Является ли Православие традиционной якутской религией? Зачем нужны переводы богослужения на местный язык? Как может существовать приход без пастыря? Какие главные качества должны быть у священника?
Взгляд правящего архиерея Якутской и Ленской епархии епископа Романа (Лукина) на пастырское служение — актуальный не только для северного края.
Любая епархия — миссионерская
Памятник святителю Иннокентию перед зданием Якутской духовной семинарии
Мне очень не нравятся названия, типа: «Миссионерская епархия» или «Миссионерский приход». Что это, о чем? Просто красивые названия? Но каждая нормальная епархия и каждый нормальный приход — миссионерские.
Я еще и года не служу в Якутии. Самое важное для меня сейчас — понять ситуацию в целом. Святитель Иннокентий сказал: «Якутия — это целый мир». Здесь в каждом районе — разные люди, с разным восприятием жизни.
Сейчас я и сам думаю, и других прошу помогать мне в выработке какой-то общей стратегии. Мы даже в конце года не стали проводить епархиальное собрание, потому что работа над этой стратегией еще только идет — рано пока собираться.
Вот мы закончили перевод богослужения на якутский язык. Иногда я читаю в блогах: «Литургия по-якутски — а по-русски слабо?!» — мне очень приятно, что мы как-то даже тон задали.
Перевод богослужения у нас был продиктован вполне естественными побуждениями — чтобы приблизить службу к людям. Уже святитель Иннокентий набрал очень хорошую команду: комитет переводчиков из пятнадцати человек. Раньше я не мог понять: зачем, неужели двух переводчиков недостаточно? А оказывается, такой комитет необходим, чтобы переведенный текст был правильно и полезно воспринят на разных уровнях.
Каждый моя поездка в любой район Якутии сопровождается раздачей Евангелия и богослужебной литературы на якутском языке. Нам очень помогают Издательский совет Патриархии и другие церковные структуры.
Сейчас мы приняли программу ко дню Славянской письменности и культуры, согласно которой во все библиотеки республики мы направим набор: Священное Писание на русском и якутском языках и сопутствующая литература. Это будет очень хороший миссионерский жест, учитывая, что здесь, в Якутии, очень благоговейное и уважительное отношение к книге.
Подарок Патриарху
Готовились недавно к годовщине интронизации Святейшего. Сбились с ног: что подарить? Ректор нашей семинарии, игумен Андрей (Мороз), говорит: «Владыка, а давайте ему литургию нашу на якутском подарим». Я сначала колебался: вроде, стыдно… А потом опубликовали и вручили.
Вы не представляете, как Святейший был счастлив! Очень довольный, немедленно распорядился, чтобы его помощники ему положили этот текст на стол.
Меня это так обрадовало и поддержало! То есть, наши переводы востребованы, на общецерковном уровне!
Я сам раньше приходил на две литургии — сначала на якутскую, которую служат у нас по воскресеньям рано утром в соборе, потом уже на славянскую. Сейчас уже не успеваю.
Постоянно спрашиваю: кто был? — и с радостью замечаю, что с каждым днем приходит все больше и больше людей. Приезжают из других районов и улусов. Просят текст богослужения, чтобы отвезти в свои храмы.
Местные верования: новодел?
Нужно иметь в виду, что здесь очень сильны идеи национального возрождения (кстати, именно на этой почве сейчас в Якутии приобретают популярность шаманские и другие древние культы), поэтому перевод богослужения на местный язык позволяет тем якутам, которые исповедуют Православие, не отрываться от корней.
На закрытии фестиваля "Золотые купола"
Вообще якутская интеллигенция очень ценит свою идентичность и осторожно воспринимает любое влияние извне, диалог с ней — это одно из приоритетных направлений в нашей работе. Сегодня в Федеральном университете гораздо большей поддержкой пользуются местные верования, причем уже модифицированные под современность, чем Православие.
Этим дело не ограничивается. В 90-х годах, которые мы, православные, в этом регионе, к сожалению, прохлопали, сюда двинулись сектанты. Едем недавно в один нефункционирующий городок, встречаемся с его главой, спрашиваем: «Что ж вы православным храмам-то не помогаете? Ведь Православие так много для вашего народа сделало!»
А он мне отвечает: «А вы тут нетрадиционное верование. Баптисты пришли в 92-м, еще через год — иеговисты. А у вас епархия в каком году создана? В 2007?»
