Есть сцена в Библии, от которой я просто балдею
В культурном центре «Покровские ворота» прошла презентация книги архимандрита Свято-Никольского монастыря города Гомеля Саввы (Мажуко) «Неизбежность Пасхи. Великопостные письма». В письмах отец Савва объясняет, как пережить великопостные дни с радостью, не ударяясь в запреты, не уподобляясь тем самым фарисеям. На презентации автор мало говорил о книге, но много – о жизни и своем опыте, что, по большому счету, и вошло в его письма. Мы внимательно слушали и записали правила жизни архимандрита Саввы.
Я убежден, что невозможно достичь высот в религиозной духовности, если ты не научился здороваться. Простой пример: моя приятельница работает в больнице, она идет по коридору и слышит колокольный звон. Отделение онкологии, 4 часа утра, ни одной церкви в округе. Оказывается, в палату поселили очень воцерковленную даму, которая каждое утро открывает ноутбук, включает колокольный звон, проповедь священника, а в палате 6 человек. На замечание моей приятельницы она ответила, что ей спасибо должны сказать, потому что она спасает людей. Человек, успешный в плане религиозной духовности, потерпел поражение как человек, не воспринимающий универсальную духовность.
Никак нельзя православному священнику называть Ромена Гари учителем, но для меня это так. У нас совершенно не развита педагогика мужских навыков. Мы даже не отдаем себе отчет, что они существуют. А они есть. Например, навык щедрости. Настоящего мужчину отличает щедрость. Но как это делать? Правильно относиться к деньгам, к неудачам, к поражениям и предательствам. Кто поставит этот навык? У кого из святых отцов об этом прочитать? Я прочел это в романе Гари.
За некоторые мои статьи на «Правмире» меня заклеймили клеветником. Это вполне естественно. У нас свободная страна, люди могут быть разных убеждений. Но это значит, что мы должны работать усерднее, быть уверенными до конца в том, что человек нас понял. Слишком много в нашем церковном обществе страха. Страх перед языком, страх перед фразой, сказанной не нашими, церковными словами, а обычными, что она вдруг прозвучит не так. Как научить церковного человека не бояться популярного мира? Вот задача.
Я считаю, что церковнославянский язык – это наш православный дзен, потому что он создает условия для молитвы. Тут вопрос не в переводе, не в адаптации. Не надо путать молитву и текст молитвы. Это две разные реальности.
Есть сцена в Библии, от которой я просто балдею. Когда Давид предложил сразиться с Голиафом, первое, что он должен был сделать по технике безопасности, – надеть доспехи. Но из тяжелых доспехов старших братьев он вываливался, как из скворечника. Я знаю, как это неудобно, потому что донашивал одежду за своими двумя старшими братьями. В конце концов он отказался от доспехов, и в этом неординарном поступке прорвалась его личность.
Книги по монашеской духовности – это как доспехи для Давида. Они прекрасны для нас, но не подходят мирянину, который не сможет в них сражаться со своими голиафами.
Недавно я уговаривал женщину-прихожанку пустословить. Потому что ей, человеку впечатлительному и мнительному, нужно себя проветривать, выходить в люди. Я тоже очень мнительный человек и не люблю многолюдных собраний, для меня это испытание. Но я знаю, что мне это полезно. Есть такая практика из универсальной духовности – small talk. Люди беседуют ни о чем, не успевая никого осудить или позлиться. Исходя из наставлений праведных отцов, нужно отказаться от пустословия, но человек в таком случае никогда не выйдет из своей депрессии. Даже Сократ говорил: прежде чем философствовать, нужно научиться искусству пустословить.
У нас существует проблема страха перед новым. В монастырях есть практика: пока монахи обедают, кто-то из братьев читает наставления старцев, жития святых. Я как-то предлагал отцу Амвросию сделать небольшое хулиганство: подложить братьям на трапезу Сенеку. Вряд ли бы заметили, если правильные куски выбрать. Церковь не остановилась в росте, мы должны позволять себе творческий порыв: возможно, новые практики, новые монашеские ордена, сообщества мирян, как у католиков.
Православие – это продаваемый бренд. На днях у меня была бессонница и я забрался в интернет посмотреть, чем сейчас живо православие. Оказывается, в нашей православной песочнице происходят удивительные вещи. Например, продают афонский корень. Афонские монахи выкопали где-то корень, который лечит все стадии рака. Нужно причаститься, купить баночку за три с половиной тысячи рублей и ни в коем случае не обращаться к врачам. Кроме того, что это преступно, это еще и иллюстрирует механизмы работы бренда.
Кроме мощей, святынь, продается бренд вины и покаяния, и, надо заметить, лучше продается.
