Возможно, такие вещи и не стоит рассказывать. С одной стороны, они очень личные, а с другой — достаточно “шизофреничные” (с точки зрения людей неверующих). Но эта маленькая история о святой блаженной Ксении Петербургской мне очень дорога. Потому что тогда я в первый раз узнала и почувствовала, что Господь близок к каждому и любит каждого из нас, даже таких дурных, как я. И святые тоже… И вот об этой Его милости к нам я и хочу написать.
…Было это на заре моей церковной жизни. “Заря” же эта приходилась далеко за 20 моих лет. И как, наверное, любая девушка (к тому же девушка достаточно взрослая), я очень хотела замуж. А как новоиспеченная рьяная христианка из очень далекой от Церкви столичной семьи дипломатов, я мечтала о спокойной жизни где-нибудь в тихом уголке. Желательно вообще в глухой деревне, рядом с монастырем. В окружении кучи детишек и “под предводительством” бородатого православного мужа. О семейной молитве на рассвете, о гардеробе, состоящем из огромного количества длинных юбок и платочков в тон. Об огороде, где будет расти все-все. О долгих монастырских службах, где рядом с нами — родителями, — будут стоять шеренгой наши милые послушные детки и тихонько молиться. И о перманентных чудесах…
А еще я зареклась, что если не создам такой семьи до 35 лет (в моем представлении тогда — предел детородного возраста, да и вообще — предел всего), то просто уйду в монастырь, что тоже неплохо.
Приняв благообразный вид, то есть сменив джинсы на платья и скромно нацепив платок, не забыв выпустить из-под него кудри — товар лицом, так сказать, я стала ходить на службы, поститься, молиться и глазеть по сторонам.
Но со временем, как, наверное, все люди, вступающие в церковную жизнь, я не то чтобы поняла (понимала я в этом тогда вообще мало), а скорее почувствовала, что жизнь эта намного глубже и сложнее, чем мои живописные мечты. Да и бородатые женихи как-то не спешили со своими руками и сердцами. А потом еще и выяснилось, что даже при создании православной семьи необходима такая банальная вещь, как любовь. В общем, не “екало”, когда все же изредка кто-то подходил знакомиться.
Когда я вконец отчаялась и готова была понизить “монастырскую планку”, мне в руки попала книжка о святой блаженной Ксении Петербургской — купила в Храме Христа Спасителя. Слышала о ней впервые. С удивлением вычитала я, что она особо помогает в семейных вопросах. В доказательство были приложены многочисленные свидетельства очевидцев. А на последней странице дан адрес часовни на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге, построенной на месте ее захоронения.
Сейчас же мчаться туда у меня возможности не было — я работала и училась в аспирантуре. Но я решила написать “работникам” часовенки письмо. Обливая искренними слезами многочисленные листы, подробно рассказала им о своей бестолковой жизни.
Стоит отметить, что училась я в театральном вузе, и жизнь там была вполне себе развеселая. И умоляла “передать” все это святой. Чтобы она, несмотря на вышеперечисленное, все же сжалилась и помогла мне выйти замуж. И попросила почему-то отслужить в часовне панихиду по ней. Что по ком служится, я тогда не вникала, но просила искренне. И подкрепила свою мольбу всем, что было в кошельке. Как сейчас помню — 150 рублей. Пошла на почту и отправила письмо.
Прошло две-три недели, и — о чудо! — я получила ответ. Меня благодарили за пожертвование, все сделано, МОЛЕБЕН отслужен, и все будет хорошо.
И еще в письмо был вложен маленький цветочный лепесток, освященный на могилке Ксении Петербургской. И в тот момент, наверное, впервые в жизни я ни капли не сомневалась, что — да! все будет хорошо, все будет как должно быть.
А еще дней через десять с драгоценным письмом в сумке (с которым я решила не расставаться) я уезжала отдыхать с подругой Еленой и ее мужем Александром на Украину. В последнюю неделю нашего там пребывания они предложили заехать в маленький городок Энергодар, откуда был родом Александр. А там — зайти в гости к его однокласснику Вадиму.
Было уже достаточно поздно, мы долго звонили в дверь, она наконец открылась… И на пороге предстал ОН — бородатый и с крестом! Но и это не главное. Главное — не то, что екнуло, а накрыло. О чем мы говорили все весь вечер — не знаю. Помню только, что в голове был туман, на лице — глупая улыбка, а в сумочке — письмо и освященный лепесток.
Мы пробыли в благословенном городе Энергодаре еще дня три. Все время я умоляла блаженную Ксению “сделать что-нибудь. Ведь это ОН, ОН! А нам уезжать”. Мы ходили купаться, варили уху, играли в теннис, было весело, но ОН совсем не обращал на меня внимания.
