А был ли мальчик?
Был! 26 марта в городе Тараз в Казахстане пропал мальчишка 2008 года рождения. Родители оперативно разместили сообщение в соцсетях, где были указаны имя и фамилия ребенка, время и место пропажи, контакты отца. По неведомой причине кто-то исправил это сообщение, удалив наиболее важные сведения, и начал распространять фотографию. В новом сообщении фокус поиска сместился на Степногорск (1900 км от Тараза на машине или более 1000 по прямой). Российские волонтеры ДПСО «Лиза Алерт» увидели это сообщение и оперативно связались с ОВД Степногорска и акиматом Акмолинской области. Там о пропавшем не было никаких заявлений. Мальчика нашли в тот же день в Таразе, а вот информация о его пропаже зажила собственной жизнью.
Так сообщение выглядело в оригинале:
А вот так буквально через пару часов:
Я связался с автором этого объявления в Степногорске. Он разместил его по просьбе друзей. Сам он лично семью пропавшего не знает и не в курсе обстоятельств пропажи.
А дальше начинается форменная истерия. Сообщения о пропавшем мальчике плодятся и множатся. Первой жертвой стал Омск. Количество репостов зашкаливает, и местные волонтеры из «ДоброСпас Омск» выясняют через ОВД, что на территории Омской области никто похожий не пропадал. Практически в то же время находят исходное сообщение из Тараза.
Но эпидемию уже не остановить. В детсадовских и школьных группах, в районных сообществах и на личных аккаунтах множатся сообщения о пропавшем. Где-то это все те же лаконичные «Пропал ребенок! Просьба распространить информацию!», а где-то добавляются новые несуществующие подробности.
В Таганроге на местную радиостанцию обратилась девушка и сообщила, что некая женщина просит помощи в поисках ее внука, пропавшего у магазина № 26. В качестве доказательства распространяют голосовую запись: «Девчата, всем привет. Пожалуйста, сделайте репост фотографии. Пропал мой внук. Ищем, найти не можем. Может быть, кто-то в микрорайонах его видел. Милицию подключили, пока безрезультатно. Пожалуйста, фотографию куда-нибудь «Вотсапом» отправьте в группы. Очень прошу».
Звоню папе мальчика в Казахстан. Да, запись реальная, это голос его бабушки, но к Таганрогу и магазину № 26 он не имеет никакого отношения.
Сообщаю о своих поисках на радиостанцию в Таганрог, им уже писали другие люди о недостоверности информации. Там оперативно убирают пост в своей группе и извещают другие сообщества Таганрога.
Чуть ранее в паблике «Типичный Долгопрудный» похожее сообщение от Анны Г. Здесь указано место пропажи — жилой комплекс «Московские водники». Разместить объявление попросили знакомые, которым Анна доверяет, поэтому не возникло даже тени сомнения. Для связи она указала свой телефон. Сама Анна и админы «Типичного Долгопрудного» очень открытые и позитивные люди. Я поговорил с ними, они даже предположить не могли, что информация окажется ложной.
Олеся из Крымска по просьбе друзей сделала репост в трех группах о пропавшем мальчике «из соседнего детского сада» и тоже оставила для связи свой номер сотового. Теперь ей звонит огромное количество людей, и она вынуждена всем объяснять, найден ли ребенок и что вообще происходит. В разговоре со мной она высказала сожаление, что попала в такую ситуацию, но отказываться от репостов нельзя, ведь это дети. Нужно только тщательнее проверять информацию.
Кому и почему это выгодно
Перепосты и добавление информации о том, что ребенок пропал в конкретном городе с другими правдоподобными деталями, — отнюдь не безобидная шалость или невнимательность. Это живые деньги для групп в социальных сетях, откуда эти перепосты расходятся дальше.
Те, кто покупает рекламу у пабликов, смотрят не только на количество подписчиков, но и на то, насколько «жива» группа, на активность ее участников, а это репосты, лайки, комментарии. Естественно, пост о пропавшем ребенке всегда вызывает у населения бурную реакцию, много комментариев и перепостов. Таким образом эти группы на ваших чувствах и эмоциях «накручивают» себе популярность, чтобы в дальнейшем дороже продавать посты на рекламу.
Веб-эпидемия
В современной Сети новости распространяются подобно вирусам. Не зря существует термин «вирусный маркетинг». Тема пропавших детей сильно волнует общество и привлекает повышенный интерес. Поэтому распространение информации требует особого внимания и деликатности. Различные добровольческие поисковые организации аккуратно работают с распространением ориентировок. Обязательно указываются:
- Ф.И.О.
- фото
- место, дата и обстоятельства пропажи
- приметы
- одежда
- контакты правоохранительных органов и волонтеров
- источник информации!
Волонтеры ДПСО «Лиза Алерт» не указывают телефоны родственников и других заявителей.
В соцсетях информация о пропавшем изменяется в реальном времени. Поэтому если вы сделали репост о пропаже человека и этот человек найден, то информация в первоисточнике будет изменена и точно такие же изменения появятся во всех репостах. Но репостить нужно, исключительно нажав кнопку «Поделиться»: если вы просто скопируете адрес сообщения и вставите к себе на страницу, информация обновляться не будет!
