Здравствуйте, дорогие друзья!
Очень приятно, что сегодня мы с вами продолжаем путешествие в мир кинематографа, а точнее — пытаемся разобраться в том, как темы религии и веры находят свое отражение на широком экране.
Напомню кратко, что неделю назад мы сделали несколько важных выводов, позволивших нам по-новому взглянуть на привычные вещи. Во-первых, мы выяснили, что практически любое произведение отечественных кинематографистов возможно смотреть и анализировать с религиозной точки зрения. В некоторых старых классических советских картинах действительно запечатлен тот идеальный, чистый мир, соприкосновение с которым столь много может дать сегодня нашей душе.
Удивительная вещь. Чем внимательнее вглядываешься в кинофильмы, здания, вещи ушедшего ХХ века, тем явственнее проступают сквозь грубую оболочку советской идеологии приметы предшествовавшей ей эпохи.
Позволю себе небольшое отступление, иллюстрирующее эту идею.
Северный речной вокзал
В свое время для меня настоящим открытием стало здание Северного речного вокзала, построенного в 1937 году. Высокий шпиль, разбегающиеся в обе стороны от центральной лестницы галереи, круглые блюда майолики с кораблями, самолетами, городами… Памятник эпохи, который стал одним из символов столицы, внутри столь же красив, как и снаружи. В каждой детали — плафонах, скульптурах, барельефах, росписи потолка — прочитывается общая идея. Северный речной вокзал — необычайно цельное произведение архитектуры.
С одной стороны — это типичный образец так называемого монументального классицизма — доминирующего стиля сталинской эпохи. С другой — оба архитектора Алексей Михайлович Рухлядев и Владимир Федорович Кринский, работавшие над проектом Северного речного вокзала — выпускники Императорской Академии художеств. Эти люди родились, выросли и выучились не в выхолощенной советской России, а в Российской империи. Такого наследия у новых поколений уже не было.
Поэтому у тех, кто с восхищением смотрит на величественный корабль Северного речного вокзала сегодня, рождаются схожие чувства. Все части этого здания следует общему замыслу, в малом гармонично отражается большое. Речь действительно, как пишет архитектор Кирилл Асс, идет об «искусстве высочайшего качества», каждая деталь которого «выполнена чуткими руками».
Осмелюсь предположить, что здесь, как и в области кинематографа, можно говорить о глубинной преемственности русской культуры, о том, как сквозь новую оболочку светит былое.
Давно известно, что все внешние атрибуты советской эпохи — флаги, демонстрации, культ вождя и его мертвого тела, буквально все было всего лишь попыткой подмены одних знаков другими. Эксперимент прошел удачно лишь отчасти. Да, вместо крестных ходов трудящиеся отправлялись теперь на демонстрации. Хоругви заменили на флаги, мощи святых — на Ленина в мавзолее. Но если некоторые внешние символы можно было заменить и дать им, таким образом, новый смысл, то чем было заменить честность, порядочность, верность, жертвенность?
Есть вещи, не поддающиеся подмене. Именно поэтому кино, пусть даже в целях пропаганды, создавало удивительно точные и емкие образы, к которым мы обращаемся снова и снова.
Кадр из фильма «Когда деревья были большими»
Таковы фильм «Дети Дон Кихота», «Однажды двадцать лет спустя», «Когда деревья были большими» и многие-многие другие.
Все эти кинокартины интересны нам сегодня, потому что они затрагивают вечные вопросы морального выбора.
И здесь мы снова задумываемся: почему именно эти истории так созвучны нашему мироощущению, так близки нам? Каким образом действует этот моральный выбор? Тождественен ли он для всех поколений? Является ли ситуация морального выбора обязательным компонентом кинокартины, которую мы находим религиозной?
Сегодня я хотела бы предложить вам взглянуть на эту проблему следующим образом. Давайте вспомним тот самый список цензурных запретов, с которым мы ознакомились несколько недель назад. Он нам еще пригодится. Для чего? На его основе мы начнем составлять наш собственный список, который поможет нам находить и классифицировать фильмы в рамках нашей задачи — поиска их религиозного смысла.
Наталья Гундарева в фильме «Однажды двадцать лет спустя»
Зачем нам это нужно? С одной стороны, мы убедились, что совершенно необязательно искать в кино внешних проявлений благочестия, религиозных обрядов, появления в кадре лиц в духовном сане и т. д. С другой, находить все это в фильмах чрезвычайно интересно, а иногда и полезно! В мире снято и снимается огромное количество картин, создатели которых пытаются дать ответы на религиозные вопросы средствами кино. Более того, огромное количество людей именно из этого источника и черпает все свои представления о религии, вере, Церкви.
