Фильм «Поп» — важное и правдивое слово о жизни Русской Церкви в трудные годы войны

Выступая на заседании Наблюдательного, Попечительского и Общественного советов по изданию «Православной энциклопедии», Святейший Патриарх Кирилл поделился впечатлениями от просмотра фильма «Поп» и поблагодарил его создателей.

В 2009 году был реализован первый опыт коллектива кинокомпании «Православная энциклопедия» в области полнометражного художественного кино — речь идет о фильме «Поп». Два дня тому назад я имел возможность посмотреть этот фильм, поговорить с актером, который исполнял главную роль — Сергеем Васильевичем Маковецким. Должен вам сказать, что фильм на меня произвел очень положительное впечатление.

Конечно, сам жанр кино предполагает гротеск. Кино не является реалистическим отражением жизни. Нужно быть очень духовно зорким человеком, чтобы различать знаки времени, которые нам рисует жизнь. А в кино эти знаки времени представлены гротескно. Поэтому всегда есть, как говорят инженеры, «степень допуска» между реальностью и тем, как эта реальность представлена в кино. Вот это то, что присутствует и в картине «Поп». Но, может быть, это выпуклое и подчеркнутое представление проблематики и способно помочь понять современному человеку, что означала пастырская работа Церкви в условиях оккупации.

У меня был личный опыт общения с людьми, которые прошли через так называемую Псковскую миссию. Мой научный руководитель в Ленинградской духовной академии протоиерей Ливерий Воронов был человеком очень широких знаний, он был ученым-химиком, но в 1943 году, находясь в оккупации в Пскове, стал священником. И после окончания войны, после освобождения Псковской области, он так же, как главный герой этого фильма, не счел необходимым уходить вместе с немцами и был глубоко убежден в том, что он делал правильное и хорошее дело. В 1946 году, когда открыли Ленинградскую духовную академию, отец Ливерий, молодой священник, решил поступить туда учиться. Он проучился несколько дней и прямо в здании академии был арестован, отправлен в здание через реку Монастырку — на другой стороне реки был следственный изолятор — и получил 10 лет. И ровно десять лет — от звонка до звонка — просидел, и лишь потом вернулся на занятия в академию. Он стал профессором, выдающимся богословом, ученым.

Второй человек, с которым я тоже имел возможность общаться, — это отец Кирилл (Начис), латыш по национальности, который тоже был рукоположен в Псковской миссии, и который тоже свои 10 лет безропотно просидел. Недавно он скончался уже духовником Санкт-Петербургских духовных школ.

Мне приходилось с одним и с другим беседовать о Псковской миссии. И когда я наложил информацию от участников и очевидцев на то, что показано в фильме, то понял, что речь идет об одном и том же. Для Церкви самое главное — человек. Политический контекст всегда имеет большое значение, но он вторичен по отношению к спасению человеческой личности. И Церковь призвана в любых условиях нести свое служение. Ведь когда-то нас тоже критиковали, в том числе и наши зарубежные братья: почему мы продолжали свое служение в советское время? Как мы смели служить и молиться, и проповедовать во времена Сталина? Надо было, по их словам, все бросить, уйти в подполье, открытую оппозицию. Но Церковь совершала свое служение, ее за это критиковали и до сих пор кое-кто критикует. Вот так же, конечно, были, есть и будут люди, которые критиковали и критикуют священников, которые во время оккупации совершали свое служение. Но абсолютное большинство из них было патриотами, людьми, поддерживавшими, в том числе и партизанское движение. Достаточно сказать, что в городе Смоленске, где я двадцать лет был архиереем, во время оккупации именно в кафедральном соборе под покровительством зарубежного епископа Серафима (Севбо) работала группа разведчиков, которая осуществляла связи Центра с партизанскими отрядами. И этот владыка, который пришел с немцами и который, конечно, все знал, принимал на себя смертельную опасность, поддерживая этих людей. Он должен был уйти с немцами, потому что он был архиереем, он не мог остаться. Он дошел до Австрии, а его сын служил священником под Ленинградом в местечке Саблино, те, кто из Петербурга знают это местечко. Так вот нас всех всегда удивляло — а почему же сын архиерея, который служил при немцах во время оккупации, не подвергается никаким репрессиям со стороны власти? Никаким репрессиям не подвергался, потому что знали то, что делал его отец. Много таких замечательных примеров. И, конечно, фильм «Поп» дает очень трогательную картину служения Церкви.

Я хотел бы поздравить творческий коллектив, который трудился над этим фильмом. И дай Бог, чтобы он получил признание наших зрителей. В любом случае — это важное и правдивое слово о жизни Русской Церкви в трудные годы войны. Поэтому мне кажется, что было бы хорошо продолжить эту работу и в 2010 году — мы с вами уже приняли решение о том, чтобы появился художественный фильм, посвященный жизни и деятельности митрополита Алексия.

Справка Православной энциклопедии

Псковская Православная миссия действовала в годы Великой Отечественной войны на оккупированной немецкими войсками территории Северо-Западных епархий России: С.-Петербургской, Псковской и Новгородской, а также Прибалтики. Быстрое возрождение церковной жизни на оккупированных германскими войсками территориях было явлением повсеместным и, как признают историки, сыграло значительную роль в изменении сталинской политики по отношению к Русской Православной Церкви во время войны.