И вот день отъезда… Я, Саша и Лена ждали междугороднюю электричку до города Запорожье. Там у ребят была квартира, где мы, собственно, и жили весь отпуск и где нам предстояло провести еще несколько коротких дней перед возвращением в Москву. Оставались минуты до посадки. Обливаясь в душе крокодильими слезами и изо всех сил пытаясь “держать лицо”, я продолжала взывать к святой, так обнадежившей меня своим лепесточком.
У Александра зазвонил мобильный телефон. Коротко переговорив с кем-то, он радостно заявил: “Вадим поедет с нами, он уже бежит”. “А чего он раньше-то не сказал?” — спросила я. “Он не знал, успеет ли, — объяснил Александр. — Ему нужно было на даче забить кролей” (кроликов разводила мама Вадима). Меня накрыл такой поток счастья, что это зверское “забить кролей” прозвучало для меня примерно как “пойти на медведя с одним ножом”… “Настоящий мужчина, — думала я, — добытчик! Не то что наши московские хлюпики. Ксения, ну помоги же!”
Прибежал Вадим, мы прыгнули в электричку и поехали… Не буду тянуть долго, в этот же день он сделал мне предложение, от которого невозможно было отказаться.
“Когда ты выйдешь за меня замуж?” — тоном, не терпящим возражений, спросил он. Практически падая в обморок от счастья, я всем своим видом показала, что хоть сейчас.
А он, просияв, признался, что все эти дни был холоден и неприступен, потому что был уверен, что столичная штучка (то бишь — я) — это не для простых энергодарских хлопцев. Но в итоге не сдержался.
Через три дня я уехала, а спустя месяц мой суженый приехал за мной в Москву, похитил и увез в город моей мечты — Энергодар. Все знакомые крутили у виска, а я бросила аспирантуру, работу, была влюблена и счастлива. Мы быстро расписались и через два дня обвенчались — в Крыму. А ровно через девять месяцев у нас родилась наша первая дочь Варенька.
Правда, позже выяснится, что жена декабриста из меня, прямо скажем, — не очень. Хотя все было как в мечтах — тихая провинция, молитвы на рассвете (правда, просыпалась я часто со скандалами), длинные службы, а мой драгоценный муж даже пел на клиросе в самом настоящем подряснике.
В общем, прожив там полтора года, мы переехали в Москву. Все это время я вела с Ксенией Петербургской активный молитвенный диалог, то благодаря ее за нечаянную радость, то (в моменты семейных катаклизмов по классической итальянской схеме) доставая заветный лепесточек и предъявляя ему всевозможные требования и ультиматумы.
“И вообще, что я здесь делаю?!! — вопрошала я. — В Москве творчество, аспирантура, а я тут сижу беременная и целыми днями уплетаю бедных замученных и засоленных кролей. И батюшка еще ругает: “Ты, конечно же, непраздная, но кролей в пост — ни-ни. Ибо — грех!” А когда мы уезжали, я подарила лепесток одному нашему другу-алтарнику, который долго не мог жениться…
Сейчас у нас трое чудесных детей (пока трое, надеюсь). (На момент первой публикации статьи в 2013 году; сегодня у Елены Кучеренко пятеро детей. — Прим. ред.) Разное бывает в жизни. Но, когда проходят обиды, кончаются ссоры и хоть частично иссякают претензии (а без всего этого, в силу природных склонностей, мне никак нельзя), я не устаю благодарить Господа Бога и святую блаженную Ксению Петербургскую за незаслуженный мной дар — мою любимую семью.
P.S. Добавлю, что на этом участие святой в моей жизни и в жизни близких мне людей не заканчивается. В частности, моя близкая подруга, даже кума, тоже новоиспеченная в то время христианка, желающая замуж, по моему совету написала письмо блаженной Ксении. А вскоре, когда она, скромная православная девушка, собиралась ехать на Божественную Литургию на своем не менее скромном мерседесе, надежное авто наглухо заглохло в гараже… Пришлось ей довольствоваться второй своей машиной.
“Ржавой десяткой”, — жаловалась она. До храма-то подруга доехала, но, видимо, замысел блаженной Ксении был таков, чтобы обратно она уехала не сразу, а немного помедлила. Поэтому “ржавая десятка” заглохла, когда подруга села в нее, чтобы отправиться домой. И завелась только тогда, когда этому помогли проезжавшие мимо из другого храма, тоже после утренней службы, два добрых молодца. Один из них впоследствии и стал ее мужем. И они до сих пор шутят, что Ксении Петербургской удалось познакомить их только ценой двух сломанных машин.
Святая блаженная мати Ксение, моли Бога о нас!
Впервые опубликовано в «Нашей газете» 5 февраля 2013 года