К примеру, осмелюсь предположить, что отчасти именно упрощенное понимание сюжета «Отца Сергия» легло в основу достаточно распространенного представления о том, что в монастырь люди уходят не столько в поисках Бога, сколько от несчастной любви.
Некоторые люди лишь из кино узнают о существовании ангелов и демонов, загробном мире, посмертной участи человека и многом другом. Сами понимаете, представления эти часто весьма фантастичны и сильно отличаются от того, что действительно написано в Священном Писании.
Однако вернемся к нашему списку. Как мы помним, в дореволюционном отечественном кинематографе запрещалось изображать:
- Иисуса Христа, Богородицу, ангелов, святых;
- крест, церковную утварь;
- внутренний вид православных храмов;
- инсценировки явления умерших;
- православные религиозные процессии;
- богослужение всех христианских вероисповеданий;
- религиозные обряды и Таинства;
- православных духовных лиц (священников, монахов, монахинь, епископов, патриархов).
Кстати, прежде, чем двигаться дальше, отвечу на один вопрос, который пока оставался без ответа. Речь о том, как сегодня Русская Православная Церковь относится к возможностям кинематографа.
Отношение это ясно сформулировано в «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Откроем XIV главу, которая называется «Светские наука, культура, образование». Слово «кино» встречается в этом документе лишь один раз, но в значимом контексте.
Итак, процитирую:
«Светская культура способна быть носительницей благовестия. Это особенно важно в тех случаях, когда влияние христианства в обществе ослабевает или когда светские власти вступают в открытую борьбу с Церковью. Так, в годы государственного атеизма русская классическая литература, поэзия, живопись и музыка становились для многих едва ли не единственными источниками религиозных знаний. Культурные традиции помогают сохранению и умножению духовного наследия в стремительно меняющемся мире. Это относится к разным видам творчества: литературе, изобразительному искусству, музыке, архитектуре, театру, кино. Для проповеди о Христе пригодны любые творческие стили, если намерение художника является искренне благочестивым и если он хранит верность Господу».
Что в этом отрывке для нас представляется наиболее важным? Мысль о том, что для Церкви кино значимо как инструмент проповеди о Христе, средство распространения Благой вести — Евангелия.
Каким же образом кино может свидетельствовать о Христе и вере?
Во-первых, оно может стать своеобразным новым «Евангелием для неграмотных»: последовательно представить все события Священной истории на экране. Это соотносится с первым пунктом нашего списка запретов.
Если бы сейчас я спросила вас, какие кинокартины на библейские сюжеты вам известны, вы бы, без сомнений, вспомнили «Страсти Христовы» Мэла Гибсона, фильм «Иисус Христос — суперзвезда». Возможно кто-то вспомнит и «Бен Гура», «Царя царей» и «Величайшую из когда-либо рассказанных историй». В действительности, в истории кино насчитывается несколько десятков подобных фильмов, анализ которых мог бы стать, а иногда и становится основой целых книг и лекционных курсов. Тем не менее, информация об этой теме представлена в православном интернете в очень отрывочной и хаотичной форме.
Идем дальше. Во-вторых, кино может повествовать об истории Церкви и судьбах христианства: о жизни знаменитых религиозных деятелей, святых, праведников, священников и т. д.
В третьих, это кино о христианском образе жизни. Категория спорная, но я бы отнесла сюда все истории о священниках, религиозных общинах и т. д.
Четвертая категория — это кино о духовном мире, ангелах и посмертной судьбе человека. Она также тесно связана с поисками человеком смысла жизни и своего предназначения.
В пятую, широкую группу, я включаю все фильмы, в которых рассказывается о ситуации морального выбора и ответственности. Это могут быть притчи, сказки или истории, основанная на реальных исторических событиях.
Шестая группа — это апокалиптическое кино, действующее по своим особым законам.
Седьмая, пожалуй самая близкая и интересная нам группа — это фильмы о семье, спасающей силе любви, святости брака, отцовства и материнства. Идеальный образец такого жанра — «Древо жизни», о котором я недавно вам рассказывала.
Сюда относятся также все фильмы о дружбе детей с животными — ведь именно в таких картинах ярко прослеживаются идея ответственности человека за творение и отголосок райской гармонии между животными и людьми.
Безусловно, многие картины могут попадать одновременно в несколько категорий. Так, «Небо над Берлином» — это и кино об ангельском мире, и о любви, и о выборе, и о предназначении.
Кадр из фильма "Небо над Берлином"
Несомненно и то, что для каждого из этих направлений можно привести множество примеров. Предлагаю вам подумать над этой классификацией и, по традиции, высказать свои соображения в форуме. До встречи через неделю!
Читайте также:
- Глубина обыденных историй, или что делает фильм христианским?
- Две стороны кинохроники
- Логика цензуры
- Религия, вера и кинематограф. Глава № 0. Вступить в права наследования