хорошую осведомленность в естественных науках. Здесь надо сказать, что естественные науки, особенно некоторые, в истории Ордена очень поощрялись, в частности гидравлика, механика, строительство мостов и так далее, а это то, что для России имело большое значение. Видимо, этот визит тоже как-то повлиял на отношение императрицы к Ордену, и в конце концов, как я говорил, с 1776 года Орден получает безоговорочную поддержку.
Таким образом, отвечая на тот вопрос, который я поставил в начале лекции, я сразу хочу сказать, что современные исследователи расходятся в понимании того, в чем была основная политика Екатерины II. Тут есть несколько гипотез, но в целом все эти гипотезы можно объединить в три большие группы, которые я просто сейчас назову. Первая причина — это то, о чем сама Екатерина неоднократно говорила и писала. Она стремилась с помощью иезуитов создать в первую очередь в восточной Белоруссии, а потом, может быть, и за ее пределами более-менее надежную систему иезуитского образования.
Неоднократно Екатерина этот мотив подчеркивает, говорит о ценности иезуитских школ, но уже в XIX веке авторы, размышлявшие над этим вопросом, несколько расширяют эту мотивацию, говорят о том, что, по мысли Екатерины, скорее всего, иезуиты могли быть полезны не только в деле создания системы образования, но и в деле вообще умиротворения польских патриотов, которые после первого раздела Польши были особенно агрессивно настроены по отношению к России, что и привело к восстанию Костюшко в Польше, в Речи Посполитой. Здесь речь идет не только об образовании в узком смысле слова, но и о воспитании законопослушных граждан. Это первая группа причин.
Вторая группа причин заключается в следующем, и это для нас выглядит очень парадоксально, но если учесть, повторю, что сама Екатерина никакой симпатии к Католической церкви никогда не испытывала, то эта вторая группа причин становится весьма вероятной. Она заключается в том, что, по всей видимости, Екатерина замыслила образование своеобразного русского католического диоцеза — такого образования, в которое входят не только иезуиты, но и вообще католики, проживающие на территории Российской империи, которые в политическом отношении совершенно независимы от римского папы, формально признавая его догматическую власть. Интересно, что такая модель в каком-то приближенном виде уже имела место в XVIII веке в двух государствах — это так называемый галликанизм во Франции и иосифизм в Австро-Венгерской империи. Это построение такого законодательства, которое делает католиков подчиняющимися не папе в Риме, а главе государства. Это очень важное предположение, конечно, оно является очень вероятным.
Интересно, что на этот мотив Екатерины II впервые обратил внимание в середине XIX века известный русский славянофил Юрий Федорович Самарин. Я, может быть, в конце сегодня еще скажу о том, что в XIX веке появилась некая группа, которую мы сейчас называем русские католики, и среди этих русских католиков было несколько иезуитов, самый известный из них — это Иван Сергеевич Гагарин, а одним из его помощников был Иван Мартынов.
Ю.Ф. Самарин
И вот Юрий Федорович Самарин отправил Ивану Мартынову пять писем, которые интересны сами по себе, но с точки зрения нашей сегодняшней темы особенно интересно четвертое письмо, в котором Самарин анализирует мотивацию Екатерины. Он пишет о том, что система действий Екатерины по отношению к иезуитам была глубоко обдуманной и, цитирую, «основанной исключительно на ясно осознанных интересах империи». То есть Самарин считает, что этот шаг Екатерины для России в целом представлял большую пользу. Надо сказать, что не все авторы XIX века так считали, но Самарин считал именно так. С точки зрения Самарина, цель екатерининской политики здесь характеризуется следующим образом, цитирую: «Не касаясь догматов, составляющих предмет веры, локализовать в пределах империи латинскую церковную администрацию, как предмет не внешней политики, а внутреннего государственного управления».
