Илья Переседов
Такими событиями были:
— Превращение Facebook в глобальную инфраструктуру — не просто платформу для публикации контента, а цифровую среду, которая включает в себя саму эту социальную сеть, код других сервисов, принадлежащих теперь Цукербергу, сопряженную с этим инженерию и программную среду, которая обеспечивает работу корпорации (например, систему офисных пропусков).
— Коронавирус, который заставил все мировые компании (и в первую очередь гигантов, вроде Facebook) перенести максимальное число рабочих процессов на удаленку.
— Противоречащие друг другу требования политиков и инвесторов по отношению к соцсети, которые вынуждают людей, отвечающих за ее работу, постоянно что-то менять, обновлять и подкручивать.
И так далее, и тому подобное.
Не удивлюсь, если со временем окажется, что к масштабному сбою, свидетелями которого мы стали, непосредственным образом имеет отношение влияние движения BLM или «культуры отмены».
В любом случае, события выглядят сейчас следующим образом. Вчера в Facebook происходило плановое обновление кода, касавшееся базовых настроек его системы (структуры интернет-адресов, которая делает возможной работу сайта и всех сопряженных с ним сервисов). В работе этого обновления случился сбой или в его коде содержалась фундаментальная ошибка, которая повлекла за собой отключение всех интернет-адресов, связанных с Facebook.
Важно понимать: с контентом пользователей ничего не случилось — ни одна фотография, ни одна буква, когда-то загруженные в Facebook, Instagram или WhatsApp, не потерялись.
Просто они внезапно мертвым грузом стали лежать на серверах корпорации без доступа к остальному интернету, превратившись на шесть часов в самое дорогое сокровище в истории нашей планеты.
Это обновление из-за коронавируса инженеры Facebook проводили дистанционно. А случившийся сбой не только отключил их сайты от интернета, но и заблокировал пропуска сотрудников, возможно, изолировав серверы от окружающего мира.
В итоге мир на несколько часов остался без любимых игрушек, совокупная капитализация мировых IT-гигантов просела на несколько миллиардов долларов, а некоторые социологи иронично замечают, что у нас есть все основания ждать через девять месяцев всплеска рождаемости во всем мире, так как людям надо было как-то развлекать себя внезапно освободившимся вечером.
Я не склонен преувеличивать масштабы случившегося события. Скорее всего, мы забудем о нем уже через неделю (как не помним сегодня о том, что в 2019 году Facebook во всем мире не работал час, а в 2008 — почти сутки).
Но все же оно показывает нам, насколько раним и хрупок мир, в котором мы живем.
К сожалению, корпоративные протоколы и дисциплина не защищают нас стопроцентно от форс-мажоров и не способствуют быстрому устранению их последствий.
Это показала, к примеру, авария на Фукусиме — там корпоративные протоколы помешали вовремя включить источники аварийного питания после катастрофы. Не исключено, если подтвердится рукотворное происхождение коронавируса, окажется, что какой-то протокольный сбой случился в работе лаборатории в Ухане.
В близлежащей перспективе отключение сервисов Facebook усилит позиции сторонников фрагментации и децентрализации интернета. Например, российских политиков, которые требуют от мировых сервисов размещения их серверов на территории нашей страны. Если же смотреть на это событие более отстраненно, оно показывает, что цифровая смерть и даже массовая цифровая гибель гораздо ближе к нам, чем смерть физическая. И ощущение бессмертия, которое дарят нам мессенджеры и соцсети — всего лишь красочная иллюзия.