Люди с комплексами вины, неполноценности скорее купят такое православие. Например, целыми автобусами из нашего города ездят к так называемому старцу, который позволяет себе даже бить прихожан. Если хотите, идет война брендов. И не нужно стесняться пиарить правильный, здоровый взгляд на православие, нужно делать его конкурентоспособным.
Мы мало молчим. Дома, перед молитвой, мало молчим в храме. Даже на богослужении, мне кажется, следовало бы ввести минуты молчания. Нужно истрезвить чувства, собраться. Самая часто употребляемая молитва «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу». Мы ее уже используем механически, а ведь в ней – самое главное. Все остальное лишь украшает молитву. Так случилось, что сменились акценты, и мы забыли про славу. А иногда хочется проснуться и не просить ничего, не каяться, хотя мы и так грешники все окаянные, а просто славить Бога. В тишине. Это особенно важно для городских жителей, потому что мы совсем не слышим тишины.
Когда я иду в город, я всегда отпрашиваюсь у отца Амвросия. С одной стороны, это начальник и в монастыре нет равенства, но с другой – это послушание в дружбе. Вообще у нас в монастыре есть свой язык, как в некоторых орденах. Я пишу эсэмэску «Бл?». Отец Амвросий отвечает: «Бл». То есть благословил.
Если после литургии ко мне подойдет молодой человек с горящими глазами и с просьбой благословить его на первый пост, а времени разговаривать совсем нет, я отвечу ему, что у меня есть аккаунт в фейсбуке, во «ВКонтакте», и мы непременно с ним встретимся.
Атеисты очень нам нужны. Если бы не было атеистов, кто бы построил Суэцкий канал? Открыл «Майкрософт» или интернет? У каждого свой путь и свое служение. Я занимаю место монаха-священника, я должен быть на все сто процентов монахом-священником. Это избавляет меня от необходимости, например, заниматься политикой, чему я очень рад. Мы нужны друг другу.
У каждого из нас есть замечательный талант: у кого-то печь пироги, у кого-то поедать, у кого-то рассказывать про пироги. Я скорее среди поедателей.
Евхаристия – ложечка жизни. Так говорят дети, с которыми я занимаюсь. Рядом с Чашей Евхаристии поставить нечего. Все остальное – шаг вниз, даже духовность, самая высокая. Это то событие, которое является Пасхой нашей. Об этом я и пишу в книге. Пасха – стержень всего мира, осевое время, вокруг которого вращается мироздание. Бог, автор этого мира, вдруг стал его частью, влил Свою кровь и сделал его еще более живым, чем он мог быть. Я сам лично к этому был приобщен, и каждый из вас, кто причащался, к этому приобщен. Остается только ликовать. Поэтому мы так часто повторяем: «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу». И просто улыбаемся.
Вот критерий вам – если вы стоите грустными перед образами, значит, что-то не так.
«Улыбайте» лицо.
Архимандрит Савва (Мажуко). Фото: Ефим Эрихман
Рецензии на книгу
Анна Данилова, главный редактор интернет-портала «Правмир»:
Хочу сказать огромное спасибо отцу Савве за этот честный, спокойный и при этом глубокий взгляд. Я вижу, что растет запрос на смыслы, на тексты, в которых авторы доходят до сути, до глубины. Сегодня и во все времена таких текстов мало. Поэтому действительно огромная ценность, когда автор не боится думать, говорить, делиться своими переживаниями. Письма, посвященные Великому посту, – настолько удивительный взгляд в суть, помогающий по-другому пережить, осознать эти дни.
Владимир Лучанинов, главный редактор издательства «Никея»:
Богослужение можно сравнить с архитектурой. Основа архитектуры – создание внутреннего и внешнего пространства. Постепенно это ушло на второй план, появились стили и направления, но суть – построить крышу над головой – осталась. В богослужении произошло что-то похожее, когда главная идея уходит на периферию, а в основу ложится что-то красивое, но несущественное. Обращение к основе богослужения – это попытка вернуть человека к целостности, к диалогу с Богом. Книга отца Саввы замечательная, потому что она о смыслах. Она помогает не просто понять богослужение, но сделать его своим важным и значимым достоянием.
Владимир Лучанинов
Татьяна Стрыгина, редактор:
Эта книга всем приносит радость. Отца Савву приятно читать, редактировать, рассказывать в семье. Нет ничего лучше, чем когда о богослужении рассказывает человек, который это страшно любит. Для меня это самая главная книга отца Саввы, потому что в ней любовь к неофиту, смех, понимание, ощущение, что тебя, неофита, ласково взяли за руку и провели.
Фото: Ефим Эрихман