С точки зрения Самарина, Екатерина блестяще воспользовалась всеми выгодами ситуации. Она воспользовалась очень удобным поводом — упразднением Ордена. Фактически в глазах всей Европы Екатерина стала главной заступницей Католической церкви, тогда как сам римский папа Климент XIV, издавший соответствующую буллу, во многих писаниях иезуитов (они тоже сейчас уже известны) выступал как враг Ордена. Здесь довольно парадоксальная ситуация складывается: Орден был создан в качестве помощи римскому папе, а во второй половине XVIII века вдруг складывается такая ситуация, что Орден с папой враждует.
Более того, есть современные исследователи, которые сравнительно недавно опубликовали даже антипапские иезуитские сочинения, это уже совсем парадоксально, но на самом деле такое было.
И еще третий мотив здесь нужно отметить. Повторяю еще раз, первое — это сохранение Ордена для создания сети образовательных учреждений, второе — сохранение Ордена для воспитания законопослушных граждан, которые в политическом отношении зависимы были бы от главы государства, а не от римской власти. Но была, по мнению некоторых исследователей, и третья причина — это внешнеполитические цели Екатерины II: c одной стороны, воспротивиться Риму и римскому папе, который был категорическим врагом идеи разделов Польши, а с другой стороны, продемонстрировать свою независимость по отношению к тем самым Бурбонам, которые были главными врагами Ордена в Европе.
Одна из ныне здравствующих исследовательниц даже более смелую гипотезу выдвигает, что Екатерина вынашивала планы заокеанской экспансии с помощью Ордена на Аляске и в Калифорнии. То есть она планировала подготовить, может быть, какую-то группу иезуитов, которые переехали бы в Соединенные Штаты Америки и способствовали там русским интересам. Эта гипотеза подтверждается некоторыми интересными документами о том, что, например, испанский двор у которого всегда были в Америке свои интересы, очень осторожно относился вообще к этой деятельности императрицы.
Подводя итог сказанному, мы можем действительно сделать вывод, что, благодаря деятельности императрицы Екатерины II, Орден долго существовал легально только на территории Российской империи. В 1801 году, благодаря поддержке императора Павла I, Орден получил легальный статус на территории Российской империи, а в 1814 году, уже при императоре Александре I, Орден был повсеместно восстановлен во всем мире, но здесь уже возникла очень напряженная ситуация в России.
Жозеф де Местр
Об этом я два слова скажу, хотя уже к эпохе Екатерины II это не относится, но это очень важно. Дело в том, что в этот момент в Санкт-Петербурге находился очень известный человек, известный католический философ и теолог Жозеф де Местр. Он находился в Санкт-Петербурге в качестве посла Сардинского королевства с 1803 по 1817 год. Де Местр, во-первых, сам активно занимался проповедью, под впечатлением которой находились такие известные русские люди, как Федор Иванович Тютчев и Петр Яковлевич Чаадаев. Во-вторых, де Местр активно поддерживал санкт-петербургских иезуитов, которые в эпоху Павла I уже появились в значительном количестве в столице, и не только появились в столице, а в 1803 году в столице открыли свою знаменитую коллегию на шестьдесят учеников, в которую с удовольствием отдавали своих детей представители русской аристократии.
В частности, интересно, что в этой коллегии обучался Петр Андреевич Вяземский, один из самых близких друзей Пушкина. Вяземский оставил воспоминания о годах, проведенных в коллегии, в тот момент, когда иезуиты уже были удалены с территории Российской империи. Видимо, поэтому Вяземский отвечает на вопрос, занимались ли в коллегии иезуиты прозелитической деятельностью. Сам он пишет о том, что он этого не замечал и, с его точки зрения, этого не было, но существуют другие воспоминания, которые говорят о том, что эти юноши, представители известных русских аристократических фамилий, например, прислуживали на католической мессе, пели в хоре во время католической мессы и так далее. Кроме того, в этой коллегии не было православного преподавателя Закона Божьего. Поэтому этим православным юношам Закон Божий либо вообще не преподавался, либо преподавался католическим священником. Понятно, что это ситуация очень двусмысленная.
