Сибирякам в буквальном смысле наконец-то удалось вздохнуть свободно – впервые за последний месяц. Небо очистилось, дымовой «хвост», державшийся над Красноярском и достигший западных территорий России, вроде бы ушел.
Так что же, можно выдохнуть до следующего пожароопасного сезона и на год забыть о том, что происходило нынешним летом? Или все-таки будут учтены хотя бы некоторые уроки этого года?
Все под контролем?
– У нас не бывает лета без лесных пожаров. Но такого, что было в этом году, не припомню, хотя в Красноярске живу всю жизнь. Одно перетерпеть дым пару дней, а другое – когда целый месяц неба не видно. И ведь ничто не спасает – за городом от этого дыма не укроешься, – рассказывает жительница Красноярска Марина. – Я все это время чувствую себя измученной, разбитой, голова раскалывается, в горле першит. Нам тут все время говорят про то, что невыгодно пожары в дальней тайге тушить. А сколько стоят наши жизнь и здоровье?
Марина вместе с другими горожанами 25 июля пришла на центральную площадь Красноярска – там экологические активисты проводили необычную акцию – раздавали прохожим медицинские маски и респираторы. А кто-то и в своем противогазе приходил.
– Я пришла сюда, чтобы хоть как-то обратить внимание властей на нашу беду. А то мы только и слышим, что денег на тушение пожаров нет, – говорит Марина.
В этом году сибиряки досконально разобрались с тем, что такое «зоны контроля» – территории, на которых лесные пожары, если соответствующее решение примет региональная комиссия по ЧС, можно не тушить. Как правило, в зоны контроля включаются труднодоступные, удаленные местности – затраты на тушение там пожаров окажутся выше, чем возможный ущерб от возгораний. Обязательный критерий при определении зон контроля – огонь не должен представлять непосредственную угрозу населенным пунктам и объектам экономики.
Фото: Федеральная авиалесоохрана
– Но подход к определению «зон контроля» зачастую поверхностный, формальный. Возможные риски нередко просчитываются ошибочно и по не вполне понятным критериям. В итоге пожар, с которым несложно было бы справиться на начальном этапе, вырастает до таких масштабов, когда для его ликвидации нужны уже серьезные силы и средства, – говорит Григорий Куксин, руководитель противопожарной программы «Гринпис России».
Это подтверждают и данные Счетной палаты РФ: за семь месяцев этого года прямой ущерб от лесных пожаров превысил 2,4 млрд рублей. Сейчас, когда в трех сибирских регионах – Красноярском крае, Якутии, Иркутской области – горит около 3 млн гектаров леса, прогнозируемый прямой ущерб от этих пожаров (без учета затрат на тушение) оценивается уже в 20 млрд рублей.
А чтобы потушить все ныне действующие лесные пожары, понадобится, по разным оценкам, от 500 млрд до 1,5 трлн рублей.
При этом, судя по решениям Комиссии по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности Красноярского края, летом 2019 года работы по тушению лесных пожаров в регионе каждый раз прекращались именно по экономическим основаниям. Вот, например, решение от 19 июля о прекращении тушения пожаров в нескольких лесничествах на севере региона. В документе перечислено несколько небольших по площади пожаров; отмечается, что возможный материальный вред от них составит 332,4 тыс. рублей, тогда как затраты на тушение – 42,26 млн рублей. Тушение в итоге решено не проводить. В тот день, 19 июля, судя по данным краевого Лесопожарного центра, площадь лесных пожаров в регионе составляла 322 тыс. гектаров – почти вчетверо меньше, чем всего 10 дней спустя…
Фото: Федеральная авиалесоохрана
– Но не все можно измерить деньгами. Дело ведь не только в сгоревшей древесине как таковой. Чтобы восстановиться, тайге может потребоваться более 100 лет. Не будем забывать и о том, что страдают животные – обитатели тайги. Кроме того, при горении лесов выделяются в большом количестве парниковые газы, и это ведет к глобальным климатическим изменениям – в масштабах всей планеты, – рассказывает биолог Сергей Толкачев. – Не до конца изучено и влияние задымления на здоровье людей – даже если принять на веру официальные заявления о том, что содержание опасных веществ в этой «дымке» не критично. И если даже руководствоваться исключительно экономическими соображениями в вопросе тушения пожаров, то говорить стоит не про «сиюминутный» ущерб, а о том, какие потери могут ждать нас через десятилетия.
Ручная работа
О том, как в эти дни идет борьба с огнем, нашему изданию рассказали в пресс-службе федеральной «Авиалесоохраны».
После заброски на пожар парашютисты-десантники живут и действуют практически в автономном режиме. Прокладывают заградительные полосы – работают лопатами, топорами, мотыгами. Разбирают лесные завалы, ветровалы и буреломы – и бензопилами, и просто руками.