У меня был культурный паралич. Первая газета, первая библиотека — все это создано трудами Церкви. Но этого уже не помнят. А сейчас я послать в этот регион кого-нибудь не могу. Тем временем, на Севере Якутии есть районы, которые на 99% состоят из баптистов и иеговистов..
Но большая часть якутов все-таки понимает значение присутствия Церкви в жизни своего народа, гордятся своими крещеными бабушками и дедушками. Правда, многие не готовы последовать за ее примерами. На культурно-генетическом уровне якуты помнят, что Православие — это культура и язык.
Зачем Якутии монастырь?
Сейчас моя ближайшая задача — поддержать Спасский монастырь в Якутске, единственную мужскую обитель в епархии. Его только-только начали восстанавливать, на территории стоит храм в виде строительного вагончика, а главный собор сейчас строится.
Монастырь — это очаг духовной жизни. Таких молитвенных, таинственных очагов должно быть больше. Недавно на одном из епархиальных мероприятиях очень уважаемый мной человек обратился ко мне: «Владыка, хватит строить храмы и монастыри в центре! Позаботьтесь об окраинах».
Было очень неприятно слышать эти слова — значит, этот человек не понимал значения монастыря. А мне хочется говорить о монастыре как о школе и месте постоянной молитвы — таковым он является просто по своему назначению.
Кроме того, монастыри и монашество вообще являются показателями уровня духовной жизни епархии. Это сказал не я, а великие святые.
Вторая «функция» монастыря — прикладная. Он необходим как центр миссионерской направленности. В перспективе — надеемся на восстановление его в качестве кузницы миссионерских кадров.
До революции его монахи рассылались по удаленным районам, и сейчас это тоже актуально: монахи в принципе более легки на перемещения, просто исходя из своего монашеского призвания. Это очень естественно: монахи-молитвенники, несущие образ христианский и проповедь. Хорошие, молитвенные монахи будут более действенными в качестве миссионеров.
На заседании Священного Синода была учреждена комиссия по монастырям, и недавно прозвучало решение об уделении пристального внимания дальневосточным монастырям. Это очень хорошо! Комиссия по монастырям подчеркнула, что центральные дальневосточные монастыри могут служить центрами, из которых монахи будут направляться на служение, и это очень правильно.
Священник в каждый приход
На 63 прихода у нас 40 священников. При этом специфика северной жизни — частая перемена места жительства. В результате духовенства не хватает катастрофически.
Дореволюционная статистика: по одним источникам 130 храмов, по другим — 300. Священников — примерно столько же, но нужно иметь в виду, что тогда тоже была тенденция «один священник на несколько приходов».
Поскольку я человек новый и архивами не занимался, то точнее я сказать не могу. Фактически, конечно, надо стремиться к тому, чтобы на каждом приходе был священник.
В некоторые места можно добраться только самолетом, а это очень дорого — нам не под силу отправлять туда священников чаще трех-четырех раз в год. И эти несколько служб для людей очень важны. Они могут научиться петь, молиться друг с другом, читать по-церковнославянски, но Литургия — это совсем другой молитвенный опыт и совсем другое ощущение.
Общины без священников
Могила еп. Зосимы за алтарем Спасо-Преображенского собора Якутска
Без всяких заискиваний скажу: у каждого епископа есть свои дарования — помазания. У владыки Зосимы было помазание на организацию приходов. Я не знаю, как ему это удавалось. Он приезжал в село и тут же организовывал общину.
И после этого община начинала жить — люди собирались, иногда — выкупали квартиру, и там совершали совместную молитву, богослужения мирским чином и продолжают делать это по сей день.
Вот пример — поселок Черский, самый удаленный от нас район, Нижнеколымский. Прихожане тамошнего храма объединены мирянской братской службой, на совершение которой собираются каждую субботу.
У них священника не было, нет и не будет еще очень долго. Но когда я к ним приехал совершать литургию — в будний день, Великим постом было 95 причастников. Вы себе представляете, что такое девяносто пять причастников в поселке с населением в три тысячи человек?
Летом мы приезжали в Верхний Вилюйск, совершать литургию в выкупленной приходом трехкомнатной квартире — в большой комнате молитвенный зал, в маленькой, смежной — большой алтарь, еще в одной — исповедальня, плюс трапезная. Квартира в двухэтажном доме на сваях, во дворе асфальта нет, непролазная грязь. Мы в ней просто плавали.
И вот заходим в эту квартиру — а там радость, свет и благодать, и двадцать человек молятся. Эта община началась с того, что в 1992 году в Верхний Вилюйск приехал отец Владимир Воробьев с группой студентов Свято-Тихоновского института. И вот уже двадцать лет у нее свой уклад, свое богослужение.
