Экономист Алексей Ульянов: Классического дефолта в России не будет

Как скажется на экономике повышение кредитной ставки Центробанка?

Центробанк повысил учетную ставку с целью сделать более дорогие кредиты в рублях для банков. Это та ставка, по которой Центробанк дает кредиты банкам. Учитывая то, что происходит сейчас на валютном рынке (ралли с долларом и с евро, падение, катастрофический обвал рубля) банки стали все рубли вкладывать в доллары, покупать валюту. Чтобы им это было делать менее выгодно, Центробанк повысил ставку.

На самом деле это решение, как минимум, запоздало, потому что в пятницу Центробанк повысил ставку всего на один пункт, с 9,5 до 10,5 – тогда, как весь день аналитики говорили, что надо повысить на 2 процентных пункта или на 2,5 – до 12. Если бы в пятницу Центробанк сделал ставку 12, то мы бы имели сейчас курс 55 и не получили сразу обвал национальной валюты. Нужно было принимать гораздо более решительные меры раньше. А сейчас нужно более сильное лекарство – при том, что курс уже превысил 60 рублей.

Это вызывает вопросы к нашему регулятору в связи с тем, что он не понимает, в какой ситуации находится. Очевидно, что Запад вводит санкции, соответственно отмечается падение цены на нефть, которая у нас, с учетом нефтепродуктов и газа, составляет 75 процентов экспорта. Падает цена на нефть – падает национальная валюта.

Естественно, это не может не отразиться на кредитах, а потом на ценах. Если мы возьмем курс доллара в ноябре, то он был 30 рублей, сейчас — 60, то есть имеем двукратное падение национальной валюты. Можно ожидать, что импорт подорожает с определенным лагом примерно на эту величину.

Москва сидит почти целиком на импортном продовольствии. В регионах ситуация сильно лучше. Конечно, можно выиграть немного на логистике, на зарплатах людей, которые занимаются, опять же в ущерб нашим гражданам, ввозом товаров. Может быть, подорожание будет не в два раза, а в 1,8. Но все равно порядок примерно такой.

Если удастся, можно чуть-чуть выиграть в стоимости. Конечно, импортозамещение это может подстегнуть. Но в отличие от ситуации 1999 года, когда тоже курс обвалился, и начало расти производство, – сейчас, увы, ситуация другая. В 1998-1999 годах были свободные мощности в экономике. Раньше если завод работал в треть смены, он стал работать в полную смену. Эту операцию можно было проделать в относительно короткий промежуток времени. Сейчас эти мощности уже деградировали, либо они используются.

Часть мощностей мы потеряли за это время. Сейчас свободных мощностей нет. И импортозамещение – это скорее потенциальная возможность построить новый завод, расширить или построить новый цех, засеять новое поле, чтобы там выращивать что-то. Но мы знаем, что творится с нашими чиновниками, выдающими разрешительную документацию, «контрольщиками», который замучили бизнес и написали за десять лет 180 тысяч противоречащих друг другу невыполнимых постановлений. Поэтому мы понимаем, что построить новое производство с нуля в России очень и очень сложно, мягко говоря. Поэтому по сравнению с положительным эффектом от девальвации, который был в 1998 году или в 2008-ом, сейчас эффект будет очень скромным.

Стоит ли бояться дефолта?

Мы часто называем словом «дефолт» — кризис.  Дефолт – это отказ от выполнения своих долговых обязательств, а у нас «дефолт» стал синонимом кризиса и девальвации. Это не одно и то же. В 1998 году рубль обвалился так же, как сейчас. Но ключевым было то, что Россия не смогла обслуживать свои долги. Долги самого государства невелики. Мы расплачивались с долгами «тучные» десять лет или чуть больше, с хорошими ценами на нефть. Мы своим главным достижением считаем то, что расплатились с долгами, отдали деньги Западу.

Поэтому государственный дефолт невозможен или маловероятен. Возможностей банкротства государства мало. Другое дело, что госкомпании умудрились набрать на Западе кредитов в долларах. И сейчас, конечно, вынуждены их отдавать. Часто это были кредиты краткосрочные, спекулятивные. Наши ключевые госкомпании ведут себя совершенно не так, как частный бизнес, в них менее жесткая дисциплина. Но мы знаем, что государство их поддерживает. Как раз известной нефтяной компании на днях выдали много денег. Компания их тут же перевела их в доллары, чтобы кредит погасить. Может быть, поэтому курс так и вырос? Кто виноват в обвале, спекулянты или наши госкомпании? Я склоняюсь ко второй точке зрения.

У госкомпаний проблемы быть могут, безусловно. Но дефолт госкомпании — это либо банкротство с вытекающими последствиями для десятков тысяч работников, либо государство начнет приходить им на помощь. Наши с вами деньги ограниченного теперь бюджета идут на помощь этим компаниям.

Стоит ли вкладывать деньги в крупные покупки?

Гражданам, конечно, от рублей нужно избавляться. Покупка чего-то не портящегося, будь это машина, которая не падает в цене, товары длительного пользования, техника — это правильный и рациональный шаг. В любом случае мы должны понимать, что экономике, конечно, будет тяжело. Но если конкретный Иванов Иван Иванович воздержится сейчас от покупки, то экономику этим он не спасет, а будет вынужден покупать тот же товар по возросшим ценам.