Эта ситуация развивалась. Сначала она развивалась латентно, а после повсеместного восстановления Ордена в 1814 году эта ситуация начала развиваться стремительно. И на период 1814-й — 1815-й годы попадает ряд достаточно важных скандалов, то есть переходов из Православия в католицизм. Из этих скандалов самым громким был скандал, связанный с племянником обер-прокурора Синода А. Н. Голицыным. Его племянник, которому было в этот момент семнадцать лет, находясь на литургии в одной из церквей (кстати, это была домовая церковь фельдмаршала Кутузова), вдруг отказался подходить к кресту, непонятно почему. Когда у него спросили, почему он это делает, он заявил, что хочет стать католиком. В этот же день это стало известно его дяде обер-прокурору Синода, который немедленно поехал к императору. Разразился ужасный скандал, этот скандал привел к тому, что в конечном итоге император Александр I издает распоряжение об удалении иезуитов из обеих столиц, то есть из Санкт-Петербурга и Москвы. Это было в 1815 году, а еще через пять лет издается распоряжение императора об удалении иезуитов вообще из пределов Российской империи.
Это 1820 год. Интересно, что на протяжении ста лет после этого, до 1917 года, представители Ордена иезуитов могли появиться в Российской империи только с личного разрешения императора, и все случаи появления иезуитов в России, скажем так, легальные. Может, они и появлялись нелегально, это вполне возможно, но легальные случаи хорошо известны, как правило, это всегда были известные ученые, представители Ордена. Например, уже при императоре Николае II дважды в Российскую империю приезжали иезуиты — известные астрономы. Они приезжали на заседание Русского астрономического общества.
После изгнания иезуитов из пределов империи появляются, как я говорил, русские католики. Среди них очень известные люди: Иван Сергеевич Гагарин, его главный помощник Иван Мартынов, очень интересный человек Владимир Сергеевич Печерин, а также некоторые известные русские аристократки. Кстати, интересный вопрос: а сколько всего этих русских католиков было? Называются две цифры — от ста до трехсот случаев переходов в католицизм, но проверить мы этого не можем, потому что у нас нет надежных документов. Но вот что показательно: в основном переходили женщины, мужчин было пять-шесть человек, но эти женщины получили потом очень широкую известность. Я назову три имени. Это Софья Свечина, которая, став католичкой, переехала во Францию. По русским законам, если человек переходил из Православия в католицизм, он должен был покинуть пределы империи и терял все права состояния. Софья Свечина переехала в Париж и организовала там большой салон, который посещали многие известные выдающиеся деятели — и французские, и русские. Затем — Зинаида Волконская, воспетая Александром Сергеевичем Пушкиным, она тоже перешла в католицизм и уехала в Рим, и вилла Волконской в Риме существует до сих пор. Эту виллу посещал Николай Васильевич Гоголь. И ее племянница Елизавета Волконская, которая была очень близким другом Владимира Сергеевича Соловьева, и можно сказать, что она оказала некоторое влияние на его философские взгляды.
Вот здесь я остановлюсь. Наверное, достаточно. Можно ответить на какие-то вопросы, если есть.
Вы рассматривали только тех людей, которых присоединили после раздела Польши к России, а как относились к этому в том же Петербурге, в Москве?