Работа или служение?
Мы сейчас погнались за болонской системой, за четырьмя языками — это, наверное, хорошо. Но главное не это. Один священник мне сказал: «Я бы всех семинаристов отправлял на обязательную практику в социальные учреждения — больницы, детдома». Согласен.
Знания — знаниями, а пока сам пеленки не поменяешь, нос не утрешь, без опыта деятельной любви — ты не священник. Не должно быть оторванности священника от паствы.
Сегодня социальное служение — это значительная часть семинарской жизни. Оно входит в утвержденную Священным Синодом образовательную программу, и несмотря на то, что студенты нагружены и богословским, и светским стандартом, мы обязательно изыскиваем время, чтобы они получили и этот опыт.
Главное для священника
Что самое главное для священника? То, что на иерейском кресте написано: «Образ буди верным словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою». Вот и надо быть образом. Это самый главный, апостольский критерий.
Мне очень нравится, как однажды сказала Марина Цветаева (вообще люблю поэзию серебряного века). Профессии делятся на работы и служения. Служат — врачи, священники и педагоги.
Мне это очень близко. Работать можно с семи до четырех или с девяти до шести. А служить надо всегда. Нельзя сказать: «С пяти часов я не учитель» или «С двадцати ноль-ноль я не священник».
Вот сейчас Господь попустил нашей Церкви большие искушения. Я думаю, это нужно для того, чтобы встряхнуть наши священнические кадры. За последние годы многие из тех, кто приняли священство, стали к нему относиться как к профессии, а не как жертвенному служению.
Простейший пример: во время службы священник выходит из алтаря. «Мне, — говорит, — надо к жене! Она просила отвезти ее к врачу!» — но ведь ты не имеешь права оставлять службу, так просто не должно быть! Или вот на нашем молодежном съезде — священник выходит из зала на середине доклада. Зову: «Почему выходишь?» — «С женой плохо», — «Почему ты ко мне не подошел, не сказал?»
Ты привел на этот съезд делегацию, ты для ее членов должен быть ОБРАЗОМ, образцом поведения! Семья — священная ценность, но должна существовать иерархия таких священных ценностей.
Семинария
Комплекс зданий Якутской семинарии располагается на улице Ленина
У нас очень остро стоял вопрос об открытии семинарии — нам нужны были свои родные студенты, которые могли бы учиться непосредственно в Якутии и здесь же и оставаться. Инспектировать наше епархиальное училище приезжал строгий отец Максим Козлов: раскритиковал совершенно справедливо и по полной программе.
Его рапорт не был отрицательным, но и рекомендовать открыть семинарию он не стал. И, честно говоря, мы и сами были к этому не готовы. Но семинария была просто необходима для развития епархии.
Когда эту ситуацию вынесли на уровень Патриарха, Святейший понял и выдал нам в качестве кредита доверия возможность учить местных ребят. Трудами игумена Андрея (Мороза), ректора семинарии, прочих преподавателей, этот аванс себя оправдывает. Сейчас у нас очень неплохая духовная школа. Будем искать деньги и кадры на ее дальнейшее восстановление и укрепление.
Православие без поддержки
Епархия существует только на добровольные отчисления с приходов, причем сильные приходы еще и помогают слабым и развивающимся. Государственной поддержки у нас нет. Хотя большая часть населения уверена в обратном. А у нас даже постоянных благотворителей нет — мы вечно стоим с протянутой рукой. Епархия с трудом сводит концы с концами, так и до меня здесь было.
Так что строить долгосрочные планы очень сложно.
Впрочем, я уверен, что помощь Божья будет сопутствовать. Она и сейчас сопутствует.
Здесь есть традиция поздравлять с Рождеством детей в детдомах, многодетных, стариков, жителей северных улусов, в которые священник приезжает раз в год. Взять средства на эти открыточки, конфеты, иконочки было совершенно неоткуда. Мы влезли в долги, но шесть тысяч детей свои подарки получили. Мы это сделали!
Так что пока обходимся без активной государственной поддержки.
Беседовала Мария Сеньчукова
Фото: Михаил Моисеев
Читайте также:
Епископ Якутский Роман: О Кавказе, морозе -60, о мечтах и послушании архиерея (+ ВИДЕО)
Епископ Якутский Роман: Буду много ездить по городам и селам!
Якутский дневник: приморозиться к Якутии