Елена Альшанская: Виновна ли Марь-Ивановна в трагедии в Озерах?
Последние несколько дней меня часто просят прокомментировать трагедию, произошедшую в Озерах. Люди хотят услышать ответ на вопрос: кто виноват? Хочется иметь ответ, объясняющий все наиболее простым образом. Что вот она, Марь-Ивановна, она не доглядела, она пролила масло, недозаполнила циркуляр, не задала главный вопрос кандидату и сделала беду неотвратимой.
К сожалению, простого ответа нет. Хотя Марь-Ивановну обязательно найдут и накажут. И будут вести абсурдный диалог для испуганного общества. Доглядела-недоглядела. Конечно же, недоглядела. Но вот могла ли? Собственно, это главный вопрос.
И вот тут я бы однозначно ответила – нет, не могла. Потому что так устроена современная российская система семейного устройства. Неразумно, хаотично, не имея никаких реальных инструментов действовать в интересах ребенка.
Фото: tvzvezda.ru
Семейное устройство у нас включается не тогда, когда исчерпаны все возможности восстановления кровной семьи, а буквально сразу. При этом речь не идет об устройстве во временную профессиональную семью. У нас их просто нет. Их не готовят, не ищут, вообще этого не понимают. Понимания, что для каждого ребенка нужно индивидуально прорабатывать ситуацию и искать и решение, и семью, наиболее отвечающую его потребностям и его ситуации, – просто нет. Никто не ищет семью для ребенка.
У нас же вообще другая система. У нас родители выбирают ребенка по фотографии и видеоролику. Кто понравился, кто похож. По параметрам. Да я знаю, мы же тоже делаем фотобазу. И я всегда говорю, что мечтаю закрыть этот проект. Как только у детей будет другой путь домой. Потому что это не только максимально неэтично, эти магазины детей. Это ещё и не вяжется с задачей искать для конкретного ребенка устройство, максимально отвечающее его потребностям, его жизненной ситуации, его нуждам. Не взрослых устроенных людей, а его.
Да, это сейчас правила игры. Других нет. Но эти правила про то, что семейное устройство будет случайным выбором взрослого – и никогда про реальную жизненную ситуацию ребенка.
Но и это еще не все. Кто и как принимает решение о судьбе ребенка? Сотрудники органов опеки. Это орган исполнительной власти. И это административный персонал. Сотрудников опеки нигде при этом специально не готовят. Нет такой специальности. Нет адекватной базы знаний, которую им бы давали. Нет специалистов – психологов, социальных работников, встроенных в обязательном порядке в систему принятия решений о судьбе ребенка. Идет ли речь о его отобрании, ограничении или лишении прав родителей, или устройстве в семью.
То есть эти люди вынуждены принимать судьбоносное для других людей решение на основании собственных представлений, крайне общих норм закона и каких-то формальных методичек и рекомендаций. Без обязательной экспертизы профильными специалистами (которых, на минуточку, тоже нигде не готовят).
Это страшная работа, на самом деле. Представляю, как они выгорают. И не представляю, как работают.
Да, кстати, детей, которых они устраивают в семью, они же не знают. Ознакомлены с личным делом максимум. В которое пишут люди, которых тоже специально не обучают, и которые тоже зачастую слабо понимают про потребности ребенка.
А еще в рамках нашего законодательства практически невозможно отказать приемному родителю. И элементарно опротестовать отказ через суд.
Ну да, и про контроль. Что по-вашему административные работники без специального образования должны контролировать в семье? Кроме холодильников? Как они будут это делать? Так, в общем-то, и делают.
И это не их вина, а их беда. И вина неграмотно и неразумно устроенной системы семейного устройства. И отсутствия кадров. И обязательных вузовских специальностей, где их бы готовили.
Что не снимает конкретной вины ни с родителей, совершивших чудовищное преступление, ни с опеки, которая знала, что в семье проблемы. Но ни знаний, ни инструментов предотвращать такое всегда в сегодняшней системе нет.