Пример размещенной на сайте «Лиза Алерт» ориентировки на подростков. В нижнем правом углу значок «Поделиться» и отметка в 742 репоста. У всех 742 подписчиков картинка изменилась на статус «Найдены, живы» и новые читатели в курсе судьбы подростков. Точно так же действуют и многие другие поисковые отряды.
Очаг распространения
Даже если информация верна и подана в полном объеме (что часто не так), всегда есть вероятность попасть на пассивных распространителей репостов. Как это выглядит:
Пример 1. Некое сообщество, с которым крайне затруднительно связаться, размещает репост записи о пропаже. Когда становится известно об обнаружении пропавшего, администраторы просто удаляют запись, но на страницах подписчиков она остается. Откуда благополучно расходится дальше. Человек найден уже, может, несколько месяцев или даже лет назад, но его фотография все равно путешествует по сети с призывами немедленно его искать.
Пример 2. Обыкновенный человек со множеством друзей размещает репост или сообщение на своей странице. Но связаться с этим человеком нельзя — добавление в друзья, возможность комментировать записи и писать сообщения у пользователя закрыты. Ниже пример поста, который собрал более 90 репостов. Обычными способами повлиять на такого пользователя крайне сложно.
Пример 3. Сердобольная женщина средних лет в популярном сообществе создает пост, и его начинают активно репостить. В комментариях пишут, что информация неверна, но читатели сообщества комментарии не читают. Как итог — 650+ репостов с географией по всему миру, включая США. С самим автором поста вроде и связаться технически можно, но на контакт она почему-то не идет. А через некоторое время закрывается возможность комментировать. Что это — упрямство? Какой-то умысел?
«Лиза Алерт» советует
Отличительные черты фейковых объявлений — обилие восклицательных знаков, часто хромая на обе ноги грамматика, а главное — требование немедленных репостов, слабая информационная составляющая и общий истеричный тон.
Когда вы их видите, имеет смысл на секунду остановиться, прежде чем нажать на кнопку «Поделиться», и сделать два простых действия. Первое — задать себе вопрос: насколько, по моему мнению, в этом объявлении полная информация? Есть ли точный адрес события, место, время? Насколько однозначна ситуация, описанная в объявлении, есть ли вероятность, что на самом деле она выглядит совсем по-другому (кто-то мстит родителям ребенка, например, бывшие супруги делят ребенка)?
И второе: забейте в поисковой строке ключевые слова из объявления — иногда это дает удивительный результат, и, как и в нашем случае, оказывается, что один и тот же ребенок пропал одновременно в двадцати городах и поселках нашей страны. Если в объявлении почти нет информации, если первоисточник непонятен, запросто может оказаться, что этот ребенок то ли уже найден, то ли вообще никогда не терялся, а фото было взято из открытого источника.
Для обывателя могут показаться незначительными все эти модные «лайки, шеры, репосты». Но в действительности все это имеет влияние на реальную жизнь. Десятки, если не сотни жителей звонят в местные ОВД, в МЧС, в поисковые отряды с целью выяснить судьбу пропавшего ребенка. Интернет обрастает слухами с дичайшими подробностями о якобы пропавшем. Люди начинают обвинять власти и силовые структуры в бездействии. А всё лишь из-за того, что кто-то в цепочке распространения слухов не потрудился проверить информацию.
Разоблачение же тоже несет опасность. Люди перестают верить соцсетям и не реагируют в случаях пропажи реальных детей. Вот статистика «Лиза Алерт» только за январь 2018 года:
Поступило 64 заявки о пропаже детей до 12 лет: из них 62 ребенка найдены живыми, 1 ребенок не найден, еще 1 — найден, погиб.
Пропажа детей от 12 до 18 лет — 107 заявок. Из них 93 ребенка найдены живыми, 11 не найдены, 3 — найдены, погибли.
Итого 171 заявка только за один месяц. Лавина информации, которой нужно тщательно управлять.
Если посмотреть на историю большинства волонтерских поисково-спасательных отрядов, можно легко заметить, что поводом их возникновения становились резонансные поиски в разных регионах. Обычные граждане получали информацию (в том числе из соцсетей), самоорганизовывались и отправлялись искать. Точно так же возник отряд «Лиза Алерт» в сентябре 2010 года после поисков пятилетней Лизы Фомкиной и ее тети в подмосковном лесу. Распространение информации в интернете приводило (и приводит) к реальным делам.
Но не в этот раз. Я не увидел попыток организованно выйти на улицу и начать поиски. Или хотя бы получить исчерпывающую информацию о пропавшем и поделиться ею с окружающими. Невероятно бездарное расходование энергии сотен и тысяч людей, которые хотели и могли помочь от всего сердца.
Поэтому если вы хотите помочь искать пропавших детей, в том числе и репостами, приходите к нам, мы научим это делать эффективно: 8 800 700 54 52, «Лиза Алерт».