Голубая чашка вместо красной
Кейт Орсон
Замечали ли вы когда-нибудь, как самые незначительные мелочи сильно огорчают вашего ребенка? Младенца могут довести до истерики даже надевание шапочки или одежды через голову. В этом нет ничего странного: малыш только-только пришел в этот мир, поэтому его ощущения, виды и запахи совершенно новы и чужды для него.
Причины слез одно-двухгодовалых детей кажутся нам мелкими и не заслуживающими внимания, у нас остается все меньше терпения и сочувствия к подрастающим детям. Ребенок захотел голубую чашку вместо красной, попросил положить каши в тарелку, а потом передумал и громко заревел, утверждая, что хотел сделать это сам. В какой-то момент вы почти отчаиваетесь, пытаясь удовлетворить требования капризного полуторагодовалого малыша.
На самом деле дети этого возраста вовсе не такие мелочные или чрезмерно эмоциональные, как может показаться. Алета Солтер придумала термин «феномен сломанного печенья» для описания ситуации, когда несерьезные причины становятся лишь предлогом для выражения сильных чувств по поводу скрытых душевных страданий.
Но ведь точно так же поступают и взрослые! Когда умерла моя бабушка, я отправилась в Лондон на похороны. Приехав, я обнаружила, что забыла платье, которое собиралась надеть. Тут я разрыдалась. Окружающие немедленно попытались придумать решение: отправиться за покупками в последнюю минуту или одолжить наряд у сестры. Конечно, я перестала плакать, мне не хотелось доставлять никому неудобства. Но на самом деле тогда я не нуждалась в реальном исправлении ситуации, ведь слезы были вовсе не о платье — так проявлялось мое горе. Платье же стало только поводом для включения естественного процесса исцеления.
Было уже поздно, и я ушла в свою спальню. Рядом был муж — я заплакала снова. К счастью, он все понимал и выслушал меня. Я плакала долго, полчаса, а то и больше. Только тогда я поняла, что мой наряд вполне подходил для похорон. На следующий день я чувствовала себя сильной и невозмутимой и прочитала стихотворение на похоронах. В каком-то смысле забытое платье оказалось благом, потому что дало мне возможность отпустить часть своего горя и почувствовать себя лучше.
Что скрывается за мелочами
Двухлеток мы обычно считаем негибкими, упертыми в мелочах и вообще маленькими диктаторами. Дети этого возраста действительно очень настойчивы, когда чувствуют себя в безопасности. Нам, родителям, в это время бывает непросто слушать чувства ребенка, но это пригодится ему, когда он вырастет.
Просьбы и потребности ребенка нужно удовлетворять как можно чаще. Если малыша слышат и у него есть право голоса, в нем развивается уверенность в себе и независимость. Каждый раз, выбирая самостоятельно чашку или тарелку, он учится делать выбор и принимать решения. Однако обязательно будут и моменты, когда что-то идет не в точности так, как хочет ребенок, например, мы забыли, что в лифте он любит нажимать кнопку сам.
Когда дети не испытывают сильных эмоций, они готовы сотрудничать с нами и могут справиться с небольшими разочарованиями, переменами и переходными моментами. В это бывает сложно поверить, ведь далеко не все знают о целительной силе слез, но многие двухлетки не имеют возможности высвобождать чувства достаточно часто и полноценно. Это именно та причина, по которой большинство из детей этого возраста постоянно находятся на грани расстройства.
Когда ребенок мыслит ясно, он способен выслушать наше объяснение, что, пожалуй, есть смысл надеть на прогулку резиновые сапоги: недавно прошел сильный дождь, а тебе обязательно захочется побегать по лужам! Если же малыш охвачен эмоциями, его префронтальная кора функционирует не так хорошо, поэтому вы можете получить истерику из-за необходимости надеть сапоги — он просто не способен прислушаться к нашим доводам разума.
Любимый цвет моей дочки — синий. Она часто просит синюю чашку и, как правило, пьет именно из нее. Но иногда мы торопимся куда-то, и я не могу найти ее любимую чашку. Обычно она говорит на это: «Ничего страшного, мамочка. Я попью из розовой». Ее гибкость удивляет меня, потому что мы не ожидаем такого от малышей двух-трех лет. Однако они демонстрируют такое поведение, когда их чувства регулярно слушают. Изредка она поплачет об этом, и тогда я думаю, что, наверное, удачно не нашла синюю чашку, ведь дочка смогла высвободить чувства.