Псковская Православная миссия пришла в Северо-Западный край России, превращенный большевиками за 20 с лишним лет своего владычества в духовную пустыню, летом 1941 года и продолжала свое служение до зимы 1944 года. Инициатором создания Миссии был деятельный архипастырь — митрополит Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский), ставший в начале 1941 года также экзархом Латвии и Эстонии, и возглавлявший все епархии Православной Церкви в Прибалтике в годы войны. В условиях немецкой оккупации он сумел сохранить каноническое единство Прибалтийских епархий с Русской Православной Церковью. Любимый ученик митрополита Сергия Страгородского, он сохранил верность Церкви и Родине, несмотря на ярлык предателя, приклеенный ему по настоянию Сталина. Он был убит в конце войны, причем немцы утверждали, что агентами НКВД, а советские власти — что агентами гестапо. Потому что, молился и проповедовал во славу русского оружия.

Основу Псковской миссии составили русские священники из Рижской, а позже также Нарвской Эстонской епархий, — эмигранты, стремившиеся на помощь своей многострадальной родине. Миссия была организована в чрезвычайных военных обстоятельствах, и это наложило отпечаток на характер ее деятельности.

Первую группу миссионеров, прибывших в Псков, составили пятнадцать священников, в основном из Латвии, одним из них был отец Алексий Ионов: Они прибыли в Псков к вечеру 18 августа 1941 года, в канун праздника Преображения. Устроить, организовать приходскую жизнь стало задачей миссионеров. «Как легко проповедовалось на Родине! Как жадно слушали там пастырей. Как благодарили, не утомлялись!» — вспоминал об этих днях один из них.

Узнав о пребывании Миссии во Пскове, стали появляться ходоки и из более отдаленных мест — просить священников в приходы. Поруганные храмы восстанавливало само население, церкви ремонтировались быстро. Так как Миссия находилась на территории России, в новооткрытых храмах за богослужениями поминали митрополита Ленинградского Алексия (Симанского), в чьей епархии служили миссионеры. Это подчеркивало, что Миссия — часть Русской Церкви и снимало возможное недоверие к священникам, приехавшим из-за границы.

С немцами миссионерам приходилось считаться по принципу: из двух зол выбирай меньшее. «Что немцы — зло, никто из нас не сомневался. Ни у кого из нас не было, конечно, никаких симпатий к завоевателям «жизненного пространства» нашей родины. Глубокое сострадание и сочувствие к бедствующему народу, нашим братьям по вере и по крови, — вот что наполняло наши сердца», — такова была позиция миссионеров.

Самым значительным церковным событием того времени была передача Церкви чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери. Икона была спасена из горевшего храма в Тихвине при участии немецких солдат и передана Церкви немцами, которые постарались использовать передачу в пропагандистских целях.

Особым делом священников-миссионеров стало окормление русских военнопленных. Поддерживать их словом, утешать, убеждать в том, что необходимо верить в помощь Божию и, уповая на эту помощь, выжить; исповедать их, причащать, крестить, а порой и совершать богослужения в лагерных условиях (в ряде лагерей удалось открыть храмы) — все это было первостепенной задачей и большим подвигом священников Миссии.

Религиозная политика немцев на оккупированных территориях определялась, вероятно, несколькими соображениями: во-первых, дарованием религиозной свободы (в контрасте со сталинским террором) достигалась пропагандистская цель; во-вторых, ставилась цель умиротворения и получения симпатий местного населения; в-третьих, у Германии имелись православные союзники (Румыния, Болгария); в-четвертых, в Германии существовало т. н. «православное лобби» как из числа русских и остзейских немцев, русских эмигрантов, так и в самой немецкой среде. Жизнь всех религиозных общин (в том числе православных) как в самой Германии, так и на оккупированных ею землях жестко контролировалась. Но и в этих условиях удавалось достичь многого. Миссия признавалась частью Русской Православной Церкви, а не автономной церковной структурой — это было важным достижением экзарха в борьбе за независимость русских православных приходов. С ростом Миссии ухудшались отношения митрополита Сергия с немцами, такой успех в их расчеты не входил. Весной 1944 г., когда советские войска стояли уже на границах Прибалтики, а кое-где и перешли их, многим был ясен исход войны, окончание ее (явно не в пользу Германии) было лишь вопросом времени, — 28 апреля 1944 года экзарх митрополит Сергий был убит. Машина, в которой он ехал по пути из Вильнюса в Ригу, была расстреляна на шоссе близ Ковно людьми в немецкой военной форме. С ним были убиты его шофер и двое сопровождавших. Расследование было крайне поверхностным. Осенью 1944 года началось восстановление советской власти в Прибалтике и жизнь сотрудников Миссии вступила в новый этап — мученический. Все они, кроме нескольких, ушедших на Запад, были арестованы органами НКВД. Им инкриминировалось «сотрудничество с оккупационными властями». И вскоре в советские концлагеря пришла новая плеяда православных мучеников — сотрудники Псковской миссии. Многие из них погибли, те же, кто дожил до освобождения, вернулись в родные места, где возобновили свое служение.

Один из участников Миссии закончил свои воспоминания надеждой, что история Миссии станет известна русским людям в России: «Миссия закончила свою деятельность в Псковском краю в феврале 1944 года. Все оставшиеся в Прибалтике миссионеры большевиками были арестованы и сосланы в Сибирь на верную смерть. Это мученики Миссии. Своим подвигом они свидетельствуют всему миру, что Миссия творила подлинно церковное дело. Не сомневаюсь, что деятельность Православной миссии в северо-западных областях России в свое время будет отмечена и на страницах будущей истории Русской Церкви».