Модель, созданная Екатериной, предусматривала, что иезуиты находятся только в восточной Белоруссии, любое их появление в Петербурге было возможно только с ее разрешения. То есть у людей, живущих в столице, не было особенной возможности с ними встречаться и вообще о них что-то знать. Я в лекции сказал, что Екатерина сразу выдвинула членам Ордена два требования: первое — компактно располагаться в Белоруссии и никуда не ездить по стране, второе — категорический запрет прозелитической деятельности. Надо сказать, что иезуиты, в общем, довольно честно условия выполнили. Случаев, что какие-то запреты были нарушены, мы не знаем, такие случаи нам не известны. А император Павел I эту схему изменил, и уже к началу XIX века в Петербурге проживало десять иезуитов, некоторые из них были преподавателями коллегии для детей дворян. Некоторые из них были уже очень энергичными деятелями, которые, к сожалению, эту договоренность о запрете на прозелитическую деятельность нарушили. Кстати, важно, я об этом не сказал, что были переходы в католицизм среди русских женщин, но эти русские женщины русскими могли быть названы только по своему происхождению. Например, для них французский язык был фактически родным, а русский они знали плохо. Когда у этих женщин возникали какие-то духовные потребности, кто эти потребности мог разрешить? Только священнослужители, говорившие по-французски, а такими священнослужителями в Петербурге были как раз иезуиты. Интересно, что те десять иезуитов, которые преподавали в Петербургской коллегии, как правило, были французам, из них самым известным был очень знаменитый человек, отец Розавен. Этот отец Розавен в петербургском обществе распространял письма, свои собственные, в которых демонстрировал, в чем заключается преимущество Католической церкви перед Православием, он, конечно, эту договоренность нарушил. Дело в том, что эти письма распространялись, это мы сейчас знаем, в небольшом количестве экземпляров, и пока еще разберешься, кто это написал, это целая история. Потом все же иезуиты покинули пределы столицы, в 1815 году он тоже уехал, переехал потом в Париж, он как раз активно сотрудничал с Софьей Свечиной. Но, тем не менее, такая деятельность была, и это очень печально, потому что, если бы этот паритет сохранялся, может быть, эти отношения и дальше бы продолжались. Это, конечно, очень важно.
Есть ли какие-то примеры деятельности Католической церкви на территории современной Белоруссии, которые можно было бы соотнести с богатой историей Ордена тех веков?
Меня как раз в конце августа в Полоцк пригласили на конференцию, и, может быть, на месте можно будет все это посмотреть. Но, если вы так вопрос формулируете, сопоставимый с теми масштабами, я думаю, что сейчас нет, конечно, потому что все-таки понятно, что эти восемьдесят лет тотального безбожия сыграли роль везде. Фактически за двадцать лет в таком масштабе, в таком объеме что-то восстановить очень сложно.
Каковы причины того, что в Европе вновь легализовали Орден иезуитов?
Я могу ответить так, чтобы в целом было понятно. Что такое XIX век и даже первая четверть XIX века? Это фактически ситуация тотального наступления на веру, Церковь, религию и христианство. В этой ситуации и в Риме уже стало понятно, как разные римские папы к этому запрету относились, сочувствовали они ему или нет. Про Климента XIV, который издал буллу, известно, что он в целом не сочувствовал этому шагу, просто его фактически к этому вынудили, ему был предъявлен европейскими дворами ультиматум, и понятно было, что для Римско-католической церкви восстановление Ордена — это дело времени, потому что в ситуации тотального наступления этот шаг вполне очевидный, особенно в эпоху после окончания наполеоновских войн и попыток реформации традиционных монархических режимов в Европе, для которых орден мог быть серьезной религиозной опорой. Подробно об этой ситуации написано в очень интересной книге, ее автором является иезуит Марек Инглот, очень хороший специалист в тех вопросах, о которых я сегодня рассказывал. Эта книга как раз о иезуитах в России, но последняя часть книги посвящена причинам восстановления Ордена и в России, и в Европе. Вы можете эту книгу достать, и там подробно об этом сказано.
Все-таки какая была главная цель существования Ордена во времена Екатерины? Какая была главная цель Ордена в то время?
Члены Ордена были вообще очень популярны как духовники, например, как священнослужители. Это очень большая масса — сто тысяч после первого раздела, а после второго и третьего это уже миллионы людей. Конечно, для них поле деятельности очень большое было.