Я поражаюсь, что, как правило, моя дочь не плачет в моменты, которые обычно ассоциируются у взрослых с большими детскими истериками, например, когда улетел воздушный шарик, или если мы потеряли игрушечную собачку в поезде. Когда она расстраивается, я помогаю ей полностью отпустить чувства, поэтому незначительные огорчения не становятся у нее поводом для высвобождения сильных эмоций.
Традиционный родительский взгляд на «сломанное печенье»
В традиционном воспитании есть два разных способа решения ситуаций со «сломанным печеньем». Первый сценарий: мы уступаем в несерьезном, поскольку хотим избежать истерики, позволяя ребенку добиться своего. В конце концов, не так уж и сложно найти в шкафу ложку или чашку нужного цвета. Мы можем раздраженно вздохнуть и ощутить возмущение из-за того, что приходится уступать каждой прихоти. Но ведь взрослые хотят, чтобы ребенок был счастлив, спокоен. Нам бывает сложно справиться с детскими огорчениями.
Избегая таких ситуаций, пытаясь угодить детям, мы на самом деле не делаем их счастливее, а лишь откладываем проблему. Также мы усложняем свою родительскую задачу, потому что ребенок будет снова огорчаться по мелочам. В какой-то момент вы поймаете себя на том, что будете постоянно применять тактику избегания, чтобы предотвратить истерики. Ребенок же продолжит выражать свои чувства в виде агрессии, нытья или других форм отклоняющегося поведения.
Второй сценарий — ответ «нет» на просьбу, потому что не хотим в очередной раз уступать. У ребенка случается истерика, но нам очень сложно проявить сочувствие и обнять его, ведь он плачет о такой мелочи. Не желая поощрять слезы по пустякам, мы можем прибегнуть к отвлечению, чтобы развеселить малыша, либо игнорировать плач и продолжить свои дела.
Однако если ребенок расстроился по незначительному поводу, скорее всего, в основе лежит более серьезная причина. Не имея возможности поплакать вдоволь, он не сможет исцелиться от того, что его действительно беспокоит. А значит, этот подход также изрядно осложняет воспитание детей.
Третий способ: слушание
Самый эффективный в долговременной перспективе подход — слушание. Оно позволяет превратить моменты со «сломанным печеньем» в положительный опыт исцеления. В итоге ваш ребенок станет менее раздражительным и плаксивым, истерики будут случаться гораздо реже, потому что каждый раз он сможет полностью высвобождать чувства.
Когда малыш огорчается, мы должны подумать, действительно ли что-то не так в данный момент, или это просто поднимаются чувства, вызванные «сломанным печеньем»? Если ребенок был несдержан и раздражителен перед истерикой, тогда мнимая потребность в синей чашке, скорее всего, просто стала спусковым механизмом для запуска более глубоких чувств.
Если ваш двухлетка огорчается из-за того, что ему не дали синюю чашку, посмотрите на него, обнимите и ласково скажите что-то вроде: «Знаю, ты действительно хотел ту чашку. Но, я думаю, ты не будешь возражать против красной». Подчеркивая это и слушая малыша, вместо того чтобы судорожно искать синюю чашку, вы дадите ребенку гораздо больше близости. Вы поможете ему справиться с чувствами, из-за которых возникло непреодолимое желание получить именно эту конкретную чашку.
Обозначаем границы в ситуации со «сломанным печеньем»
Порой ребенок не плачет, а становится чересчур настойчив в своих просьбах. Он может потребовать, чтобы нож и вилка лежали определенным образом, откажется есть овсянку, потому что хотел гречку, либо захочет надеть именно красную футболку, несмотря на то что она грязная. Не стоит сейчас исправлять ситуацию и делать так, как хочет ребенок, — он все равно останется раздраженным. Может показаться, что он ищет повод для огорчения. На самом деле происходит именно это, по крайней мере на бессознательном уровне.