Разбор завала. Фото: Федеральная авиалесоохрана
– За день группа из 5-6 парашютистов-десантников авиалесоохраны вручную прокладывает заградительную полосу протяженностью от 500 метров до 2 километров и шириной до 1 метра. Если пожар остановлен, в лесную диспетчерскую службу передается информация о его локализации и начинается дотушивание. Ведь внутри контура остановленного пожара осталось много очагов. Где-то огонь ушел в корни или стволы деревьев, под кочки, камни. Там тоже нужно все дотушить. Если этого не сделать, пламя разгорится, начнет перемещаться и пожар может возобновиться. При дотушивании пожаров делают засыпку очагов грунтом, гасят их водой из ранцевых огнетушителей. Полный «ранец», как его называют авиапожарные, весит больше 20 кг. И носят его на себе. За один день в зависимости от удаленности источника воды по сложным для движения лесным тропам один авиапожарный может перенести на себе до 1 тонны воды, – рассказывают в пресс-службе «Авиалесоохраны».
А ведь работать специалистам приходится при температуре в плюс 30 градусов. Порывы ветра усиливают пламя, и воздух накаляется еще сильнее…
Тушение из ранцевого огнетушителя. Фото: Федеральная авиалесоохрана
В таких условиях в трех сибирских регионах, где ситуация с пожарами особенно тяжелая – Красноярском крае, Иркутской области, Республике Якутия – сейчас работают около 3 тысяч человек. Дополнительные силы – включая личный состав Минобороны и МЧС и технику этих ведомств – были стянуты в горящие регионы только после совещания в Красноярске о ситуации с лесными пожарами в СФО под руководством Дмитрия Медведева. На том же совещании впервые прозвучало: слова «экономическая нецелесообразность» далеко не всегда уместны, когда речь идет о борьбе с огнем.
«Даже если непосредственной опасности для людей нет, это не повод считать, что все пройдет само собой. Работу по тушению пожаров нужно усилить везде. Еще раз обращаю внимание всех региональных руководителей и руководителей муниципалитетов: это ваша ответственность. Поскольку тушить пожары надо здесь, а не из окна Министерства по чрезвычайным ситуациям или Министерства природных ресурсов», – сказал Медведев.
А ведь всего за три дня до этого на молодежном форуме «Бирюса-2019» губернатор Красноярского края Александр Усс утверждал фактически обратное. Фрагмент из его беседы с участниками форума мгновенно разлетелся по соцсетям и СМИ.
«Что касается зоны контроля – это в основном северная территория, пожары там возникают регулярно в основном из-за грозовой активности. Это было и сто, и двести, и триста, и пятьсот лет тому назад. Вот если у нас зимой холодная погода и возникает метель, никому же не приходит в голову топить айсберги, чтобы у нас было потеплее. Нечто похожее, думаю, применительно к лесным пожарам в зоне контроля. Дело в том, что это обычное природное явление, бороться с которым бессмысленно, а может, даже где-то и вредно», – заявил Усс.
Эти слова ему «припомнили» на санкционированном митинге за отставку губернатора, проходившем в Красноярске 1 августа. «Иметь на посту такого губернатора, как Усс, «бессмысленно и даже вредно», «На пропаганду деньги есть, а на лес – нет», «Тайга не айсберг, мы не быдло, губернатор не Усс» – значилось на плакатах.
Фото: vk.com/drugoross
Резолюция митинга – требование отставки губернатора – была направлена президенту России.
Пожарные выводы
Первые выводы – самого разного плана – по итогам нынешнего пожарного сезона уже сделаны.
19 июля по распоряжению губернатора Красноярского края был уволен руководитель регионального агентства по гражданской обороне, чрезвычайным ситуациям и пожарной безопасности Красноярского края Александр Эйдемиллер. Официальная причина – по собственному желанию. Замена ему не найдена до сих пор.
Через два дня после визита Дмитрия Медведева Следственный комитет России возбудил уголовное дело против чиновников Минлесхоза Красноярского края по статье «халатность».
На совещаниях в Сибири Медведев распорядился подготовить предложения о пересмотре подходов к определению «зон контроля». Соответствующие поручения дал Рослесхозу и глава Минприроды РФ Дмитрий Кобылкин.
«Необходимо пересмотреть границы зон контроля лесных пожаров таким образом, чтобы не только исключить вероятность перехода лесных пожаров на населенные пункты и объекты экономики, но и предотвратить задымление населенных пунктов, в том числе на территориях прилегающих субъектов РФ. Работу необходимо провести до конца августа и учесть в последующем плане действий региональных сил и средств пожаротушения», – сообщили в пресс-службе Минприроды.
Фото: Федеральная авиалесоохрана
Кроме того, Дмитрий Кобылкин поручил проанализировать, насколько эффективно использовались средства, выделенные в этом году регионам на предотвращение лесных пожаров.
В 2019 году на эти цели регионы получили из федерального бюджета на 22,5%, или на 5,8 млрд больше, чем в 2018-м. Но и эти, дополнительные, деньги, видимо, сочли тратить «нецелесообразным».
На совещании в Госдуме, состоявшемся 5 августа, предложено было перераспределить полномочия между федеральным центром и регионами в борьбе с лесными пожарами, усилить контроль законности лесозаготовок. И хотя бы на некоторых территориях увеличить штат лесников.