В такие моменты полезнее попытаться понять, что в действительности нужно ребенку, а не что он якобы «хочет». Вы можете обозначить границу и ответить отказом: «Я уверена, что нож можно положить и так, и все будет в порядке», либо «Мне жаль, но сегодня я приготовила только овсянку». Тогда ребенок расплачется и сможет отпустить негативные чувства. После этого, вероятно, он сможет увидеть ситуацию иначе. Когда сильные чувства уйдут, он почувствует достаточно смелости, чтобы попробовать новую кашу или надеть другую одежду, которая ему понравится.
Сосредоточьтесь на чем-то одном
Если у ребенка целый день плохое настроение, можно выбрать один момент со «сломанным печеньем» и выслушать малыша. Это может кардинально улучшить ситуацию. Плохое настроение может улетучиться в один миг, если мы поможем ребенку отпустить чувства, чтобы они не «застаивались».
Естественное желание детей — исследовать, открывать и изучать, но для этого им нужно создать безопасную среду. Нередко малыш берет какой-то опасный предмет, который вы забираете у него. В опасные моменты нужно обозначить ограничение. Не стоит быстро выхватывать вещь или отвлекать ребенка, чтобы избежать огорчения. Это может привести к накоплению раздражения, снизить концентрацию внимания. Забирая что-то у ребенка, делайте это медленно и постепенно, смотрите на малыша и объясняйте, что вы делаете. Так ему будет проще выразить огорчение.
Когда ребенок перестанет плакать, дайте ему что-то другое, с чем можно поиграть, разрешите исследовать и открывать что-то самостоятельно. Если каждый раз вы будете в такие моменты слушать младенца, накопления стресса не произойдет, он будет спокойнее реагировать на ограничения. По мере взросления сократится количество истерик и поведенческих проблем.
Что стоит за «сломанным печеньем»
Когда моей дочери было три, она начала ходить в детский сад, и у нее внезапно появилось стремление к независимости. Она по собственному желанию переехала в свою комнату и стала везде сама носить маленький рюкзачок, так же как в детском саду. Малышка была непоколебима в намерении самостоятельно одеваться, отказываясь от моей помощи.
Я позволяла ей самой делать многое, зная, что так формируется уверенность в себе. Но при этом иногда самостоятельность становилась «сломанным печеньем». Порой в такие моменты она выражала сильные чувства. Если я поднимала с пола ее ботинок, она отчаянно выхватывала обувь у меня из рук. Ей определенно нравился детский сад, но также и возникала обида из-за того, что я не всегда рядом. В саду ей приходилось ждать помощи при одевании и обувании, ведь воспитателям нужно помочь и другим детям. Этот непривычный опыт мог вызвать чувство одиночества.
Однажды вечером я подошла к дочке с пижамой в руках, и она схватила ее. Я решила, что не отдам ей пижаму, и сказала: «Я помогу тебе одеться». Она тут же заплакала: «Хочу сама!» Тогда я сказала: «Просто знай: я всегда буду рядом и помогу тебе, если будет нужно». Она закричала: «Нет, нет!» Когда слезы прекратились, я объяснила дочери: «Даже если меня нет рядом, как в детском саду, например, тебе помогут воспитательницы». Она снова заревела, а я продолжила объяснять:
– Всегда будет кто-то, кто поможет тебе. И чаще всего это буду я.
– Даже когда мне будет 18 лет?
– Да.
– И даже когда 19?
– Да.
После каждого вопроса она снова плакала, и плакала с облегчением. Тогда я поняла, что еще беспокоило дочь. В общественном транспорте говорили с ней о старшеклассниках, рядом с которыми не всегда находились родители. Я рассказала, что, когда она вырастет, сможет ходить в разные места сама. Мысль о взрослении и предстоящей самостоятельности вдобавок к разлуке на время, которое она проводила в детском саду, вызвала у моей дочки тревогу по поводу будущего. Я же заверила, что мы все равно будем рядом, даже когда она вырастет. Это был прекрасный разговор и отличный способ восстановить нашу близость.
После этого отчаянная потребность делать все самой ушла. Дочка опять стала очень ласковой со мной. Мы ощущали еще более тесную связь друг с другом, несмотря на то что расставались пару раз в неделю на полдня. Я знала, что теперь она будет с уверенностью и желанием исследовать свою независимость. <…>